Огр! Огр! - Пирс Энтони

Танди была женщиной. Она была по-своему прекрасна. Она была умна. Она была мила. Она была верна. У нее была чудесная душа.

А он, мужчина и человек, он видел все в новом свете, несмотря на темноту. Разумом человека он заново проанализировал все. Она была его спутницей, и он понял, насколько необходимой она успела стать для него. Ограм не нужны спутницы – но они нужны людям. Остальные шесть девушек тоже были его спутницами, и они нравились ему, но Танди стала для него всем.

– Я не хочу возвращаться в джунгли один, – прошептал он. Его голос утратил большую часть огрских рычащих ноток.

– Я никогда и не думала, что ты должен жить там, Загремел. – О, как нежно звучал ее голос!

– Я хочу... – Но непомерность желания заставила его замолчать.

Однако Танди это не смутило:

– Загремел, я еще раньше сказала тебе, что люблю тебя.

– В данный момент у меня человеческое восприятие, – сказал он. – Я должен предупредить тебя, что ты не должна говорить слов, которые можно неверно истолковать.

– Неверно истолковать, о демоны! – вспыхнула она. – Я поняла свои чувства значительно раньше, чем ты свои.

– Но, Танди, ты должна признать, что огр и нимфа...

– Или мужчина и женщина...

– Полукровки, – с легкой горечью сказал он. – Как кентавры, гарпии, никсы, фавны...

– А чем тебе не нравятся полукровки? – возразила она. – В Ксанфе любое существо может вступить в брак с другим, если таково его желание, и их потомки, как правило, прекрасные создания. Чем плоха кентаврица? Или сирена?

– Ничем, – ответил он. Ее убеждения производили впечатление. Пока она говорила, человеческое восприятие проникало в самые отдаленные уголки его сознания, и он чувствовал к ней все большее расположение. Она была маленькой – но удивительно чудесной!

– А те, в ком три четверти человеческой крови, такие как гоблинка Голди, медяшка Бантик или фея Джон...

– И гамадриада Огняна, чья душа заключена в ее дереве, – закончил он. – Все они – чудесные существа.

Но его попутно заинтересовало, почему у нимф, так похожих на людей, не было души. Вероятно, он еще слишком мало знал.

– Возьмем Ксанф, – горячо продолжала Танди, – разделенный на множество королевств людей, животных и существ, возникших от скрещивания людей с животными. Мы встречались с повелителем мух, наследным принцем, леди драконов, побывали в королевствах гоблинов, птиц, грифонов...

– И у древних болотных огров Огр-Ограды, – сказал он. – И все они считают, что правят Ксанфом.

– Да. – Она на мгновение остановилась, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. – Как можно предотвратить распад Ксанфа, если не перекрестными браками? Загремел, я думаю, что будущее Ксанфа за полуи четвертькровками, такими, как ты и я, которые могут взглянуть на мир с двух или более точек зрения. В Обыкновении перекрестных браков нет – и посмотри на Обыкновению! Если судить по рассказам моего отца...

– Ужасно, – согласился он. – В Обыкновении нет магии.

– Поэтому различные существа все больше отдаляются друг от друга, а земля с каждым годом становится все более унылой и мрачной. Загремел, наш долг перед Ксанфом...

– Теперь я понимаю, что не устраивает мужчин в женщинах, – сказал Загремел.

– И что же? – растерялась Танди.

– Они слишком много говорят.

– Это чтобы уравновесить пассивность мужчин! – парировала она.

О, вот как. Он придвинулся ближе к ней в темноте, и она тоже потянулась к нему. На этот раз поцелуй не вызвал у огра такого замешательства. Он ненадолго вознес их обоих в небеса.

Наконец они отстранились друг от друга.

– Огр, огр, – задохнувшись, прошептала Танди. – Ты действительно стал настоящим мужчиной.

– Ты права. Добрый волшебник, конечно, все знал, – сказал Загремел, прижимая ее к себе. В темноте она вовсе не казалась миниатюрной; она была в самый раз. Это как со скачками на ночных кобылицах: конь всегда по всаднику. Он знал, что Танди очень женственна, теперь это качество обрело совершенно новое значение.

– Он послал меня к ограм – чтобы я нашел тебя.

– А меня – чтобы найти тебя, существо достаточно грубое, чтобы расправиться с демоном, от которого я бежала, и при этом достаточно нежное, чтобы я могла его полюбить.

Любить. Загремел обдумал это.

– Я плакал о тебе прошлой ночью, – сознался он.

– Глупенький, – усмехнулась она. – Огры не плачут.

– Но я думал, что потеряю тебя. Я не знал, что люблю тебя. Она растаяла: – О Загремел! Ты все-таки это сказал! Он повторил это: – Я люблю тебя. Вот почему я сражался за тебя. Вот почему я отдал за тебя свою душу. Она снова насмешливо засмеялась: – Не думаю, что ты знаешь, что такое любовь. Загремел напрягся: – Не знаю?..

– Но я тебе покажу.

– Покажи мне, – глуповато согласился он.

И она ему показала. Не было ни насилия, ни битья голов о деревья, ни топота, ни визга. Но это был самый изумительный и приятный опыт в его жизни. К тому времени, когда это окончилось, Загремел понял, что всегда хотел быть мужчиной и никогда не желал иной женщины, кроме нее.

Они нашли другой выход из подземного мира, избежав встречи с драконихой, и отправились на юг по восточному побережью Ксанфа. При свете дня Загремел выглядел меньше, чем был, не таким волосатым и вовсе не уродливым. И он совсем не возражал против того, чтобы оставить прежние привычки, поскольку Танди компенсировала потерю. Она сшила ему шорты, поскольку их носили люди, а он теперь все больше походил на человека.

Они путешествовали спокойно, стараясь избегать неприятностей. Когда что-то грозило пробудить его огрскую натуру, загнанную глубоко внутрь, Танди брала его за руку, улыбалась ему, и он снова становился человеком.

Путешествие заняло несколько дней, но это не имело значения, поскольку оно было чрезвычайно приятным. Загремел почти не замечал привычных ксанфских опасностей, все его внимание было приковано к Танди. Каким-то образом и сами опасности уменьшились, поскольку среди грифонов, птиц, драконов, гоблинов и мух распространилась весть, что со спутником Танди лучше не связываться, даже если он и выглядит не очень-то круто. Судя по всему, некий болотный огр выбрался из джунглей с сильной головной болью, и, хотя он и не сообщил никаких деталей, понятно было, что с ним неласково обошелся какой-то чужак, с которым он сцепился. Даже когда они пересекали Провал, о котором Загремел почти забыл, пока вновь не столкнулся с ним, обошлось без происшествий. Провальный дракон, страдавший ломотой в хвосте, избегал встречи.

Наконец они приблизились к родным землям Танди. Дорога проходила через трещину, охраняемую путаной. Дерево было большим и агрессивным, и Загремел знал, что не сможет его одолеть. Поэтому он призвал на помощь свои человеческий интеллект и сорвал несколько гипнотыкв, намереваясь подкатить их к дереву. Если оно по неосторожности заглянет хоть в один глазок...