Красная Армия против войск СС - Борис Соколов

Наступление началось 1 января 1945 года в 18 часов по берлинскому времени (в 20 часов по московскому), без артиллерийской подготовки. Весь расчет был на внезапность. Немецкое командование рассчитывало, что советские солдаты и офицеры еще не отошли от празднования Нового года. Наступление в темноте гарантировало от воздействия на наступающих со стороны господствовавшей в воздухе советской авиации. Проводить же в темноте собственную артподготовку не было смысла из-за ее низкой эффективности, поэтому от нее отказались.

С первых же часов атакующие столкнулись с густыми минными полями на выходах с гор. Дороги был перекрыты противотанковыми заграждениями. Части 3-го Украинского фронта ожидали вражеского наступления и готовились его отразить. Однако в тактическом отношении, по времени и месту, немецкое наступление было внезапным. Поэтому первоначальных целей наступающие достигли довольно быстро. 5 января дивизии СС вышли на линию Бичке — Жамбек, оторвавшись от соседей. Здесь танкисты-эсэсовцы вынуждены были остановиться, так как защита открытых флангов съедала слишком много сил, а советские контратаки становились все ожесточеннее.

Прорыв немцев на этом направлении заставил маршала Толбухина еще 3 января отдать приказ о срочном создании второй полосы обороны на рубеже Эстергом — Бичке и о размещении там танкового и двух механизированных корпусов. Сюда же была стянута артиллерия с неатакованных участков.

Уже утром 4 января был создан фронтовой оборонительный заслон в полосе шириной около 25 километров. Основные дороги и выходы из дефиле гор, окраины населенных пунктов и опушки рощ были заняты мотопехотой, танками и артиллерийскими батареями вплоть до 152-мм, а также зенитными орудиями, способными поражать «королевские тигры». На флангах развернулись истребительно-противотанковые артиллерийские полки. На закрытых огневых позициях расположились минометные, гаубичные и тяжелые пушечные полки. Два ЙПТАПа остались в резерве командующего фронтом.

Средняя плотность артиллерийских средств на направлении главного удара противника была доведена до 56 орудий и минометов на 1 километр фронта, а глубина противотанковой обороны достигла 10–14 километров.

Главный удар был направлен против 4-й гвардейской армии, захватившей Секешфехервар, точнее, против ее 31-го гвардейского стрелкового корпуса. Командование армии ожидало вражеское наступление на участке 20-го гвардейского стрелкового корпуса, поэтому вражеский удар оказался в тактическом отношении внезапным. Корпус смог противопоставить противнику лишь 217 орудий от 45 до 122-мм, плотность которых была вдвое ниже, чем по фронту 4-й гвардейской армии. На участке Дунальмаш — Банхида фронт 31-го гвардейского корпуса был прорван. Немцы продвинулись до 30 км.

В свою очередь, будапештская группировка немецко-венгерских войск, пытаясь прорвать кольцо окружения, потеснила части 46-й армии и овладела Эстергомом, но дальше продвинуться не смогла.

Во время прорыва фронта 4-й гвардейской армии выяснилось, что пехота под натиском танков в беспорядке отступала и оставляла артиллерию без прикрытия. Большинство же противотанковых препятствий немецкие танки смогли обойти. В результате артиллерия 31-го гвардейского корпуса потеряла 70 % матчасти и до двух третей личного состава, поскольку многие батареи и опорные противотанковые пункты попали в окружение.

За 2 января самолеты советской 17-й воздушной армии, которой командовал генерал В. А. Судец, совершили 671 вылет, а самолеты германского 4-го воздушного флота, ограниченные жесткой нехваткой горючего, — только 450.

Когда дивизии IV танкового корпуса 4 января вышли в район города Тат, их здесь встретила 12-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада из резерва 46-й армии. Части 86-й стрелковой дивизии в беспорядке отошли, и артиллеристы опять остались без пехотного прикрытия. 1255-й истребительно-противотанковый полк потерял из-за этого 14 орудий, 4 автомашины, 12 тракторов и 45 человек убитыми и ранеными и вынужден был отступить.

Необходимо учитывать, что советские солдаты в тот момент уже в значительной мере подверглись моральному разложению. Яркие свидетельства этого применительно к Венгрии содержатся в мемуарах Алэн Польц, ставшей впоследствии известным психологом. Она вспоминает: «…ночью к нам ворвался целый отряд, тогда нас повалили на пол, было темно и холодно, вокруг стреляли. В памяти осталась картина: вокруг меня сидят на корточках восемь-десять русских солдат, и каждый по очереди ложится на меня. Они установили норму — сколько минут на каждого. Смотрели на наручные часы, то и дело зажигали спички, у одного даже была зажигалка — следили за временем. Поторапливали друг друга. Один спросил: «Добре робота?»…

Сколько прошло времени и сколько их было — не знаю. К рассвету я поняла, как происходит перелом позвоночника. Они делают так: женщину кладут на спину, закидывают ей ноги к плечам, и мужчина входит сверху, стоя на коленях. Если налегать слишком сильно, позвоночник женщины треснет. Получается это ненарочно: просто в угаре насилия никто себя не сдерживает. Позвоночник, скрученный улиткой, все время сдавливают, раскачивают в одной точке и не замечают, когда он ломается. Я тоже думала, что они убьют меня, что я умру в их руках. Позвоночник мне повредили, но не сломали. Так как в этом положении все время трешься спиной о пол, кожа со спины у меня была содрана, рубашка и платье прилипли к ссадине — она кровоточила, но я обратила на это внимание лишь потом. А тогда не замечала этого — так болело все тело».

И подобных эпизодов в этих мемуарах — множество. Правда, Польц оговаривается, что в русских деревнях венгерские солдаты вели себя лишь немногим лучше. И у нее все же остались о русских солдатах более теплые воспоминания, чем о немцах, тем более что в ходе боев ее городок Чаквао несколько раз переходил из рук в руки: «Вернулись немцы, потом — снова русские. Немцев я всегда боялась больше. Если они говорят: «казнь» — можешь быть уверен — наверняка казнят. Страх начался еще с гестапо, было в нем и что-то атавистическое. Гонения против евреев лишь углубили его.

С русскими никогда ничего нельзя было предвидеть, предугадать; удивительно, как с их неорганизованностью у них что-то вообще получалось. Если они уходили, то никогда не прощались, а попросту исчезали. Возвращаясь, они приветствовали нас с невероятной радостью, громкими криками, подхватывали, подбрасывали в воздух, словно встретили самых близких и родных людей. Они были люди с добрым сердцем, но невероятно дикие».

Тем не менее, что важно в данном случае, массовые изнасилования, грабежи и расстрелы мирного населения разлагали Красную Армию, в которой было много новобранцев с недавно освобожденных территорий. Из-за огромных безвозвратных потерь, десятикратно превышавших немецкие, доля солдат, имевших боевой опыт и привычных к военной дисциплине, была к концу войны чрезвычайно мала. Особенно это касалась пехоты, где потери были особенно велики. Поэтому она в большей мере утратила боеспособность к концу войны. Напротив, в артиллерии потери были относительно меньше, соответственно, доля опытных солдат и офицеров выше. Поэтому они смогли успешно противостоять вражеским танкам.

Характерно, между прочим, что бойцов эсэсовских дивизий за период боев в Венгрии никто в военных преступлениях, равно как и в преступлениях против человечности, до сих пор никто как будто не обвинял.