Подлинная история "Майора Вихря" - Александр Бондаренко

«Был у нас марш, для слушателей. Зима, лыжи, полная боевая выкладка, практически все занятия проводились в ночное время. По ходу, уже перед самым выходом с маршрута, они должны были пять километров пронести раненого. Я с ними лично проводил занятия по медицинской подготовке…»

Заметим, что в числе нескольких высших образований у Сергея Александровича есть и медицинское.

«…по оказанию помощи, транспортировке, различные её виды: на палатке, на лыжах, и всё такое… Но практика показывала, что слушатели тоже умные. Зачем им кого-то тащить? Только перед самым концом маршрута они действительно несут своего товарища. Все улыбаются, всем всё понятно… Тогда было решено сделать следующее: на последнем этапе кладём борцовскую куклу, килограммов на 60–70, она уже сама не пойдёт, её надо транспортировать — правильно, грамотно, чтобы она не сваливалась, не мешала. И вот поступает радиограмма: «У вас появился тяжелораненый, нужно оказать помощь! Квадрат такой-то, такой-то, такой-то». Слушатели, повторю, народ умный и грамотный. Одна из групп посылает ответ: «Раненый умер. Мы его решили захоронить». Но и преподаватель соображающий, отвечает: «В связи с тем, что ему присвоили звание Героя Советского Союза, захоронение должно быть произведено на родине». Всё! Тем, кто хорошо слушал, грамотно сделал, тому транспортировать было легче. А тот, кто считал, ну что там такого, взвалю на плечи — ребята все здоровые, то пять километров проходили еле-еле, в мыле и в напряжении страшном. Докладывают: «Товарищ полковник, группа такая-то прибыла!» Говорю: «Всё, свободны!» Они бросают этого «раненого» на землю и с остервенением начинают избивать его ногами! Так в Японии снимают стресс, избивая палкой куклу начальника… Ботян всегда по достоинству оценивал подобную организацию занятий и докладывал, что всё проводится по-настоящему».

Сергей Александрович вдруг широко улыбается — такой хорошей, доброй улыбкой:

«Смешного на этих занятиях было много! Но это мы уже потом смеялись. Допустим, проходят дорогу… Нужно ведь не просто рвануть через дорогу, а слушатель должен проверить, чиста ли она, не может ли его кто-то зафиксировать и прочее. А мы ещё старались поставить там, где наиболее удобные места для перехода, так называемые имитационные мины. И вот — занятие, и вдруг на обочине появляется грейдер. Он зацепляет мины, которые начинают взрываться с ужасным воем и свистом! Водитель, бедняга, бросает свой фейдер — и бежать! Мы ж работали не посреди полигона, а «вживую». Таких эпизодов достаточно много… Вот, шестые сутки проходят учения. Переходы, так называемые рейды, когда нужно из одной местности переместиться в другую, преодоление водной преграды, встреча с агентами и прочее, прочее… Целый комплекс мероприятий. И вот у слушателей задача: просчитать, сколько транспорта пройдёт по шоссе, что за виды транспорта, что перевозят и т. д. и т. п., и всё это описать. Ну и, как нарочно, на трассе останавливается машина, и к кустам, где сидит замаскированный слушатель, подходит водитель и начинает в эти кусты писать. Причём очень долго! Этот не выдерживает, поднимается и говорит: «Ну сколько ж можно?!» Небритый, в маскхалате, с автоматом… Что могло быть с водителем? Да что угодно! Пришлось потом долго беседовать со слушателем: раз он тебя не видит, то всё, замри и терпи! Где гарантия, что «там» такого не будет?»

Наш собеседник объясняет, что Алексей Николаевич, выполняя обязанности посредника, должен был не только встречать группу по возвращении.

«Он осматривал места, изучал маршруты — фактически сам по ним проходил, определяя, чтобы была нормальная нагрузка на слушателей — чтобы им это запомнилось. Ведь хотя у нас и шла теоретическая подготовка, но важнее всего было именно закрепление практикой. Ботян оценивал, что это будет — имитация или действительно боевая деятельность. Можно понять, что его партизанский опыт вызывал у слушателей большой интерес. Задавали самые неожиданные вопросы, например: «Алексей Николаевич, а как вы в лесу спали?» И тут Ботян объяснял, что нельзя, например, прислоняться головой к сосне или к ёлке, потому что потом от смолы волосы еле-еле отдираешь… Много полезного он давал слушателям! Не только как партизан и диверсант, но ещё и как человек, который любит, знает и понимает природу… Такой информации, что они от него получали, ни в одном учебнике не сыщешь!» крылом» Службы, которая очень заботится о своём прославленном ветеране, всячески его опекает и очень ему помогает; в окружении родных, близких и друзей.

Среди тех, с кем он сегодня общается, — генерал-майор Юрий Иванович Дроздов, легендарный начальник легендарного Управления «С»: «Во времена нашей службы больших и частых контактов у меня с ним не было по одной простой причине: на моих плечах лежало всё-таки… подразделений…»

Какая досада! Юрий Иванович назвал точное количество, но мы не расслышали, а переспросить постеснялись. Продолжаем:

«Ботян — это интересная личность. Человек, который шёл на острейшие операции, чётко давая самому себе оценку происходящего в то время на том участке, где он работал в боевых условиях. Он давал себе трезвую оценку того, что с ним может произойти, того, что ожидает каждого, кто сталкивался с боевыми операциями. В связи с этим он умел: а) держать в руках лично себя самого; б) заражать своей энергией других; в) использовать имеющиеся навыки, языковые знания, физическую подготовку, свой опыт — в том числе службу в той же Польской армии, — в интересах выполнения задания. Это удивительнейшее умение, которое необходимо человеку, который находится на серьёзнейшем и опасном участке работы».

Юрий Иванович вздыхает:

«То, что нам пришлось по-настоящему узнать друг друга только после моего возвращения из Афганистана — ну, ничего не поделаешь, так складывается судьба. То, что мы познакомились, а потом опять встретились через добрых 15–17 лет, это тоже жизненная судьба, но в любом случае я знаю его как человека, который полностью и серьёзно посвятил себя защите интересов Родины. И когда он приезжает ко мне — иногда с кем-нибудь вдвоём, иногда даже втроём — мы всегда посидим, поговорим, вытащим бутылку вина или водки, если надо — поздравим друг друга, закусим, вспомним… Он обязательно добавит какую-нибудь интереснейшую прибаутку, и, я думаю, это говорит о том, что старая гвардия ещё продолжает жить и трудиться!»

«Нормально сейчас всё, — подтверждает Ботян. — Вот только уже четвёртый год, как мой зубной техник ушла из жизни… Но есть дочь, внучка, правнуки — жаловаться не могу!»

Можно, конечно, было бы рассказать о том, как живётся Алексею Николаевичу в отставке, да стоит ли? Это его личная жизнь, и без нужды в неё лезть просто нехорошо. Да, человек живёт на покое — но он нужен, он востребован, и стиль жизни у него весьма даже активный. Думается, что этой информации вполне достаточно…

А то, что Ботян никоим образом не забыт, подтверждается не только многочисленными публикациями о нём в прессе, но и прежде всего тем, что 9 мая в год его девяностолетия (2007) Президент Российской Федерации В. В. Путин подписал указ о присвоении Алексею Николаевичу звания Героя России. В конце концов, как принято говорить, «награда нашла героя».

В президентском указе № 614 написано: «За мужество и героизм, проявленные в ходе операции по освобождению польского города Кракова и предотвращению уничтожения его немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., присвоить звание Героя Российской Федерации Ботяну Алексею Николаевичу, город Москва».