Не так страшен черт - Алексей Калугин

– К счастью, я догадался прихватить с собой аптечку, – сказал Гамигин, указав на небольшой плоский чемоданчик, стоявший на столе. – М-стимулятор, который я тебе вколол, какое-то время не позволит тебе отключиться.

– А стоит ли?.. – едва слышно прохрипел я.

Ничего не ответив, Гамигин взял меня под левую руку и поднял на ноги. Черт делал все очень осторожно, стараясь не потревожить ран, и все же я не смог сдержаться и застонал от боли. Гамигин перекинул мою руку через плечо и, подхватив свободной рукой чемоданчик с аптечкой, потащил меня к выходу из квартиры.

– Стой… – захрипел я, увидев на диване бесчувственное тело Светика.

Гамигин не услышал меня или же просто не обратил внимания, решив, что у меня начинается бред.

– Стой!

Я попытался вырвать руку, за которую меня поддерживал Гамигин.

– Ну, что еще? – недовольно глянул на меня черт.

– Проверь… – с трудом выдавил из себя я.

– Что? – не понял черт.

– Мини-диски… У нее в сумочке…

Прислонив меня спиной к стенке, черт бросил на пол свой чемоданчик и схватил валявшуюся на полу сумочку Светика. Открыв, он выгреб из нее горсть блестящих мини-дисков.

Заметив, что черт начинает рассовывать мини-диски по карманам, я отрицательно мотнул головой.

– В чем дело? – непонимающе посмотрел на меня Гамигин.

– Положи их на место, – с трудом выдавил из себя я.

– Ты уверен? – с сомнением переспросил Гамигин.

Я молча кивнул и, наклонившись вперед, надсадно закашлял в кулак.

Быстро кинув мини-диски в сумочку Светика, Гамигин подхватил меня за плечи, не давая упасть.

Кашель отдавался режущей болью в простреленном легком, но сильнее, чем боль, было чувство мстительной радости от осознания того, что теперь-то я с ними со всеми поквитаюсь. Не имело никакого значения, на кого работала Светик. В чьих бы руках ни оказалась информация о тайных счетах наших высокопоставленных лиц в Госбанке Нелидии, он обязательно даст ей ход. А там за одним потянется и другое. Это только у них в Англии, как говорил Черчилль, политика похожа на схватку бульдогов под ковром, у нас же это скорее борьба нанайских мальчиков. Конечно, трудно было поверить в то, что одна только информация о финансовых злоупотреблениях в коридорах власти способна изменить установившийся у нас в Московии миропорядок. Но меня радовало уже то, что крови они себе попортят немало, пытаясь вновь расставить все по своим местам. Жаль только, никто из них никогда не узнает, кому, собственно, им следует быть благодарными за эту нежданную встряску.

Откашлявшись, я приподнял голову и прикрыл глаза, давая черту понять, что теперь все в порядке и мы можем идти.

Когда мы выходили за дверь, я взглядом указал на замок и едва слышно произнес:

– Как?..

– Как я попал в квартиру? – не останавливаясь, переспросил Гамигин. – Дорогой мой, я же все-таки работаю в Службе специальных расследований Сатаны. Твои замки – это сущая безделица. Меня могли засечь только камеры слежения, но, по счастью, за ними в этот момент никто не наблюдал…

Гамигин, кажется, говорил еще что-то, но я вновь начал погружаться в серый туман. Я смутно помню, как мы вышли из подъезда на улицу. В сознании запечатлелись только четыре безжизненных тела, лежавшие на полу в парадном. Судя по одинаковым серым костюмам, это были агенты НКГБ. Еще двух человек, подстреленных Гамигином, я увидел на улице. Один из них, одетый в черную кожаную куртку, лежал на краю газона, возле кустов. Другой повис на полуоткрытой дверце новенького изумрудно-зеленого «Форда».

Неподалеку от «Форда» стоял «Хэлл-мобиль» Гамигина. Открыв дверцу, черт помог мне забраться на заднее сиденье и кинул рядом со мной чемоданчик с аптечкой, после чего сам сел за руль.

Положив голову на подушки сиденья, я попытался глубоко вздохнуть и вновь зашелся от кашля.

– Постарайся дышать ровно и неглубоко, – обернувшись, посоветовал мне Гамигин.

Я слабо кивнул в ответ и тыльной стороной ладони вытер с губ кровавую слюну.

Машина сорвалась с места и, вылетев на основную трассу, сразу же перешла на скоростную полосу.

Я чувствовал жуткую слабость и холод в конечностях. Мне было больно и страшно. Я не хотел умирать и готов был цепляться за жизнь руками и зубами. Но у меня уже почти не оставалось сил, чтобы продолжать держаться на плаву. Если прежде, когда я терял сознание, все вокруг меня начинал заволакивать серый туман, постепенно становившийся все плотнее, то теперь контуры предметов, которые я еще видел, сделались нечеткими, смазанными, словно на рисунке акварелью, а цвета превратились в безжизненно-блеклые пятна засохшей краски. Почувствовав тошноту, я закрыл глаза и начал медленно сползать с сиденья.

Должно быть, инстинктивно стараясь удержаться, я ухватился рукой за спинку переднего сиденья, зацепив при этом плечо Гамигина.

– Каштаков! – обернувшись через плечо, заорал на меня черт. – Тебе сейчас нельзя отключаться!

Я уперся ногами в пол и попытался выпрямиться.

– Возьми в аптечке пневмошприц! – снова быстро глянув на меня, заорал Гамигин. Только так, крича во всю глотку, он мог все еще надеяться достучаться до моего меркнущего сознания. – Сделай себе еще одну инъекцию М-стимулятора! Ампула уже в шприце! Только возьми его в руку и плотно прижми к любому открытому участку кожи на теле!

С трудом переместив руку в сторону лежавшей всего в нескольких сантиметрах от меня аптечки, я подцепил указательным пальцем скобку замка. Но для того, чтобы поднять ее вверх, сил у меня уже не было. Да и стоило ли совершать какие-то невообразимые усилия, когда можно было просто закрыть глаза… Закрыть глаза… Закрыть…

– Каштаков! Дьявол тебя раздери!

Услышав пронзительный крик Гамигина, я вздрогнул и открыл глаза.

– Не отключайся, Дима! Мы уже почти приехали!

«Куда приехали?» – хотел спросить я, но решил, что, в конце концов, это не имеет ровным счетом никакого значения. Цель – ничто, главное – движение… Каждый должен постоянно находиться в движении… Как кролик, бегущий через поля…

Я сам не понял, как мне удалось открыть аптечку. Только приоткрыв в очередной раз глаза, я увидел, что сжимаю в кулаке пневмошприц.

– Сделай инъекцию, Дима! – орал сидевший на переднем сиденье и гнавший куда-то с запредельной скоростью свой «Хэлл-мобиль» Гамигин. – Делай, Дима!

Не понимая, зачем я это делаю, я прижал плоский диск на конце пневмошприца к животу. Шприц едва заметно дернулся. Этого оказалось достаточно, чтобы я выронил его на пол. Но содержавшийся в нем М-стимулятор, судя по всему, все же попал ко мне в кровь. Через пару минут я почувствовал, что сознание мое становится более ясным. Но одновременно с этим я вновь стал чувствовать боль, раздирающую всю правую часть моего тела.