Поток - Сири Петтерсен

Сульни. Сильная. Красивая.

Она всегда считала прозвище насмешкой. Подтверждением того, как мало полукровка значила для Наиэля. Ей необходимо продолжать верить в это. Продолжать верить, что несносному слепому не было до неё дела. А иначе как примириться с его смертью?

Хирке стало дурно. Она недавно искупалась, но казалось, что руки измазаны кровью. Кровью со лба Колайля. Кровью из сердца Наиэля. Кровью сотен воинов Маннфаллы. Кровью Майка из Йорка. Кровью из всех миров.

Внезапно она оказалась в объятиях Колайля. Неужели упала? Он снял её с камня и отнёс в сторону от остальных.

– Тебе надо отдохнуть, – сказал мужчина.

Что значит услышать такие слова от Умпири?

– Думаешь, ты знаешь, что ей нужно?

Ример.

Юноша с белыми, отмытыми от крови волосами стоял на тропе перед ними и был готов в любой момент выхватить меч. Он всегда готов выхватить меч.

Колайль изогнул шею, явно намереваясь прыгнуть на противника. Девушка положила руку слепому на грудь.

– Оставь нас. Опасности нет.

Он зарычал, но отступил. Ример смотрел трупорождённому мужчине вслед до тех пор, пока не встретился глазами с Хиркой.

– Кто он такой? Телохранитель? Домашний питомец?

Она схватила Римера и потащила за собой вдоль стены льда, пока не отошли от слепых, но белые глаза продолжали следить за парой.

– Посмотри на них! – сказал воинственно настроенный юноша. – Имлинги напуганы до смерти. Никто не желает сражаться с трупорождёнными!

– Они – Умпири и слышат каждое твоё слово!

– Оттуда?

– Да. Оттуда.

Ример оглядывал слепых, которые стояли на довольно большом расстоянии и с нескрываемым интересом наблюдали за ними. Хирка видела, как он оценивает трупорождённых. Боится их. И в этом не было ничего странного. Они быстрые. Сильные. С волчьим слухом.

– Они истребят всех нас, – непримиримо нахмурился Ример.

Хирке захотелось возразить, но внезапно она осознала, что нет уверенности насчёт неправоты бывшего Колкагги.

Колайль следил за ними, попивая из стакана. Хирка попыталась представить себе, как Ример воспринимает взгляд сощуренных белых глаз. Как такие взгляды воспринимают те, кто никогда не жил с Умпири бок о бок. Могла ли она винить имлингов в том, что они боятся слепых до смерти и считают, что те принесли с собой гибель?

– Мы потеряем союзников, Хирка. – Ример сжал кулаки. – Никто не поймёт… вот этого, – он указал на толпу мятежников из Гиннунгада.

– Никому ничего и не надо понимать. Всё так, как есть.

– И как это понимать? Мы должны заключить союз с чудовищами?

– Я одна из них!

Расстроенная девушка вздрогнула, услышав, как её собственный голос эхом отразился ото льда. Колайль, судя по всему, был готов в любой момент подбежать к ней, если понадобится. Одно чудовище хотело спасти её от другого чудовища.

Безнадёжно. Разве можно назвать сложившуюся ситуацию иначе?

Хирка поманила Римера за собой, уводя ещё дальше от слепых, и с облегчением обнаружила трещину в стене льда, где можно было скрыться от всех взглядов. Сияющие стены вызвали в памяти воспоминание о том ужасе, что находился здесь раньше.

Хирка пошла дальше вдоль разлома, который закончился ледяной пещерой. Из одной стены торчала замёрзшая плита, похожая на покрытый инеем стол. Там лежал самый первый слепой, которого увидела дочь Грааля. Проходящий сквозь полупрозрачный потолок свет окрашивал в синий цвет его тело, где зияла открытая рана.

Хирка не представляла, кто убил этого Умпири. Может, Эйрик. Может, кто другой. Но она стояла здесь целую жизнь назад, чтобы понять: слепые существуют. Чтобы осознать это. До тех пор она была совершенно невинна.

Девушка положила руки на замёрзшую поверхность, где когда-то лежало тело. Никто бы не догадался, что когда-то здесь лежал убитый Умпири, и это немного пугало. Вполне возможно, тот слепой приходился другом Скерри. Или являлся частью семьи. Никто не должен исчезать бесследно.

В памяти всплывали всё новые лица. Отец на стуле с колёсами. Линдри. Свартэльд. Где их следы? Они обязаны были оставить после себя глубокие следы, которые никому не под силу стереть. Полукровка услышала свой смех, и этот звук ей не понравился.

– Хирка?

Ример шёл следом. Тень, убившая Наиэля. Горе пронзило девушку. Ей так хотелось заставить понять юношу, что он является таким же чудовищем, как и слепые.

– Они не были братьями, – прошептала она. – Грааль и Наиэль. Для тебя это пустой звук, но для Умпири родство значит всё. Но это оказалось ложью. Дом моей семьи вознёсся благодаря обману. Наиэль узнал обо всём и понял, что его жизнь кончена. Однажды правда должна была открыться, и, я думаю, он не захотел дожидаться катастрофы. Поэтому предал слепых и явился в Имланд. Вот как всё началось. Война. Возможно, он поступил так, как счёл необходимым. И за это ты его убил. Ты ничего не знал. Ты не знал его.

Ример сжал челюсти и отвёл глаза, ничего не ответив. Он никогда не возьмёт на себя ответственности за смерти. Он был тем, кем был, Хирка это знала.

Она посмотрела на горло юноши и не заметила зажившего шрама. Ощутила тяжесть ножа на бедре. Клюв близко. Всё так легко, достаточно сделать всего шаг вперёд. Укол. Остальное в руках судьбы и всех существующих богов.

Только бы удалось поддерживать в себе ненависть ещё немного!

– Ты действительно считаешь, что Наиэль был Всевидящим? – спросил Ример. – Думаешь, он последовал бы за тобой, как и эти… Умпири? Но что будет после? Если всё это когда-нибудь закончится, то что случится потом? Задумайся! Они останутся здесь? По твоему мнению, имлинги смогут делить мир с трупорождёнными?

– Пока я не закончу, все расы будут делить все миры. – Хирка скрипнула зубами. – Поток должен принадлежать всем.

– Чего бы это ни стоило? – Ример заморгал так, будто не верил услышанному. – Ты ненавидишь меня из-за тех, у кого я отнял жизнь, а сама планируешь величайшую бойню в истории?

Хирка опустила глаза. Даже любимый сомневается в ней. Можно ли его за это осуждать? Она поднесла руку к кинжалу, взглянула на мечи в ножнах на спине у бывшего Колкагги и решила не думать, как легко и просто он способен её обезоружить.

– Ты, быстро отправляющий в Шлокну, – с горечью сказала она, – объясни мне одну вещь. Если ты знал, что Грааль собирается зайти так далеко… Если ты знал, что он натравит нас друг на друга, лишь бы выиграть войну, то почему не убил его? Почему тот, кто обходится нам дороже всех остальных, получил право жить?

Пальцы, которые лежали на бедре рядом с ножнами, дрожали. Хирке никак не удавалось взять их под контроль.

– Потому что он твой отец и не угрожал нам. – Ример подошёл на шаг ближе, сощурив злые глаза.