Ожившая легенда - Юлия Журавлева

Ян уныло вздохнул. Представляю, он-то, наверное, ожидал, что проживет месяц свободно и без контроля, планов понастроил. А тут практически домашний арест.

— Живность-то в порядке? — страдания брата меня интересовали меньше всего. Подумаешь, месяцок дома посидел.

— Да что им будет, — вздохнул Ян. — Я тут продукты купил, меня днем предупредили, что вы едете, так что можем поужинать.

— Ты как один-то с хозяйством справлялся? — дом, на удивление, был в хорошем состоянии. Я ожидала куда худшего.

— Мне твоя Рози помогала, — признался Ян. — Я пробовал готовить, но как-то не очень съедобно получилось. Даже животные не оценили.

— Не отравил? — прищурилась я.

— Да у тебя все избалованные, абы что не едят. Я сам так не ел, как их кормить приходилось, — пожаловался брат.

— Это да, они у меня такие.

— Тут еще с руххом проблема. Хорошо, что ты приехала, — пошел следом за мной Ян. — Он перерос свою клетку, с трудом там сидит, даже крылья размять не может.

Это действительно была проблема, так как пересаживать его из клетки в клетку можно до бесконечности. Взрослый рухх ростом почти с человека, невысокого, но все же. А размах крыльев несколько метров. Ладно, потом разберусь, пока поселю его в комнате Цери, все равно пустует.

Проведя ревизию живности и убедившись, что все благополучно дождались моего возвращения, я вздохнула с облегчением. И да, рука Рози чувствовалась, все лежало на своих местах и содержалось в чистоте. Ян бы так не смог. Он и о наличии бытовых артефактов для сбора пыли вряд ли знал, не говоря уже о том, что их надо периодически вытряхивать и мыть. Об этом и я когда-то не знала, пока не появилась Рози и не объяснила принцип работы. Казалась бы, выпускница магической академии, а бытовыми артефактами пользоваться не умела.

Пока мы осматривали дом, Ксавьер успел пожарить мясо и потушить овощи. Вот уж кто на все руки мастер. За ужином Ян продолжил жаловаться на судьбу, на то, что не считая небольшой помощи ему пришлось все делать самому. Выгребать навоз за гидрой и выгуливать Тори. Химера его, правда, не напрягала. Они даже подружились, Тори так и крутилась рядом с моим братом.

— Главное — ты справился. Молодец, — похвалила младшенького. — Теперь мне есть на кого оставить клинику.

Не скажу, что Ян был счастлив свалившейся на него ответственности и доверию, но отказывать на будущее не стал.

— Надеюсь, в следующий раз обойдусь без охраны, а то как в тюрьме сидел.

— Нет, в тюрьме камеры маленькие, кормят плохо, активно заставляют работать физически, — не согласился Ксавьер. — Тут, скорее, временная изоляция.

Ян решил не спорить со знающим человеком. Нашему возвращению братец был счастлив. Видно, что прошедший месяц дался ему нелегко.

— Вы хоть не зря съездили? Ксавьер, ты здоров?

— Почти, — уклончиво ответил муж. — Но думаю, скоро полностью вылечусь.

Я тоже на это надеялась.

Посуду оставила мыть младшенького, пусть он весь изнылся, что целый месяц только хозяйством и занимался. Думаю, отец на это и рассчитывал, когда оставлял охрану. Чтобы не шлялся абы где, а сидел дома и думал о своем поведении. А заодно выгребал за гидрой. И пусть радуется, что у меня повсюду стоят артефакты очистки воздуха. В академии, где мы ухаживали за животными такого не было, и запах стоял — топор можно вешать.

— Ты не передумала идти завтра в одиночку к мехам? — перед сном спросил Ксавьер.

Сумки мы разобрали быстро, я привычно распихала все по полкам, не особо разбираясь, что куда.

