Мой Пилигрим - Ксения Татьмянина

Моя задача — держаться подальше за Гримом, быть глазами и ушами, защитить спину, если вдруг какой-нибудь мурай из-под земли вылезет. Задача Грима — натравить на себя и ветер всех Слуг. Луна тоже объявится, не смотря на затянутое тучами небо. Можно сказать, что будем четверо на четверо. А задача Аурума — добраться до Безымянного. Да, наш рыцарь не молод и не худ, но и там кто — не взрослый и не опытный юноша. Колдун, только Ауруму его касание не повредит, не подчинит точно, да и как тот доберется до головы или горла, если на пути меч? Что Безымянный с собой принесет? Дубинку охраны порядка? Господский хлыст для верховой езды? Скальпель врача или нож мясника? Огнестрельное оружие?

О последнем я только слышала, и в книгах читала, но не видела ни разу даже в Золотом, даже у богатых. Как догадываюсь сейчас, такую игрушку те, внешние силы, не пропустили бы в изолированный проклятием город. Еще не хватало.

План простой… и если вдруг перекосит, то он должен был обернуться на Аурума. Его задачей станет сдержать Слуг, а задачей Грима — убить перерожденного хозяина. Моей — не лезть и укрыться. Легко.

Я думала об этом и холодела. Что будет с Духом Жажды, если его попытается по-звериному разорвать Изверг? Пупок у Изверга развяжется, вот что. Мураи зубы пообломают, Дрянь через кожу не пробьется, про Тень вообще молчу — самый слабый из Слуг. Но Аурум? Я смогу убежать, если увижу, как?..

— Какого ляда…

Даже представила не до конца, — содрогнулась и посильнее сжала нож в кармане. Ну да, конечно! Наврала и им, и себе, а сама знаю — ломанусь как дура. Как кинулась защищать ребенка, так кинусь защищать старика. И плевала я с самой высокой башни, что он мужчина, воин и готов умереть ради победы! Так что всем будет лучше, если ничто не изменит первого плана.

— Странно дом смотрится, правда? Везде в окнах огоньки видны — вечные лампадки, негаснущий свет и безопасное тепло. А Палаты покинуты.

Я постаралась сказать это спокойным тоном, чтобы отвлечься, а заодно не застучать зубами от собственного внезапного страха за жизнь Аурума. Тяжело было представить, каково Гриму — ему старик единственная семья, не по крови, но по духу самый родной и близкий, отец. Сам-то слово сдержит? Не уверена…

Грим стоял рядом и на вопрос о доме не ответил. Он прислушивался.

У нас ветер за дозорного был — с какой стороны полезут, он должен засечь самым первым. Мы стояли за грабами, уйдя недалеко в глубину парка, а Аурум прятался за самими Палатами. Луны тоже пока не было, сохраняла силы сестричка.

Когда в доме моргнул первый огонек, я собралась и загнала всю пустоту на самое дно желудка. Порыв ветра тут же донес весть, мазнув по лицу льдистым шлепком — и без переводчика понятно. Плошки гасли со второго этажа постепенно, и стали гаснуть на первом — Тень. Кто еще мог так заполнять пространство черным туманом?

Я шепнула:

— У них свой разведчик… нас ищет.

— Смотри в другую сторону, Тио. Ничто не мешает им подобраться и так, и через ограду.

Сказать просто, а взять и отвернуться взглядом в безопасный грабовый парк, когда уже полезли на площадь Слуги? Но Грим прав. Он снял пальто, оставив его на земле, сжал оружие крепче, а свободной ладонью чуть махнул мне, шепнул:

— Отойди дальше, спрячься за тот ствол.

Закат у горизонта дело быстрое, а в пасмурный день казалось, что темнеет моментально — еще минуту назад я хорошо могла различить все на несколько шагов вперед, а теперь нет. Заволакивало тьмой. Слуху нужно больше довериться, чем зрению.

Умереть, как хотелось обернуться и посмотреть, что делают с домом и что на площади!

