Демоны Дома Огня - Александра Груздева

– Филькина грамота, – подсказала Ада русскую идиому, которую, похоже, в свою интернациональную речь только что попытался ввернуть Тони. – Или «китайская грамота». Важен смысловой оттенок. А может, ты хочешь сказать: «как баран на новые ворота»? – Чтобы понять речь Антонио, нужно было быть полиглотом, потому что он на бешеной скорости сыпал итальянским вперемешку с английским, старофранцузским, русскими идиомами, пословицами и поговорками, даже японские словечки проскакивали. Но Ада его прекрасно понимала.

Позже она его спросила, откуда у него такая любовь к старофранцузским глаголам, почему он не пользуется современными эквивалентами, они проще и спрягаются по правилам, а эти – сплошные исключения. И Антонио ответил: «Ты ведь не поверишь, что я в средневековой Франции жил? Был уважаемым человеком, монахом? Нет? Так я и думал. Тогда держи другую сказочку: долгое время вел дела в Квебеке, последнем оплоте настоящего французского языка, где сохраняют прежние обороты и глаголы, если говоришь иначе – не то что ни одного процесса не выиграешь, даже экзамен на адвокатскую лицензию не сдашь. Да что там! Элементарных вещей не поймешь – что тебе в кафе говорят».

– Филькина грамота, – с особым удовольствием повторил Антонио, похоже, лингвистические упражнения для него были чем-то вроде десерта. – Сам Бог тебя к нам послал. Зажать бы тебя в углу и взять пару уроков русского разговорного. Такой динамичный язык, я за ним не поспеваю. Так вот, квартернер: четыре линии образуют четыре прямых угла; далее смотри седьмую теорему Джона Ди из его учебника «Иероглифическая монада»: четыре угла – четыре стихии. И если из центральной точки провести к углам прямые линии, то как раз мы эти стихии и обозначим. – И нарисовал в квадрате четыре луча. – Нужно ли тебе объяснять, что мы отметили две линии – женскую и мужскую? В компании было двое мужчин и две женщины.

Ада всматривалась в рисунок. Простой вроде. Обычный квадрат. Ничего сложного. Но удивительны были те взаимосвязи, которые отметил Антонио. Неужели, прежде чем пригласить Аду сбежать из Дома, он все прокрутил в голове и сделал какой-то вывод? Но какой?

– А смысл в чем? – шепотом спросила она.

– Смысл! – поднялся с пола Антонио. – Смысл ей подавай. Он есть. Если что-то идет не так, это означает, что природные стихии находятся далеко от своего изначального местоположения, они рассинхронизированы, первоначальная гармония утрачена. Экспериментальным путем доказано, что при таком раскладе, – носком туфли он снова показал на квадрат, – по этим линиям можно вернуть все четыре стихии на свои места. И что бы ни случилось внутри этого квадрата – все правильно. Потому что в данном случае в действие вступают космические законы, а не только Законы Гильяно, которые хоть и весомы, но, как ни крути, вселенскими их не назовешь. Ну а дальше… Ай, не буду тебе голову забивать, – отвернулся он с намерением уйти.

– А есть еще что-то дальше? – удивилась Ада.

– А как же! – крайне довольный сам собой, вернулся Антонио и снова присел над рисунком. – Две пересекающиеся под прямым углом линии – это что? Крест. А если взять циркуль и провести через верхушки квадрата круг? Это будет солнечный круг со вписанными четырьмя стихиями, магическим центром, тернером, «крестом», который поддерживает Солнце – круг и Луну – полукруг. В общем, тут можно вписать еще несколько важных планет Солнечной системы, пару зодиакальных знаков. Весь наш микрокосм, – увлеченно продолжал чертить Антонио по сигарному пеплу. – Вот заразы, Служители, отлынивают и ни фига не убирают. Что теперь перед нами? Источник зарождения новой жизни. Солнце – отец, Луна – мать. Снова прослеживаются мужская и женская линии, ну и… тут еще несколько магических формул следует, они не секретные, просто не буду их писать, чтобы тебя не путать, в общем, в результате они дают новую душу.

