Ключ Хирама - Роберт Ломас

ВОЗВРАЩЕНИЕ В РОССЛИН

Новый тайный орден должен был обеспечить сохранность тамплиерских ритуалов и мышления, и планы преобразования, должно быть, составлялись параллельно с переговорами, которые велись с папой. Таким образом, ко времени, когда Шотландия снова перешла в подчинение к папе, тамплиеры Шотландии стали невидимы для тех, кто не знал, куда смотреть, а одним из мест, куда стоило заглянуть, была семья Сен-Клер.

Как мы уже говорили в главе пятой, часовня Росслин, построенная последним Уильямом Сен-Клером, оказалась исключительно важным местом для нашего расследования, поскольку это сооружение было связующим звеном между тамплиерами и масонами. Использование американских растений в качестве элемента каменного резного орнамента (алоэ и американский маис), которые должны были быть полностью неизвестными в это время, послужило нам неоспоримым доказательством того, что кто-то из Сен-Клеров пересекал Атлантику в очень давние времена.

Первый раз мы посетили часовню, построенную герцогом Уильямом Сен-Клером, четыре года назад, за эти четыре года мы узнали очень многое и поэтому решили снова вернуться в это основополагающее сооружение. Снова, как и в прошлый раз, мы отправились в путь в семь тридцать утра и вскоре после полудня прибыли в спокойную шотландскую деревню. Был прекрасный день начала лета, теплый, но с рваными облаками на небе, бросающими пятна теней на зеленые склоны холмов. Шпили Росслина были эффектно высвечены солнцем.

Войдя в часовню, мы почувствовали, будто приветствуем старого друга. Все было знакомо, но вместе с тем интересно, и мы надеялись, что у старого друга есть много новой информации, которой он с нами поделится. А у нас имелось много открытий, которые следовало проверить в Росслине.

Войдя в здание, мы обнаружили, что в нем никого нет и ничто нас не будет отвлекать от восприятия впечатляющей индивидуальности убранства. Часовня Росслин была пронизана духом вечно живой духовности, ощущаемой здесь и сейчас наряду с бесконечным прошлым. Мы оба любим церкви, но каждая из тех, что мы знаем, кажется безжизненной по сравнению с Росслином. Трудно описать то теплое чувство, которое возникает в этом средневековом помещении, чтобы не прослыть фантазером, но Роберт сумел выразить его простыми словами, сказав, что это единственная церковь или часовня, в которой он спокойно и счастливо проспал бы ночь один.

Мы бродили по нефу, наслаждаясь местом, и прежде всего обратили внимание на резные кукурузу и кактус алоэ, подсознательно пытаясь уверить себя, что мы действительно видели этот декор в наше первое посещение. Но беспокоиться было не о чем, сомнений в том, что мы видим, не возникало. Когда мы изучали перемычку в виде резных кактусов, из северных дверей появилась женщина-викарий и с теплой улыб кой спросила: вы видели индейскую кукурузу? Мы ответили «да», и она заговорила на эту тему.

Преподобная Жанет Дайер, как оказалось, была ботаником-любителем, а ее муж — ботаником-профессионалом.

«Замечательный кактус-алоэ, не так ли? — сказала она, взглянув на фриз. — Полагаю, это могло быть чем нибудь иным… но тогда я действительно не знаю, что это такое, если не алоэ. — Она развернулась влево и указала на арку из индейской кукурузы. — Мой муж говорит, что кукуруза изображена очень точно, возможно, это слегка недозревшее растение».

Она продолжала рассказывать, ссылаясь на то, что есть документальное свидетельство, в котором подтверждается, что принц Генри Синклер, первый Сен-Клер Ярл (граф) Оркни на деньги тамплиеров снарядил флот из двенадцати кораблей для путешествия к Новому Миру. Флот, которым командовал Антонио Зено, прибыл к берегам Новой Шотландии и исследовал восточное побережье еще до 1400 года. Дата абсолютно точная, поскольку Генри Синклер был убит по возвращении именно в этом году.

Естественно, такая экспедиция не могла обойтись без жертв. Семейство Синклер утверждает, что рыцарь по имени сэр Джеймс Ганн умер в Америке и был там похоронен. Изображение средневекового рыцаря, найденное в Вестфорде, штат Массачусетс, представляет собой, как они заявляют, наскоро изготовленный надгробный камень. Подтвержде ние этому мы нашли в склепе под часовней, где на небольшом гербовом щите на стене с левой стороны над Зубчатым крестом рода Синклер изображен одномачтовый двухпарусный корабль, идентичный тому, что красуется на щите Вестфордского рыцаря. Он тоже направлен носом на запад, но вместо свернутых парусов под западной звездой у этого судна паруса распущены.

При осмотре внутреннего убранства часовни Роберт не мог оторвать взгляда от органа Гамильтона, который располагается на викторианской пристройке к западной стене. «Могу я посмотреть на орган поближе?» — спросил он преподобную Жанет.

«Разумеется, проходите». Ответ ее был столь дружелюбным и естественным, что Роберт решил попросить о еще большем.

«Вы не будете возражать, если я на нем сыграю? Я органист в церкви Христа в своей родной деревне».

Получив разрешение, Роберт поднялся по винтовой лестнице на органную галерею, и через пару минут неф загудел звуками «Cwm Rhondda»[104], а затем Роберт продолжал исполнять свои любимые элементы произведения.

Когда мы приступили к рассмотрению деталей, наше внимание сразу привлекли свободно стоящие четырнадцать колонн: двенадцать одинаковых по форме и две особых, роскошных, которые стояли в восточном конце часовни. Левая колонна, известная, как Колонна Масона, исключительно элегантна и отличается изящными пропорциями. Правая ко лонна совершенно иная, известная, как Колонна Подмастерья, она украшена четырьмя цветочными гирляндами спирально спускающимися вниз, обвивая рифленую центральную часть, от капители до основания на противоположной стороне колонны.

Символика этих колонн имела огромное значение для строителей часовни, но ее истинный смысл была потерян еще в давние времена. Однако наше исследование позволяло нам понять, на что мы смотрим. Так называемая Колонна Масона на самом деле представляла религиозную колонну, известную масонам как Иахин, а назореям — как «Цедек», а Колонна Подмастерья, царская колонна, называемая Воаз, символизировала власть «Мишпат».

В этом загадочном сооружении нам следовало разыскать что-то, связанное с Хирамом Абифом: мы были бы удивлены, если в этом масонско-тамплиерском сооружении не оказалось изображения человека с пробитой на лбу головой, отчетливым ранением, отчетливой раной, которую, как мы теперь знали, получил Секененра Тао. И, разумеется, мы разыскали его. Высоко в углу, там, где сходятся южная и западная стены, на уровне органа, находилось изображение головы с раскроенным правым виском, а на противоположной стороне на западной стене — голова человека, который убил его. Эти головы были известны сотни лет, но истинная символика, в них заключавшаяся, была утрачена и заменена на безобидную, но невероятную историю.

Чтобы лучше рассмотреть головы, мы поднялись по винтовой лестнице на органную галерею, откуда открылся изумительный вид всей часовни с того места, где ранее была западная стена, до того как в 1882 году был пристроен ужасающий баптистерий. На этой точке обзора мы находились рядом с головой Хирама Абифа и могли отчетливо видеть рану на его голову.