Дневной Дозор - Сергей Лукьяненко

Антон стоял среди туристов, засунув руки вкарманы — пальцы все-таки мерзли, а перчатки он почему-то никогда не любилносить. Вокруг тихо жужжали видеокамеры, щелкали затворы фотоаппаратов,разноязыкая толпа обменивалась впечатлениями от посещения очередногообязательного аттракциона. Ему даже казалось, что он слышит скрип мозгов,ставящих галочку на туристической карте Праги. «Посмотреть на часы —выполнено».

Почему он невольно идет в этой безликой толпе,точно так же мысленно отмечая пункты программы?

Инерция мышления? Лень? Или неистребимоестадное чувство? Вот Темные, наверное, не ходят в общей толпе…

— Нет, я тебя не понял, — прозвучало где-то впаре шагов. — Я на отдыхе, слышь? Ты сам решить не можешь?

Антон скосил глаза на соотечественника. Особойрадости это не принесло. Земляк был крепок телом, широк в плечах, щедроозолочен. Дорогие костюмы он носить уже научился, а вот повязывать галстук отHermes — еще нет. Нет, конечно, галстук был завязан, но таким «колхозным» узлом,что стыдно было на него смотреть. Из-под расстегнутого пальто из бордовогокашемира торчал смятый шарф.

Новый русский поймал его взгляд, поморщился,пряча мобильник, и снова уставился на часы. Антон отвел глаза.

Третье поколение, как обещают аналитики. Надодождаться третьего поколения. Внук этого разбогатевшего и ухитрившегосяостаться живым бандита будет вполне приличным человеком. Надо лишь подождать. Ив отличие от людей Иные могут ждать поколениями. Их работа длится веками… вовсяком случае, работа Светлых.

Это Темным легко внести необходимые измененияв сознание людей. Путь Тьмы всегда короче пути Света. Короче, легче, приятнее.

— Антон Городецкий, — сказали из-за спины.Язык для говорившего был явно неродным, но известным в совершенстве.

А уж интонации ни с чем спутать былоневозможно. Отстраненные, чуть скучающие интонации Инквизиторов.

Антон обернулся, кивнул, протянул руку.

Инквизитор, похоже, был чехом. Высокий человекнеопределенного возраста, в теплом сером плаще, шерстяном берете с забавнойзаколкой в виде охотничьих рожков, ружей и оленьей головы. Его почему-то оченьлегко было представить в сумрачном осеннем парке: медленно идущим по толстомуковру уже побуревших листьев, задумчивого, печального, напоминающегопогруженного в размышления шпиона.

— Витезслав, — сказал Инквизитор. — ВитезславГрубин. Идемте.

Они вышли из толпы легко — люди почему-торасступались перед Инквизитором, хотя тот не прибегал к способностям Иного.Побрели по узкой улочке, постепенно удаляясь от праздных туристов.

— Как добрались, Антон? — поинтересовалсяВитезслав. — Отдохнули, пообедали?

— Спасибо, все хорошо.

Проявление вежливости со стороны Инквизитора,пусть даже формальное, было неожиданным и приятным.

— Вам требуется какая-то помощь со стороныБюро?

Антон покачал головой, не сомневаясь, чтоидущий чуть впереди Витезслав почувствует движение.

— Это хорошо, — так же равнодушно, но искреннеответил Инквизитор. — Так много работы… Переезд Европейского Бюро в Прагу —большое событие для нас. Мы очень горды… очень гордимся. Но наше отделениеочень маленькое. А работы много.

— Как я понимаю, в Праге Инквизиции нечастоприходилось вмешиваться? — спросил Антон.

— Да. У нас законопослушные Дозоры. Они неслишком активно нарушают Договор.

«Все правильно», — подумал Антон. ДеломИнквизиции всегда были размолвки Дозоров, с преступлениями отдельных Иныхразбираются сами Дозоры. Вряд ли на Темных Праги умиротворяюще действуетатмосфера нормальной европейской страны. Но в рамках организации они законыуважать научились.

Или хотя бы нарушать незаметнее.

— Заседание Трибунала по вопросу ИгоряТеплова, мага второй ступени, штатного работника Ночного Дозора Москвы,начнется завтра вечером, — сказал Витезслав. Антон оценил и то, что Игорьименован полностью, со всем подобающим статусом, и то, что заседание«начнется», а не «пройдет». Значит, Инквизиция еще не пришла ни к какимвыводам. И готова к длительному разбирательству… — Вы желаете встретиться сним?

— Да, конечно, — кивнул Антон. — У меня к немунесколько писем от ребят, гостинцы…

Он замолчал — как-то очень тоскливо прозвучалафраза про письма и гостинцы. Будто и впрямь принес передачу в тюрьму. Или кпостели тяжелобольного…

— У меня машина, — сказал Инквизитор. — Можемзаехать к вам в гостиницу за передачей и отправиться к задержанному.

— Игорь… он где-то в Инквизиции?

— Нет, зачем? — вопросом ответил Витезслав.Остановился у «шкоды-фелиции», припаркованной у обочины. — ЗадержанногоТемного, возможно, мы бы поместили под наблюдение. А ваш сотрудник в обычнойгостинице. С него взята подписка о невыезде.

Антон кивнул, признавая нелепость своеговопроса. Действительно, к чему сажать в камеру Светлого мага?

— Простите, Витезслав… — спросил он. — Японимаю, что это не имеет никакого значения в вашей нынешней работе, но мнехотелось бы узнать… просто, без всякой задней мысли… наверное, я мог бы васпрощупать, но это как бы не принято…

— Кем я был? — спросил Витезслав.

— Да.

Инквизитор достал ключ, щелкнул кнопочкой набрелоке, отключая сигнализацию. Открыл дверцу.

— Я вампир. Был вампиром, точнее.

— Высшим? — зачем-то уточнил Антон.

— Да.

Антон сел на переднее сиденье, пристегнулся.Вампир Витезслав включил мотор, но трогаться еще не спешил, давал двигателюпрогреться.

— Извините, вопрос действительно былидиотским, — признался Антон.

— Конечно, абсолютно идиотским, — лишнейделикатностью Инквизитор не страдал. — Насколько я знаю, Антон, вы еще крайнемолоды…

Он бережно, плавно вывел машину на улицу. Вкакой гостинице остановился Антон, он, конечно, и спрашивать не стал — не былонужды. Сказал: