Молот Люцифера - Ларри Нивен

Гарольд кивнул.

– Наверное, так будет лучше, сэр.

Затем, как и полагалось, Люс отметил время в журнале дежурства: «По приказу командира согласно коду «1841-Зулус» произведено разблокирование наведения на цель».

Он повернул ключи и набрал на панели нужный шифр. Вытащил пачку перфокарт «Ай-би-эм» и разложил их на консоли. На них не имелось никаких обозначений, но существовал справочник, с помощью которого производилась расшифровка. В нормальных обстоятельствах ни Люс, ни Ростен не знали, куда нацелены их ракеты. Но сейчас, когда право решения, похоже, перейдет к ним, они должны были быть в курсе.

Часы тикали.

Динамик заговорил снова:

– «Аполлон» сообщает о запуске советских ракет… массированный залп… пятьсот…

– Нет! – закричал Ростен. – Нет! Проклятые красные! Сучьи дети!

– Спокойней, сэр. – Капитан перелистал перфокарты и кодовую книгу.

Взглянул на консоль управления. Ракеты еще не поступили в их распоряжение. Даже при всем желании без приказа «Зеркала» их запускать нельзя.

– «Зеркало», говорит «Удар с полулета…». Мы получили послание от советского премьер-министра. Русские утверждают, что Союз ответил залпом своих ракет на нападение китайцев. Они просят Штаты помочь им в отражении ничем не спровоцированной атаки…

– Всем воинским частям и подразделениям. Говорит стратегическое авиационное командование. «Аполлон» сообщает: запуск советских ракет произведен в восточном направлении… Насколько нам известно…

– Командиры эскадрилий, говорит «Зеркало». Советский Союз не нападал на Соединенные Штаты. Повторяю: Советский Союз атаковал Китай, не Соединенные Штаты.

Динамик умолк. Люс и Ростен переглянулись и одновременно перевели взгляд на карты целей.

На консоли зажглись красные огоньки. Цифровой таймер начал отсчет секунд.

Через четыре часа право запустить ракеты получат Беннет и Гарольд.

Словно пригоршня горящих угольков рассыпана по территории Мексики и Северной Америки: Молот нанес удар по суше. Столбы перегретого пара метнулись в стратосферу, унося с собой миллионы тонн пыли и испаренной почвы. Возникают торнадо: воздух заполняет образовавшуюся пустоту. Планета вращается, и направление потоков ветра начинает искривляться против часовой стрелки. Завихрения превращаются в спирали – возникают смерчи чудовищной силы.

Сформировавшийся над Мексикой главный ураган устремляется на восток, вбирая энергию, выделяющуюся при кипении морской воды.

Огромные волны мчатся к месту соударения обломка кометы с водами залива, и тепла выделялось все больше. Ураган перемещается к северу, к суше, и по мере своего продвижения рождает многочисленные меньшие торнадо.

Они гонят воду вверх по долине Миссисипи.

Влажный перегретый воздух над океанами уходит вверх, и, как следствие, жуткие холодные ветры, дующие из Арктики, вторгаются на территорию Америки. В долине Огайо формируется погодный фронт: отпочковываются, отрываются и уносятся вдаль смерчи. Затем появляется второй, а после него – и третий; они изрыгают сотни, тысячи торнадо – и те отплясывают неистовый танец на могилах разрушенных городов.

Атмосферные фронты движутся на восток. А другие образуются в Атлантике, в Европе и по всей Африке. Грозовые тучи окутывают Землю.

Тим перевел девушку через скользкий гребень горы. Они остановились и с изумлением уставились вниз, на Туджангу.

Она еще жила! Там было электричество. Окна невредимых домов сияли желтыми огнями, от неразбитых витрин магазинов лился яркий флуоресцентный голубовато-белый свет.

По Футхилл-бульвару ехали машины с зажженными фарами, рассеивавшими полуденную мглу, по продуваемым ветром, залитым дождем улицам, по нанесенной потоками грязи в фут глубиной. Их было немного, но они двигались. А на парковке у супермаркета, как раз напротив того места, где стояли Эйлин и Тим, виднелись полицейские автомобили.

А еще там сновали вооруженные люди. Когда Хамнер и его спутница спустились вниз, они увидели, что местные облачены в самую разномастную военную форму, какую только можно было вообразить, и многим она оказалась даже не по размеру. Будто все, у кого дома сохранилось хоть что-то, оставшееся с «жарких времен», разом принарядились, и в таком виде вышли на улицу. И оружие тоже было разнокалиберное: пистолеты, дробовики, стволы двадцать второго калибра, охотничьи ружья Маузера, у нескольких мужчин – современные винтовки армейского образца: их обладатели щеголяли в мундирах Национальной гвардии.

– Еда! – завопил Тим.

Он схватил Эйлин за руку, и они, ощутив прилив новых сил, помчались к супермаркету.

– Я говорил! – кричал Хамнер. – Цивилизация!

Дверь в магазин преграждали два человека в потрепанной армейской форме. Они не посторонились, когда Тим и Хэнкон попытались войти.

– Ну? – спросил мужчина со знаками различия сержанта.

– Нам нужно купить себе что-нибудь поесть, – выпалил Тим.

– Извините, – произнес местный. – Все запасы уже конфискованы.

– Но мы голодны. – Голос Эйлин звучал так жалобно, что она сама даже немного удивилась. – У нас с утра не было ни крошки во рту.

Ей ответил напарник «сержанта». Говорил парень не как военный, а как страховой агент:

– В здании мэрии должны выдавать продовольственные карточки. Вам нужно пойти туда и зарегистрироваться. Как я понимаю, там вдобавок организуют раздачу бесплатного супа.

– А кто же в супермаркете? – Девушка обвиняюще ткнула пальцем вперед – в помещении, залитом электрическим светом какие-то люди укладывали товары в тележки и корзины.

Некоторые из них были в форме, другие – нет.

– Наши служащие. Команда обеспечения продовольствием, – заявил «сержант» (до сегодняшнего утра он работал в хозяйственном магазине).

Он взглянул на измазанную грязью одежду Эйлин и Тима, и его лицо прояснилось:

– Вы добрались сюда через горы?

– Да, – ответил Хамнер.