Эра Отмены - Лев Пучков

Ковчеги казались монолитными и неразъёмными, на них не было видно ни швов, ни кнопок, ни каких-либо иных признаков, указующих на то, что их можно открыть.

Богдан спросил через ребёнка, знает ли Мастер Письма коды к ковчегам.

Мастер ответил, что кодов нет, а ковчеги открывает «кровь Хранителя».

Богдан добросовестно перевёл.

– Не понял… На них надо кровью капнуть, что ли?

– Это иносказание. Попробуй для начала потрогать их.

Семён с опаской положил ладонь на один из ковчегов.

Спустя несколько секунд подпружиненная крышка беззвучно поднялась – Семён невольно отдёрнул ладонь – и явила взорам исследователей недра ковчега.

На ложе чёрного дерева, усеянном множеством фигурных выемок, покоились десятки носителей информации.

– Ух ты… – Семён невольно присвистнул. – А говорил – никаких сокровищ! Так мы именно за ЭТИМ сюда пришли?

– Это… Это в самом деле сокровища… – сказал Богдан, глядя затуманенным взором на носители. – Но не в общепринятом значении драгоценностей. Это знания предыдущей цивилизации, и они бесценны. Да, мы пришли сюда именно за этим.

Семён открыл два других ковчега. В каждом из них, так же, как и в первом, были десятки носителей информации.

Богдан спросил Мастера Письма, что он видит.

Получив санкцию ребёнка, Мастер ответил, что все до единого носители заполнены до отказа.

В контейнерах не было ни одной «пустышки».

Закрывались контейнеры также при помощи «крови Хранителя». Семён поочерёдно приложил ладонь к крышке каждого контейнера, и спустя малое время в нишах опять покоились монолитные на вид ковчеги.

Семён заметил, что ребёнок с большим интересом наблюдал за манипуляциями с ковчегами. Возможно, Хранитель никогда не открывал ковчеги при нём, и для мальчика это было в новинку.

– Слушай, дело прошлое… – Семён кивнул на ковчеги. – Признайся, меня взяли именно для этого?

– Тебя взяли на случай встречи с Элитой. Никто понятия не имел, что это Хранилище основано Бесами.

– Интересно, а как бы вы без меня открыли Хранилище?

– Глупый вопрос, Семён. Без тебя нас бы просто зарезала милая девушка на той нехорошей развилке. А если бы мы чудом выжили там – ну, допустим, с ходу убили бы эту «мышку», – то уже наверняка сдохли бы в зале со скорпионами… Это ты таким образом на комплимент нарываешься?

– Слова не нужны, предпочитаю пиво, – смущённо пробормотал Семён. – И что мы теперь со всем этим будем делать?

– Забираем всё: наших, этих, – Богдан кивнул на старика с ребёнком, – контейнеры и выдвигаемся к портальной камере.

– Через змеиные угодья?!

– Твои «детки» без проблем проведут нас где угодно, – успокоил Богдан. – И наших помогут тащить. И нас самих понесут, если прикажешь. Ты, главное, прояви твёрдость в прощальной речи. Там ведь и врать-то не надо, почти всё будет правдой, кроме последнего пункта…

* * *

Ковчеги упаковали в кофр – он явно был предназначен для эвакуации Архива.

По-быстрому отрепетировали речь, забрали кофр, вышли.

Все прочие ушли за линию, Семён закрыл пустое Хранилище и, прихватив увесистый кофр, присоединился к компании.

Останавливаясь после каждого предложения, чтобы Богдан мог переводить, Семён двинул прощальную речь.

Классик был прав, когда утверждал, что правду говорить легко и приятно. Семёну не пришлось напрягаться, до самой последней фразы он вещал уверенно и властно, как и подобает настоящему Эцэ.

Настали тяжёлые времена. Теперь враг знает, где располагается Хранилище, и оставлять здесь Архив нельзя. Сейчас ваш Эцэ заберёт Архив, Богочеловека и Знающего и эвакуирует всё это добро в надёжное место. Затем ваш Эцэ оборудует в этом надёжном месте новое Хранилище. И когда всё будет готово, вернётся за вами и заберёт вас с собой в новое Хранилище.

Вот эта последняя фраза далась Семёну нелегко.

Богдан молодец, переводил как из пулемёта, важно и уверенно.

А Семён дал слабину, и, похоже, сержанты это уловили.

Возражать никто не стал, Архив и старика с ребёнком отдали безоговорочно, хотя изначально в этом моменте ожидались трения.

Однако Мадай потухшим голосом уточнил, когда точно ждать Эцэ обратно? И сразу стало понятно, что сержанты сильно сомневаются, вернётся ли Эцэ вообще…

Семён, чувствуя, как подступает комок к горлу, пожал плечами и толкнул Богдана в бок:

– Ответь что-нибудь.

– Они ждут твоего ответа, – подсказал Богдан. – Твёрдого. Чёткого. Бодрого. Скажи, что ты вернёшься скоро… и убери из голоса сырость! А то ведь нас такими темпами не выпустят отсюда и, чего доброго, оформят в мясорубку, как группу Мастера.

Да, вот это он правильно напомнил. Хороший психолог.

К чёрту сантименты. Эти «дети» с небывалой лёгкостью убили предыдущую группу, пустили её в мясорубку и собирались сделать то же самое с группой Семёна.

– Я вернусь через три недели. Раньше не получится, на оборудование нового Хранилища нужно время. И потом вам всем придётся очень много трудиться, чтобы привести его в божеский вид.

Богдан перевёл.

Обошлось без взрыва восторга, но ответ приняли как должное.

Единственно, когда отправились к лазарету, чтобы забрать Ивана с девчонками, Мадай задал странный вопрос:

– Если Эцэ хочет забрать Богочеловека, значит, за ним надо будет опять подниматься к Верхним?

Поскольку Богдан вёл ребёнка за руку, а Мадай его словно бы в упор не замечал, списали этот странный вопрос на расстроенные чувства, и Семён бодро ответил:

– Всё будет хорошо, верь мне.

Перевода не потребовалось: Мадай всё понял по интонации и привычно поклонился:

– Да, Эцэ, как скажешь…

Спустя несколько минут забрали Ивана и девчат из лазарета и без промедления пустились в обратный путь в сопровождении троих сержантов и десятка ловчих, выступавших в роли носильщиков.

Следовало спешить.

До Паузы оставалось совсем немного времени.

Асуэнто

Первая Династия, она же – основоположники Ереси, семейный клан, некогда отвечавший в Ордене Равновесия за селекцию и усовершенствование человека. Также «Асуэнто» – академический язык, созданный одноименной династией для протоколов и формул.

Ересь

Отказ иерархов Ордена от исполнения Протокола в предыдущую Отмену, положивший начало расколу в Ордене и кровопролитной войне между фракциями.