Трое в Долине - Юрий Никитин

— Ну-ну?

— Стрекоза ответила, что она счастлива такой жизнью. Ее цель— не иметь никаких целей. А как бы муравей ни старался, ему не убедить ее, чтоего жизнь более правильная, чем ее, полная наслаждений. Муравей развел сяжками,ведь в самом деле он не знает ее удел, как она не знает удела муравьев. У нихразные цели, разные судьбы. Но вот однажды он заполз в мясную лавку, где какраз разделывали мясо. Сел вниз в уголочке и стал ждать, когда упадет самаямаленькая косточка или кусочек мяса. А в окошко залетела стрекоза. Не долгодумая, села на мясную тушу, лизнула кровь... И в это время мясник обрушилогромный топор, разрубил тушу, а попутно рассек пополам и стрекозу. Ее телоупало под ноги муравью. Он сказал ей: «Привет! Твой отрезок подошел к концу, ау меня начинается следующий»... и потащил разрубленное тело в муравейник сословами: «Ты считала меня занудой, но теперь видно...»

Он замолчал, крупная коряга разлучила, а когда сновасошлись, Мрак спросил нетерпеливо:

— Но?

— Что? — удивился Олег.

Они слова разбежались, пропуская куст терна, теперь иТаргитай уже ломился рядом с Мраком, его синие глаза смотрели с обидой.

— Олег, ты не закончил!

— Разве? — удивился Олег. — А мне чудится, я сказал яснееясного...

Мрак подергал носом, вскинул руку. Невры послушноостановились. Он постоял, вслушиваясь, широкое некрасивое лицо стало каменным,потом кустистые брови поползли вверх. Изгоям почудилось, что по ту сторонугустого орешника звучит чистый девичий или детский голосок, распевающийбеззаботную песенку.

Приблизились на цыпочках, уши на макушке, в самом делевысокий голос распевает что-то задорное, веселое. Мрак хмыкнул и, быстрый нарешения, одним могучим прыжком перелетел через зеленые ветки, исчез.

Таргитай самоотверженно бросился следом, кусты затрещали,словно ломился могучий тур. Олег юркнул за ним в пролом, они выбежали наоткрытое место, замерли.

В трех десятках шагов над убитым оленем склонилась женщина.Возле нее на корточках сидел Мрак, что-то спрашивал, переводя взгляд с оленя наохотницу. Ее золотые волосы были убраны под капюшон, только на лоб свисалипряди, глаза были голубые, почти синие, смешливые, а лицо веселое и смеющееся.Она сошла бы за сестру Таргитая, если бы у него были сестры.

Олег подошел осторожно, придержал Таргитая, что пернапролом, глотая голодные слюни. Мрак покосился на них, бросил охотнице:

— А это... это двое моих спутников. Прости, что оборвалитвою песенку.

— Пустяки, — ответила женщина звонким почти детским голосом.— Вас трое?

— Да, в кустах никто не прячется, — успокоил Мрак. — Такговоришь, живешь неподалеку... Нет, ты кого так режешь? Олень — благородныйзверь, разделывать надо с почтением... Гляди.

Он отобрал нож, быстро и хищно распанахал тушу на большиекуски. Женщина смотрела с интересом, без страха, Олегу почудилась в синихглазах затаенная насмешка. По крайней мере, она разделывала изящнее.

— У меня есть соль, — сказала она. — Есть горькие травы.Если сумете развести костер...

Таргитай подхватился, он уже почти лег, сказал торопливо:

— Я сейчас, сейчас!.. Эти прут, им хоть бы что, а у менябрюхо к спине прилипло. Даже присохло. Поедим, полежим...

Она снова рассмеялась, веселая и насмешливая. Мрак пожалплечами, не голоден, но ради общества почему не посидеть у костра?

Олег, вкладывая свою долю, срезал длинные прутья, очистил откоры, мясо нанизал тонкими ровными ломтиками. В узелке Сиринги, так она назвалась,кроме соли нашлись высушенные травы, ломкие настолько, что рассыпались в пыль,но когда ими посыпали мясо, невры заурчали как голодные звери: мясо сталонастолько восхитительным, хоть и странно жгло рот, что проглатывали, почти неразжевывая, как волки, завалившие большого жирного оленя.

Сиринга наблюдала за ними с хитренькой усмешкой. Онанасытилась быстро, поклевала как птичка первой, деликатно показав, что мясо неотравлено, затем к удивлению невров вытащила из заплечного мешка странную доскус натянутыми на ней волосами разной толщины: от конского до тончайшегошелкового. Олег уже видел такие, рассказывал и Таргитаю, теперь дударь раскрылрот и ошалело смотрел, как девушка покрутила колышки, натягивая каждый волос,тронула раз-другой, и в воздухе зазвенели странные звуки, от которых защемиловнутри, а сердца застучали чаще.

— Святое Небо, — выдохнул Мрак. — Что это?

Она радушно улыбнулась:

— У вас такого не знают?

— Откуда? — изумился Мрак. — В лесу родились, пняммолились... Да и везде, где были, народ прост, как дрозд. Если поет и пляшет,то лишь два притопа, три прихлопа. А это... я даже не знаю!

— Тогда слушайте, — сказала она горделиво.

Олег смотрел, как она вскинула носик, лицо стало строгим,даже чуточку надменным. Сперва только перебирала эти волшебные нити, воздухнаполнился прекрасными звуками, нежными и трепетными, потом очень тиходобавился ее голос, такой же чистый, светлый, пошли набирать силу вместе,сплетаясь и помогая друг другу.

Олег в первые мгновения еще держался, пытался настроить себяна подозрительный лад: откуда в лесу такие инструменты, почему не выказала никапельки страха, все-таки у них, надо признать, рожи зверские, одежка драная,забыли, когда и мылись, несет как от коней после тяжкой работы... но она игралаи пела так, он не мог подобрать слова, что вся подозрительность постепенноулетучилась, как клочья сырого тумана под утренним солнцем.

В вечернем воздухе долго дрожал, мучительно медленнозамирая, чистый, как родник, звук, Сиринга уже молчала, а когда натянутые нитизастыли, она ослабила колышки, спрятала волшебный инструмент в заплечный мешок.

— Ну что, — сказала она деловито, — пойдем?

Мрак подхватил одной рукой мешок с мясом оленя, секиру —другой, ответил за всех:

— Мы уже идем!

Олег попытался сказать, что они не собирались никудазаходить, что им надо в Долину Битвы Волхвов, но язык не поворачивалсяпротестовать, когда Мрак и Таргитай влюбленно заглядывали этой золотоволоске вглаза, едва не пританцовывали, готовы нести не только ее мешок, но и ее тоже,едва не отпихивают друг друга...

— Если только не надолго, — предупредил он.

Сиринга оглянулась, брови ее удивленно взлетели:

— А что, я вас тащу силой?

— Да нет, — смешался Олег.

— Смотрите, — предостерегла она насмешливо, — вас труднобудет выгнать из нашего дворца! У нас много красивых женщин. Есть и оченькрасивые.