История татар Пензенского края. Том 1 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев

жалуются, что русские привозят на праздник к ним вино, от чего некоторые из них, напиваясь допьяна, и несмотря на надзор, производят беспорядки… Татары давали под чистым небом открытый стол, причем бедные ели безденежно…Чтобы еще более возвысить удовольствие при столь великом празднике, татары стреляли из пистолетов; частые выстрелы, мешаясь с шумом разговоров и песен, со ржанием лошадей, с жалобным, гнусливым пением татарок и с пиликанием карайчев, производили странное действие…»[292].

Сабантуй, как и некоторые другие празднества, относятся в большей мере к разряду изобретенных «новоделов» мифолого-символического комплекса, ставших необходимыми элементами традиций в ходе формирования и становления татарской нации[293].

Прообразом Сабантуя считается древнее весеннее степное мероприятие под названием Джиен. Еще в 1925 г. Татарский областной комитет ВКП(б) рекомендовал объединить Сабантуй и Джиен в один праздник, который затем стал проводиться одновременно жителями нескольких деревень по окончании весенних полевых работ. Его место в 50-х гг. прошлого столетия занял Сабантуй. На мероприятии также утраивались различные соревнования и скачки на конях, исполнялись танцы, песни, готовилось угощение из национальной кухни, в условиях дореволюционной действительности эти праздники представляли отдушину от тягот повседневной жизни и люди не придавали значения на его языческую основу. Сюда, на празднество, стекалось множество народу для праздничного увеселения, здесь же организовывались центры ярмарочной торговли.

Надо сказать, что существовали различные варианты проведения джиенов, которые были связаны с местами проживания татар, их взаимодействия с властными органами, духовенством, другими этносами и т. д. В первой половине XIX в. Джиен на территории современного Татарстана был посвящен татарским женщинам. По преданиям, начало празднования приписывается одному богатому татарину, имевшего много дочерей, которые не могли найти удобного случая выйти замуж. Отец выдумал хороший способ сделать своих дочерей известными: он пригасил в пятницу всех достойных жителей своей деревни на пир, организованный в поле, где угощая гостей достойным образом, не позабыл показать своих дочерей. Таким образом, его дочери нашли себе женихов и скоро вышли замуж. С того времени многие отцы ежегодно с дочерьми собирались на том месте с подобными намерениями и имели желаемый успех. Поутру в день праздника татары мылись в бане, затем обедали, и около двух часов пополудни, когда заканчивался намаз джума, со всех сторон народ стекался на поле, к месту празднества, где собиралось огромное (более 6000 чел.) количество людей. Несколько курайчев (татарских музыкантов), играя на самодельных скрипках, приглашали к пояску, которая позволительна одним мужчинам; женщины смотрели только, сидя в своих кибитках. Здесь были слышны немецкие и французские танцевальные пьесы, также собственная плясовая музыка, простонародные татарские песни…Татарский бард Джручи пел своей красавице: «Как ковыль твои волосы, все тело твое – драгоценный камень, осыпанный базиликом, сладки речи твои, как весенняя песнь соловья».

ЧУЛЬМЭЧЛЕКИ, татарский национальный обряд брызгания друг на друга водой с пожеланием скорого дождя. На обычай Янгеряу («прошение о дожде») ранней весной дети собирали крупу, масло, яйца, обходя дома по всей деревне. Из собранных продуктов приготавливалась каша. После трапезы начинались шумные игры с обливанием друг друга водой. В нынешнее время на территории Пензенской области эти обряды не встречаются.

КАРГА БУТКАСЫ, традиционный народный праздник весны у татар Поволжья. Иногда назывался тары буткасы («пшенная каша»). Проводился на природе, на пригорке или горе. Когда весной начинал таять, дети группами по нескольку человек обходили дома на своем конце деревни и собирали продукты: пшена, гречки, яиц, масла, а чтоб хозяева были более щедрыми, дети нередко заранее готовили различные заклички и хором выкрикивали, подходя к дому. Этим они выражали хозяевам благопожелания и требовали угощения. Затем они под руководством пожилых женщин из собранных продуктов готовили кашу в котле. После угощения начинались детские игры. С этого времени начиналась подготовка к празднику – Сабантую.

Джиен, как мы видим, нес в себе древнетюркские языческие традиции и не соответствовал нормам шариата. Все это не могло не вызвать неприятия со стороны официальных властей и мусульманского духовенства. Борьба с этим праздником в конце XIX в. не в меньшей степени была обусловлена также с ужесточением внутренней политики Российского государства; покушение 1 марта 1881 г. на императора Александра II стало одной из причин принятия жестких мер по всей России. В этих условиях джиены, ежегодно собиравшие без санкции властей сотни и тысячи участников, безусловно, вызывали настороженность и опасения со стороны официальных кругов. Руководство ОМДС и мусульманскую общественность в лице Х. Галеева, А. Я. Сайдашева и М. И. Галеева более заботили массовые нарушения предписаний шариата, имевшие место в ходе многодневных празднеств. Они выражались в употреблении спиртных напитков, драках, ругани, большей, нежели в обычные дни, свободе поведения, совместном праздновании мужчин и женщин и т. д. Это, как считали противники этого мероприятия, негативно сказывалось на нравственности татарского населения, подрывало позиции ислама и авторитет мусульманских священнослужителей, не способных повлиять на своих прихожан.

Но озабоченность у мусульманского духовенства по поводу этого празднества проявилась задолго до 1884 г. «По инициативе муфтия Г. Сулейманова еще в феврале 1859 г. в Духовном собрании было открыто дело о ликвидации данного обычая. Результатом обращения муфтия к казанскому губернатору П. Ф. Козлянинову стал циркуляр от 5 сентября 1861 г., предписавший должностным лицам Казанской губернии пресекать проведение джиенов на местах.

Господину казанскому губернатору

Гласные магометане Казанского уездного земского собрания, представители от г. Казани купцы А. Я. Сайдашев и М. И. Галеев, в минувшую XXII очередную сессию Земского собрания внесли предложение о ходатайстве пред г. Министром внутренних дел относительно искоренения мусульманского празднования «джиина», оказывающего весьма вредное влияние на экономическое положение магометанского населения и строго воспрещаемого законом шариата. Уездное земское собрание, в котором из числа всех 52 гласных участвовали 16 представителей мусульманского населения уезда, в заседание 29 октября истекшего года означенное предложение гласных Сайдашева и Галеева приняло и постановило: возбудить ходатайство об уничтожении путем правительственных мер мусульманского обычая «джиина».[294]

Поэтому будет уместно привести отрывок из статьи «Джиен священного Болгара» известного историка Дамира Исхакова: «Скажем, сейчас уже трудно представить татарский мир без «федерального» Сабантуя – к нему готовятся, этот праздник переходит из региона в регион, у него есть свои, хотя и не вполне устоявшиеся еще, традиции, атрибуты (символика и т. д.). Но мало кто задумывается о том, что на самом деле он был «изобретен» в буквальном смысле несколькими сообразительными идеологами татар. Я даже помню, как обсуждалась сама его идея, и кто внес основной вклад в «создание» этого культурного новшества (больше