Смерть на кончике хвоста - Виктория Платова

Теперь же, щелкая ножницами над ухом беспомощного испеленатого простыней Воронова, Наталья искренне надеялась, что все будетнормально.

И, черт возьми, стрижка удалась и облагородила постнуюфизиономию Воронова. А вороновский череп оказался на удивление совершенным.

— Поздравляю. Теперь вы не выглядите таким… — «Записнымуродом», — хотела добавить Наталья, но тут же прикусила язык. —Теперь вы не выглядите таким мрачным… Улыбнитесь!

— Еще чего!

— Теперь осталось избавиться от китайской щетины, и всебудет в порядке. У вас есть какой-нибудь одеколон? Или туалетная вода?

Наталья вдруг вспомнила любимый Джавин «Хьюго Босс» ипогрустнела. Интересно, на чьем диване сейчас лежит ее бывший любовник? Или оннашел себе молодящуюся завлита какого-нибудь театра и сделал сногсшибательнуюкарьеру? Удивительно, но уход Джавы вдруг показался ей таким далеким повремени, что вполне мог конкурировать с крестовыми походами на Иерусалим илиангло-бурозулусской войной 1838 года. Неужели все это было всего лишь парунедель назад? А сегодня она стрижет знаменитого писателя Воронова, каккакую-нибудь овцу породы меринос, и руки ее не дрожат, и сердце не опускается вобласть селезенки? Удивительно.

— Так что с одеколоном, Владимир Владимирович?

— Я не пользуюсь одеколонами. Считаю, что у человекадолжен быть свой собственный запах.

Ага. Запах запылившихся клавиш «Ундервуда», соевыхбифштексов, камфарного спирта и давно не стиранной рубашки. Впечатляющий букет,ничего не скажешь.

— Свой собственный. Как у мускусной крысы… — заметилаона.

— Хотя бы.

Воронов не обиделся, сдернул простыню и отправился в ванную— смотреть на стрижку. Уже из ванной он неожиданно крикнул:

— Послушайте, Наталья! Вы видели ее фотоальбомы?

— Чьи?

— Литвиновой?

— Нет. Как-то не попадались в руки.

— Ну, конечно, вы интересовались только шмотками! Мнеудалось кое-что посмотреть. И знаете, что меня удивило?

Наталья вошла в ванную вслед за Вороновым и прислонилась ккосяку. Писатель недоверчиво разглядывал себя в зеркало. Что ж, стрижкаполучилась неплохая, разве что затылок можно было снять больше. Но в общем ицелом— ничего…

— И что же вас удивило?

— Я не нашел фотографий ее .парня. Того самого, чьюкарточку вы умыкнули.

— Правда? А может, он забрал их, когда уходил? Что бы,так сказать, ничто не напоминало…

— А одну оставил — в рамке и на видном месте…

— Может быть, он забыл про нее! — Ну да бог с ним,с этим парнем. А вот девушки на другой фотографии — это занятно, это навеваетна мысли. У них тоже не так много совместных снимков. Есть, правда, несколько,и довольно любопытных. Например, где они изображены только вдвоем: Регина Бадер— красавица со шрамом. И вторая девушка, подруга, уж не знаю, как ее зовут…Тоже ничего себе. Я вытащил эту фотографию и посмотрел надпись на обороте… Явообще люблю заглядывать за фасад и все выворачивать наизнанку.

— Я заметила.

— Так вот, знаете, что там было написано? —Воронов замялся. — «СУКИ!»… Каково, а? Сама называет их суками, и сама жеставит их совместную фотографию на стол.

Нет, стрижка получилась. Определенно получилась…

— Вы и понятия не имеете о женщинах! — сказалаНаталья. — Их настроение переменчиво. Я сама столько раз рвала фотографий,а потом их склеивала. И проливала над ними слезы.

— По какому-нибудь мальчишке, моложе вас лет этак напять! — неожиданно недовольным голосом протянул Воронов.

Наталья едва удержалась на ногах от такой прозорливости. Новсе же взяла себя в руки.

— С чего вы взяли?

— Да потому что это у вас на лбу написано! Обожаетевешаться на шею подонкам, а в финале удивляетесь, что они пристраивают пистолету вас между глаз…

Все ясно. Даже общаясь с ней, Воронов продолжает писать свойроман. И хочет видеть свою героиню именно такой: недалекой инженю, которая кочуетпо постелям второстепенных злодеев и сворачивается калачиком на подушке усамого главного.

…Марголис появился через два часа с двумя огромнымипакетами. Увидев Наталью, он многозначительно повел носом и подмигнул Воронову.

— Кажется, эту девушку еще несколько дней назад звалиДарья! Ты не находишь, Володенька? — Марголис выронил пакеты и присвистнулпри виде кардинально изменившегося Воронова.

— Да какая разница — Дарья, Наталья или Софья, —пожал плечами Воронов. — Дело ведь не в имени, а в тех неудобствах,которые оно доставляет.

— Но тем не менее… Женщина оказывает благотворноевлияние на мужчину. Я всегда это утверждал. Держи.

И Марголис принялся вытряхивать содержимое пакетов накресло.

Воронов проявил к обновкам завидное равнодушие, чего нельзябыло сказать о Наталье. Она принялась разворачивать вещи и придирчиво ихосматривать. Марголис же, воспользовавшись установившейся паузой, бросился кпачке бумаги, на которой были отпечатаны первые главы романа, и надолго затих.

— Это великолепно, — выдохнул Семен Борисовичпосле первой же страницы. — Это божественно, Володенька! «Он лежал в самомуглу багажника, скорчившийся и никому не нужный, как брошенная в урну оберткаот карамельки. Череп его украшала маленькая застенчивая дырка, а залитые кровьюресницы, казалось, удивлялись такому удручающему соседству…» Какая экспрессия!Какое легкое перо! Помяни мое слово, тебя внесут в список гениев.

— Точно. Внесут. Вперед ногами. — Воронов стоялпосреди комнаты, неловко переминаясь с ноги на ногу и прижимая к груди обновки.

— Что же вы стоите, Владимир Владимирович? —подстегнула его Наталья. — Берите вещи и марш в спальню. Переодеваться.

Воронов проявил неожиданную покорность и скрылся в спальневместе с ворохом вещей. Марголис и Наталья остались одни. Запасливый литагентметнулся в прихожую и вернулся оттуда с маленькой плоской бутылочкой коньяка.

— Что происходит, объясните мне, пожалуйста! Или я ужесовсем выжил из ума и не запоминаю имен? Откуда взялась Наталья?

— С Петроградки, — отрезала она.

— Заметьте, я не задаю лишних вопросов. Давайте-кавыпьем… Наталья. Кажется, вам удалось приручить этого аморфного опоссума!Поздравляю. До вас этого не удавалось еще никому. А уж каких я женщин к немуприглашал, не вам….

«…Чета», — мысленно добавила Наталья и отправилась вкухню за стаканами. Марголис поплелся за ней и плотно прикрыл двери.

— А теперь объясните мне, что здесь происходит? Что засрочные покупки, которые не могут подождать до завтра? И что за частнаявстреча? У Володеньки за последние три года частные встречи происходили лишь сврачами. И с работниками санэпидстанции по поводу травли тараканов.