Миг бесконечности. Книга 2. Волшебный свет любви - Наталья Батракова

Пришлось приводить себя в порядок тут же, в машине: неровен час, встретит кого из соседей. Лишние разговоры ей сейчас ни к чему.

Выгрузив из салона баулы, Катя переволокла их до подъезда, не без труда подняла на четвертый этаж, перевалила через порог, сбросила сапоги, куртку, переступила через груды разбросанных папок и упала без сил на диван.

Сколько она так пролежала и сколько бы пролежала еще, неизвестно, если бы не голод. Под ложечкой не просто засосало – есть захотелось зверски. Ничего удивительного: считай, двое суток без еды.

Пришлось вставать. Увы, в холодильнике обнаружились лишь пара яиц да соевый соус.

«Яичница сгодилась бы, но в моем состоянии, кто его знает, что теперь можно, а что нельзя, – задумалась она. – Лучше сварю кашу. Рисовую, к примеру».

Однако риса в шкафчике не нашлось. Зато – о чудо! – отыскался целый килограмм гречки!

«Итак, в который раз новая жизнь, – помешав крупу в кипящей воде, она отложила ложку и подошла к окну. – Попытка номер два… Или три? Но сначала надо до конца разобраться с предыдущими. В первой – оформить развод с мужем. Алиса с Виталиком неплохо подходят друг другу: и прагматизмом, и мировосприятием. И дети у них будут, если, конечно, Селезнева не переусердствовала с абортами. Должен же кто-то в той, первой, жизни остаться счастливым», – вздохнула она, провожая отсутствующим взглядом крупные снежинки, таявшие и стекавшие широкими дорожками по стеклу.

«Со второй попыткой сложнее, – вернулась она к плите. – Здесь моя вина, как ни крути. И в прошлом, и в настоящем… Жила себе счастливо профессорская семья, растила наследника – будущее светило медицины. Сын допустил ошибку. Вернее, даже не ошибку, так сложились обстоятельства. Судя по рассказам все тех же докторов, у каждого из них за годы работы появляется свое кладбище. Издержки профессии. Врачи не всесильны. Но сотни спасенных ими жизней с лихвой перекрывают отрицательный счет. С учетом многолетней практики профессора Ладышева, у отпрыска изначально был положительный баланс. Прошло бы время – и наработал свое. Но увы! Появилась недоученная журналистка и все разрушила. Профессор умер, подающий надежды хирург покинул профессию… Любящая жена осталась безутешной вдовой…»

Мыслительный процесс запнулся. Уж перед кем-кем, а перед Ниной Георгиевной Катя чувствовала особенную вину. В первый раз принесла горе по неведению. Во второй… Эх, если бы она хоть как-то догадалась, поняла, что за семья, если бы вспомнила! И пусть сложно сказать, чьей вины больше – ее или Вадима, от ответственности это не спасало. Ее приняли всей душой, а она… Да что тут говорить…

«Надо еще раз попросить прощения у Нины Георгиевны. Но как? Такое не прощается… И исправить ничего уже нельзя. Это я оскорбила и поспособствовала смерти любимого мужа… И притом сделала это публично. Так что обычные извинения здесь не подходят. Как же тогда быть? – ломала она голову. – Попросить прощения через газету!» – осенило ее.

Забыв о каше, она подхватила в прихожей сумку с ноутбуком, ткнула в сеть вилку. В голове, обгоняя друг друга, замелькали мысли, слова, предложения.

Присев на стул, Катя создала рабочий документ, на секунду замерла:

«КЛЯТВА ГИППОКРАТА И БЕСПРЕДЕЛ… ЖУРНАЛИСТСКОЙ СОВЕСТИ» – быстро набрала она на клавиатуре…

Вадим проснулся от непонятного звука, приоткрыл глаза, попытался поднять голову и тут же понял, что его разбудило. Собственный стон. Гудящая голова была абсолютно неподъемной, затекшее тело отдавало болью в пояснице, спине, плечах. При этом терзало ощущение какой-то мерзости, испачканности. А еще нестерпимо хотелось в туалет.

