Бить или не бить? - Игорь Кон

В обсуждение природы телесных наказаний и связанных с ними фантазий включились историки, антропологи и семиотики. Вслед за историей порки и розги, а также фаллоса и пениса появляется история попы, вроде остроумной книги Жан-Люка Эннига (Энниг, 2006).

Обнаружение того, что садомазохистские фантазии являются массовыми и совсем не обязательно претворяются в насильственные действия , не могло не повлиять и на психиатрию. Поворотным пунктом в этом отношении стала книга знаменитого американского психиатра и психоаналитика Роберта Столлера (1924–1991) «Боль и страсть: психиатр исследует мир С и М» (Stoller, 1991).

Начав изучать С и М в качестве психиатра, Столлер скоро убедился в том, что никакой диагноз не в состоянии описать многообразие этого явления. В результате ему пришлось на время превратиться в этнографа. По его словам, нет одного «садомазохизма», есть много разных садомазохистских перверсий. Нужно избегать любых теорий, которые претендуют охватить все садомазохистское поведение. Садомазохизм явно или скрытно, в большей или меньшей степени является компонентом всех перверсий и, возможно, всех эротических фантазий и действий. Добровольные, консенсуальные садомазохисты в своей эротической игре не насилуют, унижают или пытают друг друга, а дразнят (тантализируют) и затем удовлетворяют друг друга. Их очевидная странность лишь театр; хотя причиняемая боль может быть чрезвычайно сильной, она не содержит жестокости, присутствующей в эротическом и неэротическом поведении многих обычных людей. Юмор и садомазохизм тесно переплетаются. Более того, юмор – это неэротическая форма садомазохизма. Но шутка о расквашенном носе не то же самое, что удар по носу. Садомазохистские перверсии – не проявления враждебности, как жестокость или вина, а напротив, успешная защита против агрессивных импульсов.

Главная идея Столлера: нужно разграничивать «консексуальное» (основанное на взаимном согласии) садомазохистское поведение от патологического. Отсюда – необходимость критического отношения к понятию «нормы», включая распространенное убеждение, что все «ненормальное» поведение «фундаментально неудовлетворительно».

Книга Столлера вызвала оживленную дискуссию, в результате которой многие психиатры и психоаналитики скорректировали свои позиции в этом вопросе (лично мне эту книгу рекомендовал в 1995 г. руководитель Гамбургского института сексологических исследований и судебной психиатрии профессор Вольфганг Бернер).

Изменение сексуальной культуры потребовало уточнения ряда научных понятий. До последней трети XX в. все непривычные и культурно-неприемлемые формы сексуальности считались патологическими и назывались половыми извращениями (перверсиями). Затем их стали называть более нейтральным словом – сексуальные отклонения (девиации). В третьем издании американского «Руководства по диагностике и статистике психических расстройств» (сокращенно DSM) (1980 г.) его сменил термин парафилия (от греч. para – часть сложных слов, означающая «находящийся рядом» или «отклоняющийся от чего-либо, нарушающий что-либо +…филия, влечение).

Термин этот введен еще в 1922 г. австрийским психоаналитиком Вильгельмом Штекелем для обозначения любых необычных и проблематичных, с точки зрения общества и/ или самого субъекта, проявлений сексуальности. Парафилия – достижение сексуального удовлетворения с помощью необычных или культурно неприемлемых стимулов. Парафилий очень много (см. подробнее: Ткаченко, 1999; Аномальное сексуальное поведение, 2003; Дерягин, 2008; Fedoroff, 2010), их психиатрический статус зависит от трех обстоятельств.

Во-первых, вызывает ли данное состояние дистресс, то есть причиняет ли страдание (например, мешает устанавливать и поддерживать интимные отношения, подрывает брак или нарушает его повседневную жизнь), от которого субъект хочет избавиться.

Во-вторых, насколько данный образ или действие необходимы для полового возбуждения. Сексуальные стимулы могут быть сколь угодно экзотическими, патологическими они становятся лишь в том случае, когда индивид реагирует только на них, что суживает его сексуальный репертуар.

В-третьих, существует ли жертва. Например, субъект испытывает потребность реализовывать свои сексуальные желания насильственно, вопреки желанию других, причиняет им физический или психический вред и т. п.

При всем своем многообразии парафилии имеют несколько общих черт:

– они интенсифицируют или гипертрофируют обычные сексуальные желания и действия;

– значительно чаще встречаются у мужчин, чем у женщин;

– возникают в раннем возрасте, чаще всего в период полового созревания, и в дальнейшем усиливаются;

– являются множественными, то есть одна парафилия большей частью влечет за собой другую;

– парафиликам свойственны некоторые общие личностные черты, например недостаток коммуникативных навыков, особенно в общении с женщинами, чувство неадекватности, депрессия;

– парафилики нередко страдают когнитивными искажениями, например думают, что их действия сексуально привлекательны или благодетельны для людей, которые их возбуждают или интересуют.

Все сказанное распространяется и на садомазохизм. Обе главные системы психиатрической диагностики – разработанная ВОЗ и принятая в России десятая редакция Международной классификации болезней (МКБ-10) и американское Руководство по диагностике и статистике психических расстройств (в 2013 г. будет принят ее пятый вариант – DSM 5) – считают садомазохизм болезнью.

МКБ-10 рассматривает его как единый комплекс причинения и принятия боли или унижения в качестве средств сексуального возбуждения. Садомазохизм определяется как желание совершать действия, которые причиняют боль, являются унижающими, показывают подчиненное положение человека, на которого направлены, либо быть объектом таких действий.

DSM считает сексуальный садизм и сексуальный мазохизм отдельными явлениями. Первый диагноз устанавливается в тех случаях, когда а) субъект поступает в соответствии со своими садистскими импульсами с человеком, который этого не желает, или б) когда его сексуальные потребности или фантазии вызывают у самого субъекта выраженное расстройство или межличностные трудности. В отличие от садистов, сексуальные мазохисты опасности для окружающих не представляют, поэтому психиатрический диагноз ставится лишь в тех случаях, когда мазохистские фантазии, потребности или действия вызывают у субъекта клинически значимый дистресс или ухудшают его социальное, профессиональное и иное функционирование.

Практически все научные данные об этом явлении сосредоточены в сфере судебной медицины. Подробные сведения о том, как осуществляется диагностика и судебно-медицинская экспертиза, содержатся в книгах по судебной (криминальной) сексологии (см.: Ткаченко, Введенский, Дворянчиков, 2001; Аномальное сексуальное поведение, 2003; Дерягин, 2008).

Необходимость разграничить случаи, подлежащие психиатрическому лечению, и массовое сексуальное поведение породило еще одну терминологическую новацию – BDSM (Bondage/Discipline/Domination/Submission/Sadomasochism). БДСМ – обобщенный термин, обозначающий все формы сексуальности, включающие в себя причинение и получение физической боли, ограничение свободы или унижение. Аббревиатура БДСМ обозначает связывание (бондаж), дисциплину (одна из ее форм – телесное наказание), господство (доминантность), подчинение, садизм и мазохизм.