Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова

— Будешь? — вагранийка кивнула на мешок со съестными припасами.

— Давай.

Джерт ловко поймал брошенный ломоть солонины и вгрызся зубами в неподатливую высушенную плоть.

— Послезавтра будем в Ленгае, если повезет, — прожевав, сказал он.

— Нужно придумать хотя бы одну правдоподобную ложь, чтобы нас пропустили в город.

Медяк вытащил из кармана небольшой мешок и встряхнул его. Сладкий звук, который издавали монеты, нельзя было перепутать ни с чем.

— Этот трюк в Ваг Ране может не сработать, — сомневалась наемница. — За мздоимство здесь наказывают весьма сурово.

Джерт усмехнулся и убрал кошель обратно.

— Но на моей памяти это не остановило ни одного вагранийца, — заметил он.

Артанна хотела было отгрызть еще один кусок мяса, но передумала и завернула недоеденный ломоть в тряпицу. Постоянное напряжение напрочь отбивало аппетит.

— Готова поспорить, что там нас уже поджидает парочка шпионов Заливара, — предположила она. — Шано не дурак.

— Хариз тоже не так прост. Еще до того, как мы с тобой покинули Рантай-Толл, он отправил несколько человек в Ленгай — предупредить друзей в порту. Они должны нам помочь.

Сотница раскатала свою постель рядом с Джертом и легла на спину, положив меч под бок. Первым часовым, согласно установившейся традиции, был Медяк.

— Расскажешь мне о своем старом приятеле? — устроившись поудобнее, попросила наемница. — А то я все не могу взять в толк, с какой радости он расшибается в лепешку, чтобы помочь нам выкарабкаться из этого дерьма.

Джерт вытянул ноги и с удовольствием хрустнул пальцами.

— Когда-то мы работали вместе. Веселое было время.

— А потом?

— Пути разошлись. Признаться, я уже не надеялся увидеть его снова. Повезло.

Энниец замолчал, давая Артанне понять, что углубляться в детали он не собирался.

— И чем же Хариз занимается в Рантай-Толле, раз отрастил такие длинные руки?

Медяк на миг помедлил, подбирая правильные слова. Его спутнице было незачем знать о господине. По крайней мере, пока.

— Собирает слухи и продает заинтересованным лицам, — наконец поведал он. — Дорого.

Артанна кивнула:

— Это многое объясняет. Но неужели он просто помогает тебе по старой дружбе?

— За мной будет должок.

— И как ты собираешься отдавать его, находясь в Эннии?

Этого ей тоже не следовало знать.

— Я что-нибудь придумаю, — Джерт улыбнулся, зловеще сверкнув зубами.

— Вот как?

— Именно так.

Разговор снова не клеился. Так было всегда, когда Артанна пыталась выудить у Медяка даже самые незначительные подробности о его прошлом — что в Гивое, что в Эллисдоре, что сейчас. Энниец чрезвычайно бережно оберегал свой внутренний мир от посягательств извне.

Наемница положила голову на скатанный в рулон плащ. Трава успела покрыться бусинками росы.

— Похолодало, — озвучила очевидное Артанна.

— Спи.

— Я бы с радостью, но вот уже который день мне снятся покойники. Это, знаешь ли, мешает.

— Малыш?

— Шрайн, Дачс со своими головорезами, Фестер, Йон… — наемница загибала пальцы. — Все они. Ты видел, что с ними сделал Заливар?

Медяк кивнул.

— Видел. И, признаться, был очень рад, когда не обнаружил твоей головы среди той жутковатой коллекции на площади.

— Чего-то ты не договариваешь, Джерт, — Артанна приподнялась на локтях. — Нет, я допускаю, что ты чувствовал себя обязанным после того, как я вытащила тебя из темницы в Эллисдоре. Но лезть в самое пекло и вытаскивать меня прямо из-под носа Данша только благодарности?