Не в силах сдержать очередной стон, а вернее, зарычав, он все же заставил себя встать с кровати, на непослушных ногах доковылял до санузла, распахнул дверь и ринулся к унитазу. С наступавшим облегчением понемногу прояснялось сознание.

Он в отеле, в номере… Во Франкфурте… Утром вылетать в Минск… За окном вроде светло… Вечер? Нет… Он помнит, как стемнело… Выходит, утро… Тогда почему он не в аэропорту?

«Регистрация заканчивается, – Вадим глянул на часы. – Проспал? Почему меня не разбудили, я же просил reception. И такси, наверное, заждалось… Заболел?.. Нет… Похоже, пьян… Как же так? – в полном недоумении приблизился он к умывальнику, мутным взглядом окинул свое отражение в зеркале и открыл кран. – Катя в Минске ждет… – набрал он полные пригоршни холодной воды и плеснул на лицо. – На самолет не успею… Что же такое приключилось?»

Вместе с повторным ополаскиванием в памяти начали появляться мозаичные воспоминания.

«Виски… С чего я так набрался? Ночной кошмар…» – тряхнул он головой и понял, что сделал это зря.

В мозгу что-то всколыхнулось и полоснуло сознание острой болью. Екатерина Евсеева… Журналистка, написавшая статью, и его Катя – один и тот же человек…

«Нет! – захотелось ему крикнуть. – Нет, нет, нет!» – стукнул он ладонью по мраморной столешнице.

– Не-е-ет, – выдавил он. – Это сон, кошмарный… Это не она… Такого не может быть…

Голова гудела. Как чугунная, будто по ней прошлись чем-то тяжелым. И гулкое эхо от удара не утихало, а наоборот, усиливалось.

«Спать… – прочувствовал он спасительную подсказку организма. – Спать… Все после… Потом… Спать…» – пошатываясь, заковылял он обратно к кровати.

Его второе падение в бездну отличалось от первого лишь тем, что он снял одежду. Правда, аккуратно сложить джемпер и джинсы был уже не в силах…

…Второе пробуждение случилось ближе к обеду. Сладострастная волна прокатилась по телу, сквозь сон он физически почувствовал рядом с собой присутствие Кати, потянулся рукой, чтобы приласкать, нежно коснуться любимых мест ее тела… И наткнулся на пустоту.

Все еще не веря своим осязаниям, рука машинально пошарила по простыне, поднялась по подушке.

– М-м-м, – с глухой обидой простонал он и раскрыл глаза.

Серая стена гостиничного номера, кровать, на которой он один. Никакой Кати. Переворачиваясь на другой бок, до того момента, пока глаза не резанул яркий свет из окна, он успел заметить брошенные на пол вещи, две пустые бутылки из-под виски, сдвинутый на край журнального столика раскрытый ноутбук.

Что же с ним происходит? Что в нем так нестерпимо страдает, болит, ноет? Воет волком? Душа.

Сознание прояснилось неожиданно быстро. Первое, что Вадим снова о себе понял, – он напился. Второе – ничего за время сна не изменилось, все случившееся накануне как было, так и осталось правдой. И доказательство тому – ноутбук. Там есть документ, состоящий из слов, букв, точек, тире, предложений. Все вместе – это ответ, который он так долго искал. Даже два ответа.

Первый: он нашел ту журналистку. И второй: он потерял женщину, которую полюбил. Два ответа, два финала. Первый – долгожданный. Второй – абсолютно непредвиденный.

Но почему так? Чем же он опять не угодил своему счастью? Ведь даже сейчас, несмотря на весь ужас того, что узнал, его тянет к ней с неимоверной силой… Он хочет ее видеть, слышать. Он скучает по ней, тоскует. Он ее любит!..