Железный рассвет - Чарлз Стросс

— Исключая того, кто прячется в шкафу в клетке Фарадея, — пробормотал Мартин, вставляя на место следующую панель, вынутую из бункера армейского фабрикатора и все еще пахнущую горячим пластиком.

— …Да, мам. — Среда вернулась к креслу и погрузилась в море кружев. — Вы думаете, они…

Дверь выдала мелодичный аккорд и без паузы открылась.

— Извините, сэр и леди. — Вошли, не дожидаясь приглашения, трое членов команды в униформе и фуражках службы главного стюарда, возглавляемые мужчиной с опрятно подстриженной бородой и мертвыми глазами. — Я командир-лейтенант Фромм, прошу прощения за визит без предупреждения. Вы Рашель Мансур? И Мартин Спрингфилд?

Он говорил как автомат, лишенным интонации голосом, и Мартин заметил кровоподтек на его левом виске, почти скрытый фуражкой.

— И наша дочь, Анита, — спокойно добавила Рашель. Среда нахмурилась и отвернулась от офицера, чиркая

каблуком по полу.

— Анита Мансур-Спрингфилд?

Фромм на мгновение принял озадаченный вид, но один из стоявших за ним сверился с записью в планшете.

— Здесь так говорится, сэр.

— О. — Фромм, сохраняя все такой же безучастный вид, холодно осведомился: — Вам знакома Виктория Строуджер?

— Кто? — с вежливо-озадаченным видом переспросила Рашель. — Не та ли разыскиваемая террористка?

— Терр-ор-истка, — так же холодно кивнул Фромм. — Если встретите, пожалуйста, доложите немедленно.

Глаза Фромма были красными, налитыми кровью. Мартин пристально вглядывался в него. «Он же не моргает», — понял Спрингфилд.

— Мне нужно переподтвердить ваши дипломатические мандаты. Ваши паспорта, пожалуйста.

— Мартин, — обратилась к мужу Рашель, — ты не мог бы принести командиру Фромму наши документы.

Она осталась в шезлонге — картина апатии.

— Хорошо. — Он подошел к шкафу, настежь распахнул дверцы и, не включая внутреннего освещения, вынул паспорта из стоявшего на фабрикаторе портфеля. Позволим им мельком глянуть на забитый шкаф, где невозможно кого-то спрятать…

— Нам бы хотелось, чтобы вы сняли наблюдение с нашей каюты, — добавил он, передавая паспорта. — И как только капитан Хусейн оправится, мне бы хотелось передать ей наши пожелания скорейшего выздоровления и счастливого красного кода. Нет ли возможности с ней встретиться, когда она выберет время?

— Уверен, капитан Хусейн примет вас, — медленно произнес Фромм и передал паспорта для проверки одному из офицеров.

«Капитан Хусейн почти наверняка мертва, — догадался Мартин, и холодная рука страха стиснула его внутренности. — А вам бы следовало знать, что означает на дипломатическом языке красный код». Он выдавил улыбку.

— Бумаги в порядке?

— Да, — кратко ответил стоявший сзади офицер. — Нам нужно идти.

Фромм, не произнеся ни слова, развернулся и вышел строевым шагом. Двое офицеров последовали за ним. Проверявший паспорта задержался в дверях.

— Если что-то узнаете, пожалуйста, сообщите, — сказал он. — Мы, раса РеМастированных, здесь, чтобы помочь вам.

Дверь захлопнулась. Среда мгновенно вскочила с кресла.

— Вы ублюдки! Я оторву ваши башки и выверну шеи! Я…

— Анита! — Рашель тоже оказалась на ногах. Она поспешно схватила девицу за плечо. — Остынь.

Мартин подошел к ней и вытащил древний бумажный блокнот и огрызок карандаша.

«ДЕТЕКТОР ПОКАЗЫВАЕТ СИГНАЛ ТЕРАГЕРЦЕВОГО СЕЛДАРА, — написал он мелкими буквами. — КОЛЕБАНИЯ ВОЗДУХА ТОЖЕ БУДУТ УЛОВЛЕНЫ. ВСЛУХ НЕ ЧИТАЙ. ТОЛЬКО ЖЕСТЫ. ТВЕРДЫЕ ПРЕДМЕТЫ В КАРМАНЕ — ПИСТОЛЕТЫ».

— Что… — изумилась Среда. Потом положила голову на плечо Рашели. Та обняла ее. Девушка всхлипнула. Рашель медленно погладила ее по шее.

«КАПИТАН МЕРТВА. ФРОММ ЗОМБИРОВАН РЕМАСТИРОВАННЫМИ».

— Не уверена, что хочу этому верить, — тихо сказала Рашель. — Ужасно, правда?

Среда молча кивнула, у нее потекли слезы.

— Похоже, они не сохранили всех функций сети взаимосвязи, — заметил Мартин, отводя взгляд. Кто компенсирует девушке потерю ее семьи? Ему хотелось бы иметь возможность открыто сказать, что подонок, сделавший это, не уйдет. При этом Мартин думал, насколько может быть правдиво подобное утешение. — Светлая сторона вопроса — они переподтвердили наши паспорта.

Включая один на имя Аниты с лицом и биометрическими параметрами Среды.

— Связь, — произнес он, повышая голос, — что это за станция, куда мы идем на ремонт?

Сеть взаимосвязи слегка помедлила. Голос прозвучал менее выразительно, чем днем ранее.

— Наше местоназначение для ремонта — «Старый Ньюфаундленд», портальная станция одиннадцать. Выход на станцию запрещен. Требуется еще какая помощь?

— Достаточно, — глухим голосом ответил Мартин.

— «Старый Ньюф»? — недоверчиво спросила Среда, отнимая заплаканное лицо от плеча Рашели. — Вы слышали? Мы направляемся на «Старый Ньюф».

Тридцать два часа спустя

Согласно распоряжению, они оставались в каюте, проводя время в пустой болтовне для создания впечатления семейной клаустрофобии. Среда эксплуатировала свою роль изо всех сил — ее инфантильное фиглярство проявляло острую грань горечи, что порой давало повод Мартину в фантазиях удавить девицу или по крайней мере разрушить типаж настолько, чтобы задать ей хорошую трепку. Но этого не позволял расклад. Персональный карманный помощник Мартина, загруженный нестандартным программным обеспечением, выдал несколько любопытных образцов внешних широкополосных сигналов с волнующими отметками чередующихся последовательностей.

— Мне надоело, — капризно заявила Среда. — Могу выйти?

— Ты ведь слышала, что сказал офицер, дорогая, — уже в четвертый раз отвечала Рашель, придавая лицу выражение усталого терпения. — Мы отклонились от курса для ремонта, и они хотят оставить общественные территории свободными.

Среда бешено нацарапала в бумажном блокноте Мартина: «СТАРЫЙ НЬЮФ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧ. НАРУШЕНО СИЛЬНОЙ РАДИАЦ.»

Рашель моргнула.

— Почему бы тебе не посмотреть какие-нибудь старые фильмы или не заняться чем-нибудь еще?

«БЕСПОКОЮСЬ О ФРЭНКЕ».

Мартин поднял глаза от своей карманной системы оповещения.

— Не о чем волноваться, Анита, — пробормотал он. — Они полностью владеют ситуацией, и мы ничем не можем помочь.

— Не хочу смотреть кино.

— Иногда все, что можно сделать, — лишь набраться терпения и ждать, — философски заметила Рашель. — Когда события выходят из-под контроля, попытка форсировать их самостоятельно — весьма непродуктивный путь.

— Для меня это звучит белибердой, мам, — сощурилась Среда.