Всеобщая история религий мира - Вольдемар Карамазов

Статуя смеющегося будды. Китай

Как именно это происходит, объясняет теория, которую Будда считает самой важной, но и самой трудной во всем своем учении. Это теория последовательного ряда из двенадцати причин (нидана), которые вводят нас в бедствия жизни. Во главе этого ряда как главное зло стоит незнание (относительно четырех истин). Если же устранить незнание, то вместе с ним уничтожается, следовательно, и страдание. Поэтому надо усвоить себе в совершенстве четыре истины, тогда является возможность как бы одним скачком освободиться от самсары и тем самым победить страдание.

Третья истина учит, как освободиться от страдания. Страдание необходимо полностью уничтожить, ничто не должно напоминать о нем. Полное освобождение от страдания является основной целью учения буддизма. Это означает освобождение от бесконечного цикла перерождений и погружение в блаженное состояние нирваны. Нирвану, которая в брахманизме является лишь гипнотическим состоянием покоя, в джайнизме – бессознательным продолжением жизни, в буддизме следует понимать как «угасание» танхи, страстей. Но вопрос в том, является ли она одновременно и прекращением жизни. Против этого говорит то, что нирвана может быть достигнута уже при жизни, а также то, что сам Будда, находящийся в нирване, представляется верующим живущим и теперь.

Будда, который кормит голодного тигра собственной плотью

Вместе с этим естественная последовательность буддизма требовала бы представления о нирване как об окончательном уничтожении существования, ибо даже в самом факте существования заключается зло, от которого нужно освободиться. Но Будда не сделал такого последовательного вывода. Он избегал любого решительного ответа на вопрос, есть ли нирвана бытие или небытие.

Позднее буддизм не смог сохранить этой полнейшей неопределенности понятия и представлял себе нирвану как полное блаженство, состоящее в свободе и одухотворении. Обретение нирваны является конечной целью всех религиозных поисков буддизма. Само это слово произошло от глагола, означающего «улетать по ветру». Вот как описывается нирвана в раннем буддийском тексте – Трипитака:

«Нирвана – это место, где нет земли, воды, огня и воздуха; это не бесконечное пространство и не место, где нет ничего; не граница между различимым и неразличимым; не этот мир и не другой; она там, где нет солнца и луны. Я не могу сказать, что она приходит и уходит, или стоит на месте, или затухает, или начинается. У нее нет основания, нет продолжения и нет остановки. Это конец страдания».

Любопытно, что нирвана тоже является дхармой. Это единственная из известных буддизму 170 дхарм, которая не изменяется и ни отчего не зависит, потому что не создана силой порыва или желания. Нирвану можно ощутить путем медитации перед смертью. Только это не будет полным ощущением, поскольку несколько дхарм еще действуют.

Четвертая истина открывает путь освобождения от страданий и достижения нирваны. Для этого нужно следовать Благородным Восьмеричным Путем, который является основой учения Гаутамы и определяет буддийский образ жизни.

«Будда в нирване». Статуя храмового комплекса Галвихара в Полоннаруве. XII в.

Восьмеричный Путь состоит из следующих элементов: праведное воззрение, или знание, предполагает признание Четырех Благородных Истин; праведное мышление означает стремление ума к доброй воле, отказ от ненависти, злобы и чувственных желаний; праведная речь – освобождение от лжи, пустословия и сплетен; праведное действие охватывает весь спектр морального поведения, не допуская воровства, убийств и супружеской неверности; праведное занятие означает, что способ заработать себе на жизнь не должен приносить вреда другим людям; праведное усилие предполагает подавление и преодоление дурных помыслов, поддержание и развитие благородных мыслей, слов и поступков; праведное сознание свидетельствует о тщательном взвешивании мыслей, слов, эмоций и поступков.

Последним элементом Благородного Восьмеричного Пути является праведное самообладание, которое достигается путем напряженной концентрации, позволяющей освободиться от всего, что тянет назад.

Как можно понять, Восьмеричный Путь обращает внимание на три группы понятий: мораль, духовную дисциплину и самосозерцание. Первая группа заключает в себе этические заповеди, давая нам ясное понятие относительно этики и положения этики в буддийской системе.

Добро не является для буддистов наивысшей ценностью, потому что добро всегда есть действие и должно быть побеждено. Но как предварительная ступень к высшему, добро необходимо в слове, в деле и в жизни.

Зло ведет ко все более низким, более удаленным от нирваны возрождениям; добро же посредством лучших возрождений помогает достичь успеха на пути к нирване. Более значима и характерна для буддизма идея праведной мысли и праведного самоуглубления.

Такое углубление в себя означает не столько правильность размышления и глубокомыслие, сколько проявление экстаза, которое должно подготовить дух к восприятию высшего просветления. Существует четыре группы таких экстазов (Dhyana), состоящих в созерцании и телесной пассивности, которые отличаются друг от друга все более и более полной бездеятельностью и бесчувственностью. Во время первой дианы уже отсутствует желание, и человек погружен только в обдумывания и взвешивание. Во время второй он уже прошел это обдумывание, но еще способен воспринимать радость экстаза. Во время третьей он освобождается и от чувства радости. Во время четвертой, когда он больше не дышит, исчезает и всякая приятность, и душа достигает полного безразличия.

Будда на льве

Подобные «упражнения» сообщают человеку не только чудесную силу, которая возносит его за пределы земного, позволяет познать его прежние воплощения и может перенести его (соответственно степеням его экстаза) на одно из четырех небес диан, но и делает его познание святых истин непосредственным, и лишь такое непосредственное, интуитивное знание заключает в себе достаточно силы, чтобы устранить роковое незнание.

Следует отметить, что правила следования Восьмеричному Пути очень далеки от крайней строгости и суровости. Это «срединный» путь, позволяющий избежать крайностей, будь то аскетизм и умерщвление плоти, или чрезмерная чувственность и необузданность. Но его нельзя считать компромиссом; он предлагает определенный стиль жизни, одновременно практичный и сбалансированный.