Во власти девантара - Бернхард Хеннен

Мандред протянул руку к своему бурдюку.

— Даже не думай! — прошипел Фародин, указывая на храмовую стражу, маячившую в тени колоннады.

Было слишком темно, чтобы понять, сколько именно там воинов.

— Может быть, он здесь висит за дело, — добавил эльф.

Приговоренный вытянул руку из клетки и в отчаянии махал им. Мандред радовался тому, что темно и он не может хорошо видеть того человека. Ему вспомнился переход через пустыню. О том, как он едва не умер от жажды. Он решительно снял бурдюк и швырнул пленнику.

С другого конца площади донесся крик. Мандред не понял ни слова. За две недели в городе он выучил только самое необходимое. Слова, которые нужны были здесь для того, чтобы выжить: вода, хлеб, да, нет и давай займемся любовью.

Из-под колоннады выступили два стражника.

Фародин и Нурамон побежали. Мандред еще раз бросил быстрый взгляд на приговоренного. Мужчина жадно пил большими глотками. Одно дело отрубить преступнику голову, но обрекать его на многодневные мучения под палящим солнцем Искендрии — подло! Никто не заслуживает подобного!

Мандред поторопился нагнать обоих эльфов. Они двигались совершенно бесшумно и исчезли впереди в темном переулке. Ярл чувствовал себя хорошо. То, что он сделал, было правильно!

Позади него прозвучал звук рога. Совсем рядом ему ответил другой. А затем оттуда, куда они бежали, послышался третий. Мандред выругался. Стражники окружали. Кто-то за его спиной выкрикнул приказ.

Прежде чем Мандред свернул за эльфами в переулок, он услышал совсем рядом звук кованных солдатских сандалий.

— Сюда! — Фародин вышел из тени дома и потянул его за собой внутрь.

Пахло рыбой и мокрой одеждой. Где-то над ними раздавались громкие голоса ссорящихся супругов. Расплакался ребенок.

Коридор резко повернул влево и вышел во двор. Нурамон стоял там рядом с шахтой колодца и махал им рукой.

— Здесь!

Мандреду никак не удавалось научиться отыскивать дорогу в Искендрии. Вчера ночью во время бесплодных поисков они спустились в один из колодцев. Уже две недели они ходили ночью по катакомбам под городом, пытаясь обнаружить звезду альвов, которая позволила бы совершить уверенный переход в библиотеку, о которой говорил джинн.

Мандред уже начал сомневаться, что его спутники хорошо владеют заклинанием врат. Они пытались объяснить ему, в чем заключается проблема. Мол, нужно стоять прямо на звезде, чтобы открыть врата. А здесь звезды находились под слоями столетий. Поскольку дети альвов вроде как продолжали пользоваться легендарной библиотекой, то скрытый проход к звезде должен был находиться в лабиринте туннелей, могильников и сточных каналов. И вот этот самый проход они и искали ночь за ночью.

Искендрия строилась в необычном месте. Здесь не только пересекались сухопутные и торговые пути, по территории города бежали также более тридцати троп альвов; однако они вились не среди запутанных улочек, а вонзались прямо в стены и скалы.

Нурамон закрепил канат на краю колодца и начал спускаться. Фародин последовал за ним. Эльфы двигались проворно. А Мандред терпеть не мог висеть на канатах, равно как и ползать под землей, как крыса.

У входа во двор раздался крик. Воины! Мандред схватил канат и стал сползать в темную шахту. Грубая пеньковая веревка жгла руки. Когда его ноги нащупали выступ в шахте, над ним на краю колодца появились лица.

Мандред сердито смотрел вверх. Он хотел выкрикнуть своим преследователям, убийцам из храма, какое-нибудь проклятие или оскорбление. Просто убежать было не по нем. Однако словарный запас фьордландца был слишком жалок, там не было ничего подходящего. Кроме… Он широко ухмыльнулся и отклонился сильнее от стены, чтобы его было видно:

— Давай займемся любовью! — загрохотал в шахте его голос.

Он показал стражникам сжатый кулак и отвратительно ухмыльнулся. Один из воинов метнул в шахту копье. Мандред поспешно увернулся и продолжил движение. Эльфы тем временем уже зажгли три фонаря.

— Что это за глупость? — строго спросил Фародин.

— Да присказка всего лишь…

— Я имею в виду то, что случилось на конном рынке! Тебе жить надоело? Мы же договаривались! Ты не будешь делать ничего, что привлекло бы к нам внимание. Помнишь?

— Вы не поймете…

— Это точно, — ледяным тоном ответил Фародин. — Этого я понять не могу! Твой поступок был совершенно бессмысленным! Думаешь, что спас тому парню, что в клетке, жизнь? Нет! Просто его мучения продлятся еще день или два. Я тебя просто не понимаю!

Мандред ничего не ответил. А что он мог сказать? Они оба просто не могли взять в толк! Да и как им! То, что он сделал, было неразумно, он и сам это осознавал. В принципе, он никому не помог. И тем не менее повторись все, он снова поступил бы так же.

В подавленном настроении он поплелся за эльфами. Они взбирались на горы щебня, брели по наполовину затопленным туннелям и пробирались по уставленным колоннами подземным залам, на стенах которых были изображены отвратительные демоны. Они то и дело натыкались на изображения Бальбара, из пасти которого вырывалось пламя.

Чаще всего вел Нурамон; у него был настоящий талант следовать по скрытым тропам альвов. А Мандреда эти невидимые тропы приводили в ужас. Наверняка здесь, внизу, существовала какая-то другая маркировка, которая указывает путь. А если идти по тропам альвов, то рано или поздно все равно окажешься беспомощным, перед стеной или обвалом туннеля. Вот как теперь. Они оказались в комнате со стенами из темно-красного песчаника. Перед ними у стены стоял круглый камень-врата, напоминавший мельничный жернов. В его центре были вырезаны две волнистые линии.

— Здесь есть ход дальше! — решительно сказал Нурамон и указал на камень.

Оба эльфа обернулись и посмотрели на Мандреда.

«Конечно, когда нужно решить проблему силой, я для них достаточно хорош», — раздраженно подумал Мандред. Фьордландец поставил свой фонарь на пол и подошел к камню. У пола и потолка каменное колесо было вставлено в углубления, не позволявшие ему упасть.

Мандред нажал изо всех сил и удивился тому, насколько легко сдвинулся камень. В лицо ему ударил сильный запах пыли, кореньев и фимиама.

Мандред глубоко вздохнул. Этот запах был ему знаком. Так пахло в склепах под городом. Там, где какая-то магия не позволяла мертвецам разложиться, просто высушивая их.

Эти склепы пугали Мандреда. Если мертвецы не гниют, как положено, то они, быть может, вытворяют и другие вещи, не положенные мертвецам.

Эльфы, не колеблясь, вошли в склеп. Они высоко подняли фонари, чтобы как следует осветить помещение. Размером оно было примерно три на пять шагов. В стенах были выбиты ниши, в которых, словно на каменных постелях, покоились мертвецы.

У Мандреда внутри все сжалось, когда он огляделся по сторонам. Лица мертвецов были коричневого цвета, они были ввалившимися, губы растянутыми, словно в улыбке. Мандред посмотрел на запирающий камень. Он бы не удивился, если бы тот, словно по мановению руки, закатился на место, а потом, когда они оказались бы заперты, мертвецы восстали. Фьордландец украдкой поглядел на трупы. Никаких сомнений! Они злобно ухмылялись ему. И, похоже, у них были все причины для дурного настроения. В этом склепе уже кто-то побывал. Одежды мертвецов были разорваны. Одному оторвали руку. Расхитители гробниц!