Коломбина для Рыжего - Янина Логвин

– Что?

Взгляд Антипова устремляется поверх моего плеча туда, где под речным фонарем нос к носу стоят стальной «Opel» и белая ««Honda», пока я не мигая смотрю на него, чувствуя, что в это самое мгновение мое сердце камнем срывается в чертову бездну, готовое от сковавшего его страха рассыпаться ледяным крошевом.

Не может быть!

– Таня? – Я оборачиваюсь и шагаю вперед так стремительно, что мне приходится оттолкнуть стоявшего за моим плечом Стаса. – Танька?!

Да, это она, моя непредсказуемая Коломбина во всей красе. Такая, какой я ее еще не видел – слишком уверенная в себе в этой мужской толпе, окружившей ее. Стоит в свете фар, словно гордая воительница, смело сверкая темными глазами и задрав нос. Не замечая жадных, любопытных глаз, оглаживающих ее стройную фигуру.

– У кого отсосала, а, детка? Готов поспорить на свой член, что ты о-очень старалась.

Грубое движение парня рукой к паху. Откровенное, провоцирующее. Но я не слышу смех…

– Не завидуй, Зая, на твой тощий зад все равно не обломится. Он пидоров не жалует.

…он просто не успевает сорваться с губ зарвавшегося брата Вардана…

– Рыжий, стой!

…когда я запечатываю ему рот кулаком, вырвавшись из рук Стаса. Снова бью урода по лицу, без сожаления разбивая в кровь губы за то, что посмел обидеть мою девчонку.

– Убью! Только рыпнешься к ней, задушу!

Нахожу глазами Антипова, скидывая с себя его шестерок, чтобы твердо сказать:

– Все отменяется, Вардан! Заезда не будет!

* * *

– Ну уж нет, Бампер, еще как будет. Мы сюда не покурить пришли. Здесь дело принципа.

– Я сказал – нет!

– Она ответит за свои слова! – а это Кирилл-зая. Поднимается с колен, утирая рукавом разбитые губы, одергивая на плечах куртку. – Или так было задумано, детка? – зло смотрит на меня, заслоненную крепким плечом. – Дешевые понты за крутой тачкой? А, малышка Крофт? У кого корпоративный костюмчик одолжила? Лучше бы у тебя были яйца, клянусь, мы бы с тобой по-другому поговорили.

Рыжий вскидывается в одно мгновение. Снова находит грудь парня, чтобы притянуть к себе за кожаный лацкан.

– Хочешь мужской разговор – говори со мной, – шипит в лицо, злыми пальцами сминая лацкан в узел. – Если ты не понял – это моя девчонка. Никуда она не поедет – ясно!

Он отталкивает моего обидчика от себя прочь и поворачивается лицом к бородатому. Слова последнего звучат слишком вызывающе, чтобы оставить их без внимания.

– Ты зря сорвался, парень. Придется отвечать.

– Не угрожай мне, Вардан. Я тебе не сопливый пацан, могу и ответить.

– Я все еще не услышал главного.

– Сколько?

Бородатый молчит, набычившись, и Рыжий нетерпеливо повторяет:

– Я спросил тебя, Вардан. Сколько ты хочешь за свой гребанный принцип?

– Артемьев, прекрати! – я обращаюсь к Рыжему, выходя из его тени, но он не слышит меня. Как не слышит и тот, другой тип, выступивший вперед.

– Двадцать штук, Бампер, и можешь забрать девчонку с гонки. Так и быть, мы с братом забудем обиду.

На лице Рыжего ходят желваки, но он не сомневается и секунды, просто впитывает информацию.

– Хорошо! Деньги будут, но парень тоже уйдет со мной.

Незнакомец неожиданно усмехается. Не знаю, что есть между ним и Артемьевым в обычной жизни, но это точно не приятельские отношения и мне это не нравится. Не нравится то, как заметно он повышает голос, желая, чтобы его слышали все любопытные, столпившиеся на пятачке.

– Э, нет, – хитро возражает Рыжему. – Уговор есть уговор! Девчонка уйдет, а пацан останется, я не собираюсь отменять заезд. Не для того здесь народ собрался, чтобы так просто разойтись по домам. Машина уже есть, сам и поведет, все по чести. Шикарная тачка, как для Задрюхинска, вот делом пусть и докажет, что на словах брехал. Я его за язык не тянул и в гости к себе не приглашал.

– Как бы ни так!

Тот, кого называют Варданом, поднимает на меня взгляд. Рассматривает с удивлением, не скрывая интереса.

– Что?

– Осторожно, Антипов. Думай что говоришь, – предупреждает ледяным тоном Бампер. – Таня, – наконец-то обращается ко мне, поворачивая к себе лицом, – не надо, я сам.

Не надо? Я так взведена происходящим, что готова подойти к мужику вплотную, чтобы бросить свои претензии ему в лицо. До сих пор еще никому не хватало наглости в моем присутствии распоряжаться судьбой Глаши, как своей собственной. Никто не ловил Медведа на лжи, удерживая насильно… И никто при мне не угрожал Рыжему.

Еще как надо!

Я помню, где я и контролирую голос, но он все равно звучит рвано и глухо, когда я отвечаю незнакомцу, неохотно снимая с себя руки Бампера. Как будто все высокие звуки из голоса выдуло сквозняком.

– Размечтался, говорю! Не знаю, кто ты у нас такой есть, мистер Рембо, но никто не собирается для тебя кататься вхолостую. Я не для того сюда пригнала свой спорткар, чтобы ты решал за меня сколько я стою и кому сидеть за рулем. Готовь деньги – разыграем по-честному, как договаривались. Или ты, в отличие от Бампера, не человек слова?..

– Да, Зая, ты верно понял, – поворачиваюсь к водителю немца, успевшему приложить к разбитой губе платок. Вскинувшему на меня тревожный взгляд. – Я не собираюсь отказываться от заезда, не надейся! Сама поведу, и за свои слова отвечу тоже сама. Так что готовься проиграть.

Мне почти удается выглядеть серьезно и убедительно, если бы не вездесущие руки Рыжего, нашедшие мои локти и требовательно развернувшие меня к парню.

Но говорит он тихо, только для моих ушей, и на том спасибо.

– Танька, ты как здесь оказалась? Почему не отвечала на звонки? Зачем взяла чужую машину? Ты хоть знаешь, сколько она стоит?

– Знаю, не кипишуй. Два года упорной работы и уйма человекочасов.

– Не может быть, – поражается Рыжий.

– Может. Я хозяйка машины, документы при мне, так что вполне могу брать участие в гонке.

Бампер перестал бы быть сам собой, если бы не заявил категорично, наплевав на мое признание.

– Черта с два!

И почему я не удивлена? Знаю, что он намерен сейчас возразить о моем возрасте, а потому опережаю его упрямым:

– В нелегальной уж точно!

– Таня…

Я обхожу его и направляюсь к Глаше. Оборачиваюсь к бородатому, чтобы крикнуть:

– С тебя легенда и точка финиша, Рембо! – имея в виду маршрут прохождения гонки и видео-регистрацию чек-пойнтов. – И скажи, наконец, Зае, – оборачиваюсь за плечо, задерживая взгляд на сопернике, – пусть уже утрется, как следует. Пора выходить на старт.