Успешное покорение мира - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

— У нас тут еще другие заморочки. При встрече расскажу. Слушай, мама требует, чтобы я повесила трубку… — Наступила короткая пауза. — Нужно вызвать водопроводчика.

Трубку бросили на рычаг с такой силой, будто все водопроводчики мира должны были сейчас же явиться гуртом.

Телефон без паузы задребезжал снова. Звонил Джейсон:

— Ну как, мы идем в кино?

— Не знаю. Я только что говорила с Диззи. У них прорвало трубу, и она вызывает водопроводчика.

— А без нее никак? Мне предки дают машину с шофером.

— Нет, меня одну не отпустят, а у Диззи, видите ли, заморочки.

По голосу Гвен можно было подумать, что на подступах к городу свирепствует чума.

— Что-что?

— Да нет, ничего. Я сама не поняла. Если тебе интересно, позвони Диззи.

— «Ночной поезд» с Пеппи Виланс идет в «Элеоноре Дузе» — знаешь, да, маленькая киношка буквально в паре кварталов от тебя.

Наступила томительная пауза. Потом голос Гвен произнес:

— Хо-ро-шо. Я пойду независимо от Диззи.

С тягостным чувством Гвен вышла навстречу отцу, но не успела и рта раскрыть, как он сказал:

— Надевай шляпку… и боты — метель собирается; планы изменились: мы с тобой идем ужинать.

— Пап, что-то не хочется. У меня куча уроков.

Он расстроился.

— Лучше я дома посижу, — продолжала Гвен. — Ко мне прийти должны.

От притворства у Гвен было такое чувство, будто из нее выпустили воздух. Чтобы хоть как-то оправдаться, она добавила:

— Папа, я ведь хорошо учусь, и если мне в кои веки понравились какие-то мальчики…

Брайан поплотнее запахнул кашне и, нагнувшись, стал надевать калоши.

— Счастливо оставаться, — сказал он.

— В каком смысле? — осторожно уточнила Гвен.

— Говорю, счастливо оставаться, солнышко мое.

— Ты меня прямо напугал, папа, — так заговорил, будто уходишь навсегда.

— Вернусь не поздно. Я просто подумал, что ты захочешь присоединиться, — там, вероятно, будет одна занятная личность.

— Нет, не пойду, пап.

Но после ухода отца ей очень скоро наскучило сидеть у телефона и ждать звонка Джейсона. Когда он в конце концов перезвонил, она собралась выйти ему навстречу, но все еще пребывала в дурном настроении, которое сорвала на профессиональной сиделке — одной из тех, что выхаживали мистера Гаррисона. Эта особа в каких-то голубых очках столкнулась с ней на пороге, и Гвен ответила ей с непривычной колкостью:

— Понятия не имею, где мистер Гаррисон; насколько я знаю, они с папой встречаются в каком-то ресторане, а потом, видимо, придут сюда… когда-нибудь.

Спускаясь в лифте, она подумала: «Но ведь я знаю, где папа».

— Остановите! — сказала она лифтеру. — Едем наверх.

Лифтер остановил кабину.

Единожды нарушив запрет, Гвен сделалась невероятно строптивой.

— Нет, давайте вниз, — потребовала она.

И не смягчилась даже с появлением Джейсона, который повел ее к автомобилю сквозь разбушевавшуюся метель.

Не успели они отъехать, как между ними завязалась непродолжительная борьба.

— Никаких поцелуев, — заявила Гвен. — У меня был опыт: парень, который меня поцеловал, начал трепать языком. Зачем мне это нужно? И вообще это сейчас не принято — по крайней мере, у людей моего возраста.

— Тебе, между прочим, четырнадцать.

— Значит, подождем, пока не исполнится пятнадцать. Возможно, к тому времени что-нибудь изменится.

Они забились в противоположные углы сиденья.

— Тогда тебе и фильм смотреть ни к чему, — сказал Джейсон, — потому что в нем, как я понимаю, все по-взрослому. Когда Пеппи Виланс знакомится с этим типом в шанхайском притоне, там, как я понимаю…

— Хватит! — вспыхнула Гвен.

Она уже не понимала, чем он ей так нравился какой-то час назад.

Снег, принесенный вихрями с Чесапикского залива, тяжело оседал на портик здания, но в зале, к радости Гвен, было тепло. Очень скоро, как только началась кинохроника, она и думать забыла про свое плохое настроение, про эту самовольную ночную вылазку и все прочее; тяготило ее только одно: она так и не сообщила сиделке, где найти отца.

Когда киножурнал закончился, она попросила Джейсона:

— Давай сбегаем в ближайшую аптеку, мне нужно позвонить, это буквально на минутку, хорошо?

— Так через минуту фильм начнется, — возразил он, — а на улице снег валит.

Пока шли мультфильмы, она не на шутку разволновалась: во время эпизода, где Микки-Маус лихо раскатывал на коньках, ей стало казаться, что в кинотеатре тоже идет снег. Вдруг она схватила Джейсона за локоть и хорошенько тряхнула, словно и сама хотела проснуться, хотя вовсе не страдала сонливостью: в зале действительно валил снег. На фоне экрана замелькали отдельные пушинки, потом хлопья размером с речную гальку и наконец округлые, будто кое-как слепленные комья. Вероятно, другие тоже заметили это явление: кинопроектор щелкнул и выключился, зал погрузился в темноту, загорелись тусклые огни верхнего света, и четверо дежурных билетеров, окончательно сбитых с толку, заметались по узким проходам, пытаясь установить причину.

За спиной у Гвен раздался тревожный ропот; толстяк, который толкнул Гвен и Джейсона при входе в зал, авторитетно заявил:

— Сейчас потолок обвалится.

Зрители тут и там повскакали с мест.

— Спокойно! — закричал толстяк. — Прекратить панику!

В такой сумятице любое неосторожное слово может привести к трагедии; словно осознав эту истину, толпа ненадолго притихла. Билетеры замерли в проходах. Первым, кто понял и оценил ситуацию, оказался киномеханик; выскочив из проекционной будки, он перегнулся через балконные перила и закричал:

— От снега произошла осадка кровли. Следуйте к боковым выходам, где красные огоньки. Нет, не туда, повторяю: к боковым выходам… где красные огоньки. — У главного входа тоже творилось нечто невообразимое, но он не хотел, чтобы публика об этом знала. — Не напирайте; вы подвергаете свою жизнь опасности. Джентльмены внизу, не церемоньтесь с теми, кто будет устраивать сутолоку.

Преодолев отчаянный миг нерешительности толпа стала действовать сообща.

Зрители гуськом продвигались к аварийным выходам; многие даже не решались смотреть в сторону экрана, почти полностью скрытого от глаз снежной завесой. Люди вели себя достойно, как обычно бывает в американской толпе, и когда они заполонили примыкающую улицу вместе с переулком, в кинотеатре обрушилась крыша.

Гвен вышла из зала без паники.