– Новую душу? – переспросила Ада. Она стояла, согнувшись над рисунком Антонио, чтобы ничего не пропустить из его молниеносных комментариев. И вдруг резко выпрямилась. Дом Виджая, комната («Четырехугольник, между прочим», – отметила для себя Ада), мужская линия, женская. Умирающая девочка. И странные слова Яна о том, что он забрал ее душу. – А где же она? Новая душа?

– Она должна воплотиться в новом теле. Его создание я тебе тоже нарисовать могу. – Ада приготовилась к новой трансформации картинки, но Антонио подошвой стер начерченное. – Но, думаю, ты и без меня знаешь, как создаются новые тела. Для этого сакрального действа, конечно, тоже надо взять мужскую линию, женскую, сделать так, чтобы они пересеклись в одной точке. Это уже крест. Нам нужно добавить энное количество фрикций, – с серьезным видом продолжал Антонио. – Зависит от возможностей мускулатуры мужских ягодичных мышц, а именно задницы, а также глубины влагалища женщины или, выражаясь по-простому…

Но по-простому Ада выразиться Антонио не дала:

– Так ты все это время прикалывался надо мной? Какие-то иероглифы приплел, квадраты, кресты, леди Ди или Джон Ди…

– Ну, Джон Ди, положим, существовал, – запротестовал Антонио. – Умный был мужик. Не до всего, конечно, докопался. Но книжка его ценная. Получена в результате мистического откровения. Только так появляются стоящие книжки. Всеми остальными можно подтереться. Поиздевался над тобой немного. Что ж, запрещено? Эк ты рот раскрыла! Хоть ложкой тебе ерунду вливай. Ведь не понимаешь же ни черта, проверить не можешь, так зачем слушаешь? Зачем веришь? А вообще, алхимия – это великое искусство, его знаешь как в классах Гильяно в голову вбивают: зубрежкой и тростью! Основа основ. До сих пор эти знаки дьявольские перед глазами стоят, как будто вчера только из класса, – Антонио аж передернуло. – Захочешь – не забудешь. Ладно, не переживай, – хлопнул он ее по плечу. – Не наказали тебя – радуйся. Кому охота настроение всей семье накануне Ночи Фортуны портить? Глупые вопросы не задавай, а если задаешь, будь готова выслушивать всякую ересь, за которую инквизиция таких умников, как я, на кострах сжигала.

Марк разобиделся на Аду в тот вечер – и не только за то, что она сбежала на пляж с компанией нарушителей во главе с Яном, но и потому, что дон Гильяно удостоил ее великой чести – личного разбирательства, усадил рядом с собой за стол и задавал ей вопросы.

Ту ночь Ада провела в своей спальне на Женской половине, Марк так и не пригласил ее, даже ни разу не взглянул в ее сторону за всю Церемонию. И кого он наказал? В спальне Ада даже и не вспомнила о нем. Лицо Яна стояло перед глазами. Ей было стыдно. Кто она была для Ашера? Случайная любовница. Ашер ей ничего не обещал и так и не узнал, что она полюбила его.

* * *

В канун Ночи Фортуны украшали Дом. Мамочки Гильяно, гордясь своим вкусом, бегали с гирляндами в руках, висели на стремянках, украшали стены и колонны, лестничные перила и потолочные балки; вокруг женщин вертелись дети: подавали шары, звезды, шутов в разноцветных камзолах, саламандр с крохотными коронами на головах, серебряных и золотых змей. Некоторые игрушки, на беглый взгляд Ады – а он ее никогда еще не подводил, – были отделаны драгоценными камнями. Она могла спорить на миллион, которого у нее не было, что сверкающие белые шары украшены бриллиантами, а красные звезды – рубинами, зеленые треугольники – изумрудами, а самые красивые синие кресты – сапфирами. И это были кашмирские сапфиры, их ни с чем не спутаешь, на них будто лежит иней, и синий огонь светит сквозь призрачную дымку.