Госпожа Вольтури - Яна Бендер

– Я должен был об этом сказать? – удивился он, отбросив меня к противоположной стене.

Я с грохотом врезалась в колонну так, что та раскололась пополам и осыпалась строительным мусором на пол.

– Что тебе нашептал Люциан? – угрожающе проговорил Аро, в секунду оказавшись рядом со мной, лежащей в груде каменных осколков.

– Он сказал правду! – вырвался звериный вопль из моей груди.

Я быстро поднялась на ноги, но Аро ледяной сталью приковал меня к стене, перенеся за горло через обломки.

В этот миг он читал меня. Я встрепенулась в его руках, но он лишь сильнее сдавил мне шею.

– Прекрати изучать меня изнутри! – прошипела я. – Я ненавижу тебя!

– Предсказание Анжелы сбылось полностью! – прорычал он.

– Отпусти меня! – я билась в гневе, расцепляя его пальцы.

– Ты зашла слишком далеко!

– Я с ним счастлива! Он живой! В его артериях бьётся пульс!

– Ваша идея с войной против клана довольно неудачная! – теперь уже спокойным тоном произнес он, отпуская меня.

Он вернулся на свой трон, сложил равнодушно руки перед собой и без единой эмоции посмотрел на меня.

– Бросьте ее в подвал! Пусть подумает! – приказал он, и двое стражей в лице Феликса и Деметрия схватили меня за руки и потащили вниз.

– Прошу простить меня, госпожа Вольтури, – раскаивался муж Джейн, когда его соратник запирал решетку на огромный замок, – я не имею ничего против Вас. Это лишь исполнение приказа.

– Все в порядке, Деметрий. Я не держу на тебя зла, – произнесла я и села в дальний угол клетки, прижавшись спиной к холодной каменной стене.

Они ушли, оставив меня один на один с тысячами мыслей, разрывавших мое сознание изнутри.

"Люциан сказал правду, – думала я, – поскольку, когда он произносил эти слова, я не чувствовала запах лжи. Если же Аро приказал убивать новорожденных без талантов, то он, не нарушая закона, избавился от половины клана. Тем не менее, если об этом узнают оставшиеся вампиры, то они поднимут бунт, что карается смертной казнью. Однако, я, нарушив два закона одновременно, до сих пор жива… Ведь покушение на жизнь старейшины и измена супругу – приводят согрешившего к казни. Или Аро действительно меня любит, раз оставил в живых?"

– Мама? – раздался тихий голосок Агнессы.

– Да, милая? – отозвалась я из темноты.

– Что же произошло? – подсев прямо к решетке, спросила она.

– Нарушила все нормы и правила, которые только могла… – я приблизилась к ней, взяла за руку через металлические прутья.

– Что случилось в Венгрии? – она была встревожена событиями.

– Я изменила твоему отцу. Снова.

– С Люцианом?

– Да.

Она замолчала и задумалась.

– Милая, прости. Я хотела устроить твое счастье с Леоном, стать ангелом-хранителем для вашего союза, но… Сама слишком заигралась… Подверглась некогда ушедшей страсти…

– Алек такой славный, – прервав мои слова, произнесла она.

– О чем ты? – удивилась я.

– Он – отличная кандидатура на роль моего супруга.

– Как давно ты сменила свое мнение?

– Я сегодня ночью не спала. Много думала над этим, убеждая себя в безрассудстве своих поступков, но теперь… Я рада тому, что Алек всегда рядом.

– Агнесса, милая… За все свои две тысячи лет я поняла, что важно слушать не то, что говорят окружающие, не рассчитывать на мнение старейшин, а внимать лишь зову сердца.

– Если бы ты тогда, после боя с мятежными вервольфами осталась с Люцианом, ты бы сейчас не изменяла ему с моим отцом?

– Не знаю, милая. Все это слишком… У каждой медали есть две стороны. Теперь я запуталась сама, хотя, мне кажется, что я никогда и не знала, кого из них хочу видеть с собой до конца своих дней.

– Чем ты руководствовалась, когда делала выбор?

– Твой отец…он был надёжным… С ним не нужно было кочевать из одного места на другое. За ним стоял могущественный клан, но… – я посмотрела на неё, очерченную лишь темнотой и с сомнением глядящую на меня. – Я понимаю, что ты осознаешь всю ничтожность этих аргументов. По правде говоря, я и сама лишь придумываю оправдания для себя. Но Аро был аристократом, как и я. Люциан же оставался рабом по своей сущности. Стая вервольфов не могла обеспечить полноту жизни. Аро же владел огромными знаниями в области искусства, архитектуры, истории… Все это не важно, когда ты действительно любишь, но я, как и ты сейчас долго думала, прежде чем решиться на этот шаг.

– Леон тоже раб. Алек же член нашего клана. Мы с ним оба из одной касты. Понимаешь?

– В твоём случае все гораздо проще. Когда мне предстояло сделать выбор, я была помолвлена с твоим отцом и уже имела близость с ликаном.

– Мама, если бы ты тогда осталась с волком, то теперь бы не было меня и Адама. И никто бы из нас не мучился!

– Что ты такое говоришь? Я безумно рада тому, что у меня есть вы! Неужели ты могла подумать, что я была бы счастлива без вас? Теперь это наверное один из самых сильных аргументов, что удерживает меня в клане и в браке со старейшиной.

– Отец сказал, что если кто-то осмелится выпустить тебя отсюда без его приказа, будет казнён на месте.

– Иди к себе в комнату. Не вызывай его гнев.

– Быть может стоит написать Люциану? Он вытащит тебя отсюда.

– Нет. Даже не думай. Оставим всё, как есть.

Она поцеловала меня и ушла. Я снова осталась одна, думая о тех словах, что произнесла. И теперь у меня возник вопрос, о котором я забыла вот уже как три года. Почему я выбрала Аро, а не Люциана? Неужели те аргументы, что я приводила Агнессе были настоящими или только попыткой оправдать саму себя?

Ещё через час сюда спустилась Соня. Прислонившись к решетке, она заговорила со мной.

– Я знаю, что было между вами, – сообщила она.

– И что с того? – презрительно бросила я ей.

– Я не удивлена тому, что ты осталась там один на один с ним. К этому все и шло. Вы давно хотели совершить это.

– Я могу лишь поздравить тебя с твоей интуицией, – мне было противно с ней разговаривать. – Зачем ты только мне все это говоришь?

– Взываю к твоей совести!

Я рассмеялась.

– Соня! Какой совести?! Я потеряла ее несколько столетий назад!

– Ты совратила моего мужа!

– Нет, моя дорогая, это ты не смогла удержать его!

– Ты охотилась за ним!

– Знаешь, нет. В последнюю ночь он охотился за мной. В прямом смысле этого слова! Что-то вроде ролевой игры.

– Дрянь!

– Эй, я пока ещё жена