— Нет. А ты что планируешь делать? — муж так и не рассказал, что задумал. А он что-то задумал.

— Тоже кое-куда схожу.

— Куда?

— Не скажу, ты же меня брать не хочешь.

— Это вопрос твоей безопасности, — вот как тут сохранять спокойствие?

— Могу сказать тоже самое и о тебе.

— Да иди куда хочешь! — разозлилась я. Забочусь о нем, а он в секреты играет. Лорд Тайны, чтоб его.

— Вот и пойду, не злись. И будь осторожнее, ладно? В Гильдии мехов мы не сможем за тобой уследить. Ты же знаешь, что мехи не любят стражу, — Ксавьер обнял и прижал меня к себе.

— Знаю, и кажется догадываюсь, за что именно, — но вырываться не стала, только устроилась поудобнее, подставляя шею для поцелуев.

— Да брось, нам просто все завидуют, — рубашка соскользнула вниз.

Дальше разговор как-то не сложился.

А утром Ксавьер и впрямь ушел. Я честно не ожидала, что он так и не скажет, куда именно направляется и, признаться, меня задело. Мы же вроде как команда. А еще семья.

С такими мыслями я и зашла в квартал мехов, окунувшись в знакомый шум работающих машин и механизмов, крики людей, командующих и организовывающих процесс. На первый взгляд все вокруг виделось хаосом, все куда-то бежали, что-то несли, делали. А потом, стоило присмотреться, становилось ясно, что сами мехи работают подобно своим механизмам. Каждый человек — точно вращающаяся шестеренка, движение без которой остановится везде.

Мальчишки-подмастерья, похожие на воробьев: такие же мелкие и коричневые в куртках и комбинезонах, шныряли повсюду, разнося записки и послания. Пару раз на меня налетели и едва не сбили с ног, но, извинившись, подхватывались и бежали дальше.

А у мастера Хьюго было по обыкновению спокойнее. Стекольщик не любил суеты и гама. Надежные двери и толстые окна отсекали лишние звуки.

Сам мастер нашелся в цехе. За работой Хьюго проводил не так много времени. Жаловался, что руки уже не годятся для тонкой работы стеклодува.

— Добро пожаловать, Линда, — поприветствовал мех. — Подожди несколько минут, я почти закончил, да.

Он привычно и быстро отдавал какие-то одним мехам понятные команды своим подмастерьям, отдельно подозвал несколько мальчишек-посыльных, которые тут же, стоило мастеру их отпустить, разбежались из цеха.

Стоя в сторонке, чтобы не мешать, я наблюдала, как в умелых руках меха черное вулканическое стекло приобретает форму коня, а еще через минуту — черного пегаса с распростертыми крыльями в полете.

— Похож? Или не очень? — поинтересовался Хьюго, придирчиво оглядывая свое творение.

— Вылитый, — подтвердила я, рассматривая пегаса, лежащего на ладони в защитной перчатке. От фигурки ощутимо шел жар, но он быстро остывал. Глаза — синие камушки, судя по магическому фону — крохотные накопители. Интересно, для чего ему магия? — Удивительно, как вы по памяти передали столько деталей. И крылья пропорциональные, не длиннее, не короче.

— Это глаза, — Хьюго моргнул, пусть стекло и не требовало увлажнения. Моргание для меха — скорее привычка. — Они не только видят, но и запоминают. Я долго их совершенствовал, менял на улучшенные. Первые были простые, плохо видели и почти не различали цвета. Следующие чуть лучше, да, но цвета я продолжал путать. Так, постепенно я создал глаза, почти не отличимые от человеческих, да… А потом решил, что этого мало. И раз у меня все равно искусственные глаза, то я должен получить от них столько, сколько возможно. Теперь я безошибочно измеряю расстояние, для кого-то «на глаз» — весьма приблизительная мера, а у меня точность до толщины волоса. И если я видел пегаса, то всегда могу повторить его пропорции.