Миxаил Черниговский - Лев Демин

- Хотел бы вести разговор с глазу на глаз только с князем Михаилом. А все остальные пусть покинут шатер.

Михаил ответил на это, воспользовавшись услугами своего толмача:

- Как тебе угодно, господин. Пусть мои люди выйдут. Но своего толмача я могу оставить?

- Нам достаточно одного моего человека, твой нам не понадобится, - произнес Ахмат.

Его слова были тут же переведены его толмачом.

В шатре остались лишь два собеседника и один толмач, который довольно бойко переводил речь ханского вельможи на русский язык и слова Михаила на язык завоевателей.

- Хан готов принять тебя, русич, если ты выполнишь некоторые условия, общепринятые у нас для чужеземцев, - этими словами начал беседу Ахмат.

- Какие же условия я должен выполнить? - спросил Михаил.

- Наберись терпения. Позже объясню. Всему свое время. Сперва ответь мне на некоторые вопросы.

- Я готов, коли это в моих силах.

- Надеюсь, в твоих силах. Прежде ответь мне, русич, на такой вопрос. В ту пору, когда наше войско ушло на восток и обосновалось на Нижней Волге, ты вернулся в Киев. Тебя посетили ханские люди. Было такое дело?

- Да, было. Я старался проявлять гостеприимство и снабжать ханских людей и их лошадей потребной пищей.

- Это я знаю. Почему ты не соизволил выплачивать ханскую дань?

- Моя киевская земля была зело опустошена. Я до сих пор не знаю численность моих подданных, а потому и не могу сказать, каков размер дани, которую я должен выплачивать. А чтобы определить число моих подданных-данников, требуется время.

- Справедливы ли твои слова? Не умышленно ли ты прикрываешься незнанием числа своих подданных? Почему не переписал населения?

- Во многом я, киевский князь, оказался беспомощен. Я располагал малым числом дружинников и слуг. Мне не хватало людей, чтобы провести полную и своевременную перепись населения. Люди были запуганы и прятались по лесам.

- Объясни мне, князь Михаил, почему же князья смоленской земли и княжившие по Верхней Оке, кажется, твои родные сыновья, смогли наладить сбор дани и выплату ее ханским людям?

- Их земли не были столь опустошены, как киевские. Спроси кого угодно, хотя бы моего управляющего, боярина Феодора, или киевского священника отца Иоанна.

- Это еще кто такой?

- Это второй священник киевского храма, пока единственного, который открыт для вернувшихся в город, вернее, на развалины города киевлян. Я взял отца Иоанна, чтоб он мог в дороге совершать службы, причастия, принимать исповеди.

- Еще один вопрос к тебе, князь Михаил. Почему так враждебно был настроен против тебя князь владимирский Ярослав? Почему он говорил хану Батыю про тебя так много нелицеприятного?

- Сие на совести его, князя Ярослава. Он со многими не уживался, с близкими родичами, братьями, сыновьями. Наши нелады с ним начались еще с времен моей молодости. Я некоторое время был князем новгородским и старался соблюдать новгородские традиции. На место новгородского князя претендовал и Ярослав. В конце концов он нашел там себе сторонников, многих подкупил. Среди них оказались богатые и влиятельные люди, купцы и бояре. А меня тянуло на юг, в родной Чернигов, и я без какого-либо дурного замысла покинул Новгород, чем и воспользовался Ярослав: он занял мое место. А затем он начал мстить моим сторонникам. Некоторые из них были вынуждены покинуть Новгород и перебраться в Чернигов, а потом в Киев. Тогда Ярослав стал мстить и мне, совершать разбойные набеги на мои земли.

- А Ярослав говорил о вашей размолвке совсем другое. Представил тебя этаким неуживчивым задирой.

- На то он и Ярослав. Больше ничего о нем сказать не могу.

- Ярослав не был святым. У него было немало дурных качеств. Это мы знаем. Также знаем, что за свои грехи он поплатился жизнью. Но в чем-то и он мог быть прав.

Ахмат помолчал, потом обратился к Михаилу с вопросом.

- Помнишь, что говорил тебе напоследок в Киеве ханский человек, перед которым стояла задача наладить сбор дани?

- Откровенно говоря, запамятовал.

- И это твой серьезный промах. Такие слова ты должен был помнить как наставление. Хочешь, я тебе их напомню? "Нельзя вам, князьям, жить на земле Батыя, не поклонившись ему. Идите, поклонитесь ему и будьте данниками его. И тогда оставайтесь в жилищах своих". Такие мудрые слова грешно выбросить из памяти.

- Сожалею, что эти слова не удержались в моей старческой памяти.

- Значит, сожалеешь? Сие разумно. Теперь хочу напомнить тебе, князь Михаил, еще об одном твоем грехе.

- Каком же?

- Один из твоих сыновей служит венгерскому королю Беле и участвует в его военных походах. Нападениям венгров во главе с твоим сыном подвергались и западные русские земли, населенные вассалами нашего великого хана Батыя. Так ведь?

- Сей сын отрезанный ломоть. Он покинул Русь и служит чужому королю. Я-то тут при чем?

- Как сказать. Он все же твой сын, ты воспитал его. С нашими воинами его венгры скрещивали мечи и копья. Как сие понимать?

- Как тебе угодно, так и понимай.

- Дерзить изволишь.

Ахмат снова помолчал, пытливо вглядываясь в Михаила и как бы прощупывая его, а потом сказал весомо и резко:

- Теперь хочу познакомить тебя с нашим обычаем, который будет касаться и тебя, князь Михаил. Хан Батый сможет принять тебя, если ты последуешь нашему традиционному обычаю. Каждый русский князь обязан пройти через очистительный огонь, то есть между двумя пылающими кострами. За соблюдением этого обряда следят жрецы. Если князь привез для хана какие-либо дары и передает их людям, приближенным к хану, небольшую часть этих даров бросают в огонь в качестве жертвы. Затем сей князь должен поклониться солнцу, священному кусту и фигурам идолов, которым мы поклоняемся. И уж только после того, как пройдены все эти ступени, сей князь получает дозволение предстать перед великой ханской особой.

Ахмат вновь умолк, пристально всматриваясь в Михаила, чтобы постичь его реакцию на слова ханского приближенного. Наконец он нарушил молчание и произнес раздельно и четко:

- Готов ли ты пройти сей очистительный путь и предстать перед очами великого хана? Сможешь ли преклонить перед ним колени? Можешь ли поступить так, как поступали все русские князья?

- Непростой вопрос задаешь ты мне, боярин Ахмат, и непросто на него ответить. Дай мне передышку и дозволь подумать, посоветоваться с моими близкими. После этого дам тебе ответ, чтоб ты передал его хану Батыю.

- Посоветуйся с ближними и поступай так, как подсказывает тебе совесть. Старайся поступить разумно, чтоб потом не раскаиваться.

- А как вы с ханом обойдетесь со мной, коли я не решусь поступить так, как предписано ханскими правилами, как ты обрисовал мне путь между кострами?