Параллельный катаклизм - Федор Березин

– Полковник! – докричался наконец до его ушедших на больничный ушей пехотный старший лейтенант. – Что дальше?

Если бы знать. Странно, что они вообще так запросто осуществили прорыв. Да, там позади и по флангам еще огрызались незадавленные пулеметные гнезда и плюхали огнеметы, но главное было сделано. Лучший вариант, конечно, сейчас осуществить преследование и, на плечах отступающих в панике, накрыть танковым ударом расположенные в глубине гаубичные батареи. Плохо то, что бронетранспортеры пехоты – сравнительно плохо бронированные машины, да и сверху абсолютно не прикрыты, придется в основном «работать» танками. Оправдан ли риск? По его, Джумахунова, мнению, абсолютно оправдан.

– Окапывайтесь, старший лейтенант. Несколько танков останутся здесь. Взвод саперов и два взвода пехоты пусть садятся на «К-75» – и за мной. Сейчас подойдут танки второго эшелона – с ними и пойдем. Остальные «Кашки» задействовать для отправки раненых в тыл. – Похоже, он ничего не забыл. Ах, да. – Потери большие?

– Еще не разобрались, товарищ полковник.

Джумахунов влез на броню повыше и глянул вокруг, на несколько поредевший дым. Картина разрушения теперь просматривалась гораздо лучше. Он еще раз удивился столь быстрой победе, хотя, может, и рано было подводить окончательные итоги: кто знает, вдруг сейчас сюда движутся сотни «Першингов», прикрытые десятками самоходок «Слаггер», а далекие, спрятанные покуда в пятнадцати-двадцати километрах, батареи наводят на это место заряженные орудия.

Затем, сквозь вату глухоты, Джумахунов различил ревущую мощную мелодию – сзади к нему приближались громадины «ИС-7». Полковник повернулся, желая любоваться ими в упор. Да, страна не забывала своих перебравшихся в южное полушарие героев, лепила и лепила новые оружейные чудеса, опережающие время. Как стремительно они двигались, прямо-таки летели, над этой не знающей влаги землей. Шестьдесят восемь тонн вооружения и брони. Больше тысячи лошадиных сил мощи. Нет, все-таки будет преступлением не попытаться развить валящийся в руки успех, подумал Джумахунов. «ИС-7» в полтора раза быстроходнее покинутого им «третьего», можно успеть прихлопнуть дальнобойные батареи. Он не знал, что подтолкнуло его на решение, может быть, старое воспоминание о конных рейдах по немецко-фашистским тылам? С генералом Чабаном как-нибудь потом все уладим, к тому же победителей обычно не судят.

Когда длинноствольные великаны замерли поблизости и оттуда выскочил маленький танкист-офицер для доклада или передачи указаний, полковник Джумахунов подбежал к нему первый.

– Давай, командир! Гоним вперед! Здесь справятся без нас. В каком танке мне можно разместиться?

– Что, дадим империализму под зад? – радостно засмеялся танкист.

– Рация у вас работает?

– Конечно, это же не ваше старье, – кивнул он в сторону «ИС-3».

Наверное, не стоило спорить.

Обрывки радиоперехвата. Личности говоривших не установлены.

"– Почему так медленно идет строительство нового аэродрома в Тасмании?

– Нехватка рабочих рук и…

– Довод не принят, у вас там лагерь военнопленных, куча народу без дела.

– Но…

– Какие «но», используйте их.

– А как их заставить?

– Не смешите, там в основном русские, они давно научились работать бессмысленно и много. Просто посматривайте за ними.

– А это не противоречит Женевской конвенции?

– Плюньте, чья теперь Женева?

– А…

– И вообще, учитесь у товарища Сталина. Его пленные без дела кашу не едят…"

Цель находилась в радиусе действия тактической авиации, потому «Суперкрепость», помимо аналогичных машин, сопровождал солидный эскорт истребителей «Мустанг». Правда, «Б-29» не изменил своей сути, он был стратегической машиной, рассчитанной на тысячемильные броски, поэтому и сейчас, прежде чем встретить новых реактивных сопровождающих, он преодолел более полутора тысяч километров от Тасмании, облетая дальней стороной расплывчатую линию фронта – слишком ценен был его груз.

Предусмотрительно взятые на борт специалисты в ходе полета привели плутониевую бомбу в полную боевую готовность, ибо, несмотря на некоторую привычность к новому оружию, авиационное командование все равно не желало подвергать риску аэродромы. Кстати, прежде чем с новой, отшлифованной русскими пленными полосы взлетел бомбардировщик с бомбой, с нее несколько раз поднялись другие машины с имитацией груза, равного по весу исконному, и только тогда авиационные генералы сказали «Вперед!»

Внутри «Семерки», несмотря на обилие оружия, было гораздо просторней – полковник Джумахунов сумел относительно комфортно разместиться в массивной плоской башне, в которой и без него обитало четыре постоянных члена экипажа плюс дополнительный пехотинец, переученный в стрелка. Дело в том, что в танке имелось, помимо пушки, целых семь пулеметов – просто рук не хватало курки нажимать. Духота здесь, конечно, была страшная, несмотря на раскрытые люки, но что можно было ожидать от скоростного путешествия по восточной Австралии? Да и жаловаться Джумахунов имел право меньше всех, и не только из-за звания – уж он-то прошел прекрасный курс акклиматизации в пустыне.

Достаточно привыкнув к внутренностям новейшего советского танка, который явно превосходил сочетанием боевых возможностей гиганта-переростка «Мауса», созданного в Новой Германии и использовавшегося армией Союза в Евразии, Джумахунов решил выглянуть наружу – благо имелось три люка: для зенитчика-пулеметчика, командира и «на всякий пожарный». Именно третьим и воспользовался Джумахунов.

Сзади за танком поднимался столь мощный слой дыма и пыли, что абсолютно не было видно следующих позади средних танков-"старичков" – «Т-34-85».

Сейчас план операции-прорыва был до ужаса прост: давить все американские тяжелые батареи, что встретятся на пути, а если встретится контратакующая орда танков и самоходок, тяжелые «ИСы» протаранят ее в лоб, а средние «Т-34» обойдут с флангов, замыкая смертельные клещи. Бой на уничтожение и никакой пощады.

На некоторое время Джумахунов впал в гипноз катящейся под широкие гусеницы пустыни – он минут пять смотрел, как она прогибается под массой железа, затем там, под стальным брюхом, с ней происходит что-то страшное, и, наконец, она выбрасывается назад в виде истолченной розовато-зеленоватой пыли. Сходное преобразование вершилось и с налитой в баки соляркой, только это уже совсем не наблюдалось визуально, лишь конечная стадия – черный дым из задней части. В этом танк напоминал живое существо. Преодолевая гипноз, Джумахунов попытался найти себе занятие. Он перекинулся парой слов с лейтенантом – командиром этой машины. Они беседовали не напрямую – это было бы бесполезное сотрясение воздушной среды, а через внутританковое переговорное устройство. Затем полковник Джумахунов решил снова опуститься во внутренний полумрак, изучить, пока есть время, как ефрейтор-наводчик умудряется управляться с тремя пулеметами.