— Ты поймешь меня, Тио… прости. Забирай ее!

Что?! Я вскинулась, рванула к Гриму, но не смогла скакнуть сразу на три шага между нами, — ветер все перебил. Пресек мне движение, возглас, загнав обратно и инерцию, и вдох. От земли меня оторвало и понесло…

Предатели! Все предатели!

Грим прекрасно знал, что не может меня запереть, уговорить, заставить переждать. Я ни за что не останусь в стороне! И еще он знал, что я не сдержу хладнокровия… героиня-защитница… убрал! Убрал меня как помеху в самый последний и важный момент, чтобы назад не успела добраться. Ветер закинет на край света…

— А… А-а-а!

Пять секунд. Три оборота. Один вдох, и вдруг я почувствовала, что падаю. Порыв еще два раза толкнул меня снизу, под ноги, мягко гася скорость, но в грабовые ветки я все равно влетела жестко! К счастью не на камни внизу! Я вцепилась во что успела, повисла и стала лихорадочно искать опору под ноги.

— Какого… ветерок, миленький!

Нечто крутилось прямо в чаще. Даже в сумерках были видны еще более густые черные сгустки, которые боролись с ветром, вгрызаясь в потоки воздуха, и все разбивалось о стволы, когда напарывалось на них. Брызги черной слизи, гул, треск веток.

Перехватила братишку Дрянь! Это ее черное и жидкое тело!

Я нащупала крепкую ветку, встала и выгнулась. Перехватила руками те, что ниже, и снова повисла, — мне не до осторожности! Бежать назад надо! Земля недалеко, главное, спрыгнуть аккуратно, чтобы ступни не отбить и на камень не попасть щиколоткой.

Ветру никак не помочь. Я приземлилась и тут же кинулась к площади. Луна мерцала над ней и была видна в небе, не хуже маяка для кораблей — не туда не сверну и в темноте не заблужусь. И чем ближе я была, тем быстрее трезвела и переходила на быстрый шаг, а потом и совсем замедлилась — стала красться.

Вылететь как оглашенная — глупо. Я успокоила дыхание, сохранила силы и оставила за собой подаренное преимущество — скрытность. Никто не знал, что я здесь, и это не только против врага хорошо, но и для Грима с Аурумом. Они успокоены, думают, что я вне опасности и могут себе позволить рисковать без оглядки на самое слабое звено… без страха, что сейчас беззащитной дуре голову оторвут…

Ну да, конечно… не на ту напали!

Сняла пальто, — свитера для тепла хватит, кровь все равно что перцовая, по жилам как огонь носится. Нож забрала в руку, стала подвижнее и темнее, без светлой одежды меня будет не просто заметить среди деревьев. Косы только освободились — они под пальто застегнуты были. Ну и ладно!

Спасибо Арту за сапожки, за мягкие и бесшумные мои крылья.

Собачий лай — первое, что услышала. И первое, что увидела — это Аурума в светлых одеждах и четырех псин, белых крупных мураев, которые его окружили. Лаяла одна собака — и не на старика, а на темную худощавую фигуру в центре площади. Живодерка что-то выговаривала Безымянному, стоя недалеко от него, а урод, похоже, вполне ее понимал:

— Потерпи.

Луна проклюнулась, урывками бросив свет вниз. Ей тоже было не сладко — в небе ее пытался спеленать туманом Тень. Они оба были не так высоко на самом деле, не за пределами. Сестричка трепыхалась и походила на светящегося мотылька, загнанного под огромный купол, которого травят дымом. Несколько вспышек ее света мне хватило, чтобы увидеть — у Аурума левая рука в крови, два разрубленных пса недалеко растекаются черным. Грим — с другой стороны сдерживается Извергом. Слуга по-звериному пружинисто переступал ногами и держался на полусогнутых, готовый к прыжку. Он никак не давал Гриму покинуть свое место — не пускал либо до хозяина, либо до Аурума, чтобы те силы не объединили.