22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война? - Марк Солонин

По данным советского Генерального штаба, за первый год войны (до 1 июля 1942 г.) Красная Армия взяла в плен 17 285 солдат и офицеров противника. В следующий год (до 1 июля 1943 г.) было взято в плен 534 тысячи человек. Правда, большая часть этих пленных была из состава окруженных на Дону и у Сталинграда армий союзников Германии (всего за время войны в советский плен попало 765 тысяч венгров, румын и итальянцев).

Летом 1944 года в ходе грандиозной и блестяще проведенной наступательной операции советских войск в Белоруссии (операция «Багратион») была практически полностью разгромлена немецкая группа армий «Центр». Около 80 тысяч военнослужащих вермахта оказались тогда в советском плену.

Все познается в сравнении. То, что произошло летом и осенью 41-го года с Красной Армией, выходит за все рамки обычных представлений. История войн такого еще не знала.

Потери пленными и пропавшими без вести в 1941 году составили' (в процентах от «среднемесячной списочной численности личного состава») [35, с. 234—244]:

на Северо-Западном фронте — 55%;

на Западном фронте — 159% (это не опечатка, фронты постоянно получали пополнение, поэтому суммарные потери могут быть больше 100% от среднемесячной численности);

на Юго-Западном фронте — 128%;

на Южном фронте — 49%.

При оценке относительно «скромных» цифр Южного фронта не следует забывать о том, что техническая оснащенность румынской армии просто не позволяла ей проводить крупные операции по охвату и окружению противника....

По мнению составителей сборника «Гриф секретности снят», пленные составляли порядка 89% от общего числа пленных и пропавших без вести [35, с. 338]. Таким образом, именно массовое пленение было основной причиной огромных потерь Красной Армии в начале войны.

В частности, на основном стратегическом направлении войны, на Западном фронте, число пропавших без вести и пленных превысило в 41-м году число убитых более чем в СЕМЬ РАЗ [35, с. 236].

В частности, за 32 дня своего существования летом 1941 г. Центральный фронт потерял:

убитыми — 9199 бойцов и командиров;

пропавшими без вести и пленными — 45 824;

и еще 55 985 человек проходят по графе «небоевые потери» [35, с. 243].

Другими словами, «небоевые потери» и потери пленными в ОДИННАДЦАТЬ РАЗ превысили число павших в бою с противником. Это — армия? Это — война? Великая Отечественная?

Вообще, на этой графе — «небоевые потери» — стоит остановиться более внимательно. При помощи своей любимой буквы «и» составители сборника объединили

«умерших от болезней и погибших в результате происшествий». А ведь это — две большие разницы. Однако расшифровать эту головоломку не так уж и трудно.

На той же странице 146 в той же таблице 69 приведено и общее число заболевших военнослужащих. Их во всей Красной Армии за вторую половину 1941 г. набралось 66 169 человек. Увы, не всякая болезнь заканчивается выздоровлением. Известно, что 7,5% раненых и больных, поступивших за годы войны в госпитали, умерли [35, с. 136]. Вероятно, мы не слишком сильно ошибемся, если перенесем эти же пропорции и на одних только заболевших. В таком случае можно предположить, что 5—6 тысяч заболевших (из общего числа в 66 169) вылечить врачам не удалось.

Но в графе «умершие от болезней и погибшие в результате происшествий» числится не пять, а 235 тысяч! Так что же это за «происшествия» такие, что число погибших в них оказалось больше, чем число убитых и пропавших без вести на Восточном фронте военнослужащих вермахта?

Приведенные выше чудовищные цифры скорее всего значительно занижены. Реальность была еще страшнее и позорнее. Дело в том, что, по данным сборника «Гриф секретности снят», общее число пропавших без вести и пленных по всем фронтам якобы составило всего лишь 2335 тысяч человек [35, с. 146], в то время как немецкие источники определяют число одних только пленных, захваченных вермахтом в 1941 г., в 3600—3800 тысяч человек.

Военная пропаганда врага? Как знать, немцы были очень аккуратны и сдержанны в этом вопросе. Так, выступая 11 декабря 1941 г. в рейхстаге, Гитлер заявил, что Красная Армия потеряла 21 тысячу танков, 17 тысяч самолетов, 33 тысячи орудий и 3 806 865 военнопленных [115]. Как видно, цифры потерь боевой техники в целом не превышают официальные данные современной российской военной истории, а потери орудий так даже и занижены! Схожая цифра — 3,6 млн. пленных, оставшихся в живых по состоянию на конец февраля 1942 года, — называется и в переписке Кейтеля и Розенберга, переписке секретной и для целей пропаганды отнюдь не предназначавшейся [74].

За шесть месяцев 1941 г. в плену оказалось шестьдесят три генерала. А всего за время войны — 79 генералов (мы не стали причислять к этому перечню генералов А.Б. Шистера, М.О. Петрова, Ф.Д. Рубцова, И.А. Ласкина, Ф.А. Семеновского, которые находились в плену всего несколько часов или дней).

Разумеется, плен плену рознь. Автор совершенно не призывает мазать всех одним дегтем. Многие генералы (Лукин, Карбышев, Ткаченко, Шепетов, Антюфеев, Любовцев, Мельников и другие, всего порядка двадцати человек) были захвачены противником ранеными, в беспомощном состоянии.

Многие из тех, кто оказался в плену, в дальнейшем отвергли все попытки врага склонить их к сотрудничеству и были расстреляны или замучены гитлеровцами. Так погибли генералы Алавердов, Ершаков, Карбышев, Макаров, Никитин, Новиков, Пресняков, Романов, Сотенский, Старостин, Ткаченко, Тхор, Шепетов. Генералы Алексеев, Огурцов, Сысоев, Цирульников бежали из плена, перешли линию фронта или примкнули к партизанским отрядам [20, 124].

Все это — правда. Другая часть горькой правды состоит в том, что большая часть плененных генералов явно забыла, что личное табельное оружие было им выдано не только для того, чтобы поднимать в атаку своих подчиненных. Нынешним гуманистам, призывающим войти в «тяжелое положение беззащитных генералов», следовало бы вспомнить о том, что каждый сдавшийся врагу командир губил тем самым тысячи своих солдат, отдавал фашистам на растерзание сотни тысяч мирных жителей. И мера ответственности за разгром армии и разорение страны для мобилизованного колхозного мужика и осыпанного всеми благами жизни генерала (которого государство наделило правом распоряжаться жизнью и смертью тысяч таких мужиков) должна, наверное, быть разной.

Уже к концу июля 1941 г. поток военнопленных превысил возможности вермахта по их охране и содержанию.

25 июля 41-го года был издан приказ генерал-квартирмейстера № 11/4590, в соответствии с которым началось массовое освобождение пленных ряда национальностей (украинцев, белорусов, прибалтов). За время действия этого приказа, т.е. до 13 ноября 1941 г., было распушено по домам 318 770 бывших красноармейцев (главным образом украинцев — 277 761 человек) [35, с. 334].

И советское руководство сочло необходимым как-то отреагировать на такое неслыханное поведение своих подданных. Во всех частях и подразделениях был зачитан знаменитый Приказ Ставки № 270 от 16 августа 1941 г. Нужны ли какие-то комментарии к вопросу о моральном состоянии Красной Армии, если в ней издавались приказы такого содержания: