Леонардо да Винчи - Уолтер Айзексон

Одним из проектов, над которыми работал Леонардо, была декоративная роспись ряда комнат (camerini) в северо-восточной башне Кастелло Сфорцеско, где герцог собирался устроить свои личные покои. Одно из сводчатых и обшитых деревянными панелями помещений — Sala delle Asse, или «Дощатый зал», — Леонардо превратил с помощью росписи в заколдованный лес из шестнадцати деревьев, которые одновременно служили колоннами в затейливой архитектурной фантазии. Ветви деревьев-колонн переплетались в сложные узоры, достойные математически изощренного воображения Леонардо, а еще эту прихотливую вязь пронизывал золотой шнур, который сплетался в очень красивые и сложные узлы — страсть всей его жизни. «В деревьях мы видим хитроумную изобретательность Леонардо: все их ветви переплетаются в самые причудливые и прекрасные узлы», — писал Ломаццо[549].

В отличие от замысла с исполнением не все шло гладко, как это часто случалось с Леонардо. Вспыхнул спор, и в июне 1496 года один из герцогских секретарей записал: «Художник, который расписывает camerini, устроил сегодня шумный спор, по каковой причине и ушел»[550]. Секретарь спрашивал, могут ли прислать кого-нибудь из Венеции, чтобы завершить брошенную работу.

Но этого так и не произошло, и в начале 1498 года Леонардо вновь вернулся к росписям. Примерно в ту же пору он заканчивал работу над «Тайной вечерей». Но возникали все новые споры, о чем свидетельствуют черновики писем в его записных книжках. Одно сердитое послание, датированное 1497 годом, было разорвано пополам, так что до нас дошли только обрывки фраз, в которых Леонардо выплескивает досаду. «Вы помните заказ расписать camerini», — написано в одном предложении. «О коне умолчу, ибо сам знаю, какие ныне дурные времена», — сказано в другом месте. А затем градом сыплются жалобы, и, среди прочего, говорится: «Я уже два года не получаю жалованье»[551]. В другом черновике письма, адресованного герцогу, Леонардо снова жаловался на недостаток денег и, по-видимому, намекал на то, что ему пришлось отложить работу над «Тайной вечерей», чтобы расписывать Дощатый зал — ради заработка. «Вероятно, Ваше Превосходительство не отдавало дальнейших распоряжений [заплатить мне], полагая, будто денег у меня и без того достаточно, — писал он. — Мне крайне досадно, что необходимость зарабатывать на жизнь заставила меня прервать работу и заняться всякими безделицами вместо того, чтобы продолжать трудиться над заказом, который доверила мне Ваша Светлость»[552].

Как и с «Тайной вечерей», Леонардо слишком медленно продвигался с росписью Дощатого зала и потому не мог использовать традиционную технику фрески, при которой каждый участок стены следовало расписывать сразу же, как только его покрыли штукатуркой, пока та не высохла. Вместо этого он и здесь использовал смесь темперы с масляными красками, нанося ее на сухую стену (к сожалению, деревянную обшивку зала уже удалили). Сухая штукатурка не впитывала красители, и в результате эти росписи постигла та же печальная участь, что и «Тайную вечерю». Примерно в 1901 году росписи неудачно реставрировали, затем спасли их в 1950-х годах, а в 2017 году над ними вовсю велись новые реставрационные работы — уже более бережные, с использованием лазерного наведения.

___

После жарких споров из-за Дощатого зала Леонардо впал в уныние. Он принялся писать черновики писем разным адресатам, думая получить от них приглашение на работу. В числе прочих было одно письмо (где он говорил о себе в третьем лице), обращенное к городскому совету соседней Пьяченцы, где искали мастеров, способных отлить латунные двери для местного собора. В этом письме Леонардо превозносил самого себя так, словно собирался найти влиятельного покровителя, который отправит это послание от собственного имени. «Раскройте глаза и удостоверьтесь в том, что не растратите денег понапрасну, дабы не заплатить за собственный позор, — говорится в письме. — Уж поверьте мне, вы не найдете более искусного мастера, чем Леонардо Флорентиец, который ныне ваяет бронзового коня для памятника герцогу Франческо»[553].

Но затем вмешались более мощные силы, которые избавили Леонардо от мыслей о поиске новых заказчиков. Летом 1499 года Милан осадили войска, присланные новым королем Франции Людовиком XII. Леонардо доложил 1280 лир в сундук для денег, раздал немного Салаи (20 лир) и другим помощникам, а остальное принялся рассовывать по связкам бумаг, лежавшим по всей его мастерской, чтобы хоть что-то спрятать от захватчиков, когда начнутся грабежи. В начале сентября герцог Лодовико бежал из Милана, а через месяц туда вступил французский король. Как и опасался Леонардо, толпы солдат разорили и разграбили дома многих его друзей. Его мастерскую пощадили, зато французские лучники уничтожили глиняную модель его коня, расстреляв ее из арбалетов.

Оказалось, французы и не думали обижать Леонардо — ровно наоборот. На следующий день после приезда Людовик отправился осматривать «Тайную вечерю», а еще он интересовался, можно ли перевезти ее во Францию. К счастью, его инженеры объяснили королю, что это невозможно. Вместо того чтобы куда-то бежать, Леонардо несколько месяцев проработал с французами. Он сделал себе памятку, что нужно встретиться с одним из живописцев, приехавших вместе с Людовиком, чтобы этот художник научил его «пользоваться сухими красками и белой солью и изготавливать мелованную бумагу». На той же странице он записал пространный перечень дел, которые необходимо переделать перед долгой поездкой из Милана во Флоренцию и в Винчи, куда он задумал отправиться не ранее декабря. «Закажи два крытых сундука, которые повезут мулы. Один из них оставишь в Винчи. Купи скатерти, салфетки, плащи, шляпы и туфли, четыре пары чулок, замшевый камзол и кожи для изготовления новых курток. Продай то, что не сможешь взять с собой». Иными словами, он вовсе не спешил бежать от французов.

Больше того, он тайно сговорился с новым французским наместником Милана, Луи де Линьи, встретиться с ним в Неаполе и в качестве военного инженера провести смотр тамошних укреплений. На том же тетрадном листе, где приводится список дел, какие нужно сделать перед поездкой, сохранилась одна из любопытнейших записей Леонардо: там он не только пишет зеркально, как обычно, но и прибегает к простейшему методу шифровки, записывая имена и названия городов задом наперед: «Ступай к ingil [Ligny — Линьи] и скажи ему, что будешь ждать его в amor [Roma — в Риме] и что затем отправишься с ним в ilopan [Napoli — Неаполь]»[554].