Наемница уставилась Медяку прямо в глаза, но он спокойно выдержал ее взгляд.

— Что, не ожидала от меня подобного? — с легкой ухмылкой спросил он и поскреб острый подбородок. Энниец побрился в Рантай-Толле, но сейчас на его щеках снова пробивалась заметная щетина, явно раздражавшая владельца.

— Честно? Нет, — ответила Сотница. — Ты не производишь впечатление порядочного человека.

Джерт подмигнул:

— Может я влюблен в тебя по уши!

— Врешь, — отмахнулась Артанна. — Однако свой долг ты вернул сторицей. В Эллисдоре мне не стоило больших усилий вытащить тебя из темницы. Да, Грегор тогда расшумелся, но я знала, что смогу переубедить его, — наемница размышляла, глядя на темное небо, затянутое низкими тяжелыми облаками. — Ты же в этот раз рискнул всем, чтобы меня вытащить. Сам же так сказал.

— И что?

Сотница нахмурилась.

— Должна я тебе, вот что! — выпалила она. — И не знаю, как расплачиваться. У меня ничего нет, кроме перстня Гвиро.

Медяк без энтузиазма взглянул на блеснувший в тусклом звездном цвете алмаз и отмахнулся:

— Оставь цацку себе. Она много для тебя значит. Быть может когда-нибудь я попрошу тебя об услуге, и ты сможешь успокоить совесть.

Артанна недоверчиво покосилась на Джерта, по привычке посмотрела по сторонам, хотя прекрасно знала, что никого, кроме них с эннийцем да лошадей, на этой поляне не было.

— И вновь никакой конкретики, — вздохнула она. — Впрочем, можно кое-что устроить. В счет уплаты, так сказать.

Джерт вздрогнул, когда ее рука заползла ему в штаны.

— Ты рехнулась? — ошарашенно прошипел он и с силой сжал ее запястье. Наемница с трудом скрыла улыбку — застать Медяка врасплох дорогого стоило.

— А что?

— Шутки шуточками, но…

— Когда я говорила, что твоя задница меня смешит, это не означало, что она мне не нравится. — Сотница ловко освободилась от захвата и внезапно помрачнела. Мимолетную игривость как волной смыло. — Знаю, что ты обо мне думаешь, Медяк. Ничего хорошего. Мне положено оплакивать своих бойцов и все, что я потеряла. Но горевать есть смысл, только если остается шанс что-то вернуть, а я потеряла все. У меня осталась лишь собственная жизнь, да и ту я взяла у тебя взаймы. И вместо того, чтобы убиваться по тем, кому я уже не смогу помочь, лучше думать, что делать дальше.

Джерт молчал, пока Артанна говорила, стиснув железной хваткой его руку.

— С самого Гивоя меня преследует только смерть, — продолжала она. — И я помню каждого бойца «Сотни», погибшего в этой резне. Каждое лицо, каждое имя. Иногда во сне они зовут меня, и везет, если только зовут. Обычно обвиняют, а мне нечего им ответить. Я даже не могу написать их семьям и рассказать, какого рожна не уберегла ребят! Смерть ходит за мной по пятам, дышит в затылок. Скорбь уже прожгла у меня в груди дыру размером с диск Гилленая. — Артанна еще сильнее вцепилась в ладонь Джерта и горько усмехнулась. — Думаю, те, кто остался в Эллисдоре, уже нас похоронили. Казалось бы, мне пора привыкнуть к этому после плена — тогда меня тоже считали погибшей и здорово удивились, увидев в добром здравии спустя полгода. Но привыкнуть не получается. Хреново чувствовать себя призраком, Медяк. Вроде дышишь, ходишь, ешь, а человеком себя не ощущаешь, потому что все, чем ты дорожил, мертво. Держаться не за что. А я очень хочу почувствовать себя живой, — голос Артанны надломился. — Хотя бы ненадолго. Прости, если мое предложение тебя смутило. Это не повторится.