Дым осенних костров - Линда Летэр

в ливень деревенской улице Сверигг. Подобранного зверька так и не отучили совать любопытный нос в каждую посуду, шкатулку и распахнутую книгу, и Наль назвал кота Нагломордом.

Полоса света под дверью одного из кабинетов светилась утешительно, в отличии от спальни Айслин и Эйверета, откуда Наль поспешно отвел взгляд. Дядя недоуменно поднял голову на тихий стук. Брошь в руках его изображала оплетающие красно-зеленый неотшлифованный осколок яшмы древесные корни. Он вправлял в тянущиеся из основания корней листья крошечные зеленые бериллы.

Наль прочистил скованное внезапной нерешительностью горло.

— Эйруин… найдется ли у тебя простая работа для меня?

* * *

Амаранта почти летела по коридорам замка, чуть касаясь остроконечными атласными туфельками пола, свежа и прекрасна, как безмятежное зимнее утро. Разве могла она подумать, впервые ступая по тронному залу в качестве леди при королеве, что место это однажды станет ее законным домом! Протянув руку, она коснулась пальцами холодной, гладко отполированной поверхности мраморной колонны в темно-малиновых прожилках, а поравнявшись со статуей одной из первых тайр-леди Исналора, на ходу подхватила юбку, поклонилась ей, выставляя носок, и едва не рассмеялась.

Принцесса выше тайр-леди, которая является лишь родственницей короля.

За статуей коридор делал поворот, и Амаранта почти столкнулась с высокой, отрешенной фигурой, чья кожа была бледна и холодна, как светло-серый мрамор колонн нижней замковой галереи. При виде бывшего жениха ясное чело ее слегка омрачилось. Он хотел скрыться в одном из залов дворца, где свел их случай, однако девушка заговорила, сдержанно, смотря в сторону.

— Лорд Нальдерон. Как я поняла, вам не нужно… кольцо, о котором мы недавно имели разговор. В таком случае могла бы я получить его назад… на ваших условиях?

На скулах Наля невольно проступили желваки. Недавно. Для него это была целая жестокая вечность.

— Его больше нет.

Хрустальные глаза изумленно расширились. Она посмотрела прямо на Наля. Казалось, Амаранта не могла поверить услышанному и искала в словах его намек на злую шутку.

— Что означает… нет?

Он подавил спазм в горле.

— Пламя в кузничном горне горит так жарко и беспощадно.

— Ты правда… сделал это? — тихо проговорила она наконец.

— Что бы могло помешать мне?

Амаранта молчала, не отрывая от него взгляда, и борьбу чувств в ней выдавали хрустальные влажные блики в глазах и напряженный подбородок. Она не находила ничего, что не послужило бы ей самой упреком. Наконец бывшая невеста удалилась, так и не проронив ни слова. Столь желанный когда-то шорох платья стих вдали. Наль отвернулся и тяжело оперся о статую тайр-леди, которая взирала на него с высоты мраморного пьедестала с застывшей безучастной полуулыбкой на холодных губах.

* * *

Несмотря на все лечебные труды и заботы, нанесенные болотным змеем раны едва затягивались и продолжали гноиться. После очередной перевязки, которую проводил после осмотра Эйверета сам магистр Лейтар, Наль, напряженно наблюдавший за его сосредоточенным лицом, вымученно улыбнулся:

— Что происходит, магистр? Почему я не выздоравливаю?

— Вам придется набраться терпения, лорд Нальдерон.

— Неужели я недостаточно вам плачу?

— Я спишу эту дерзость на ваш недуг, лорд.

— И все же?

— По всей видимости, тут целая совокупность причин. Яд, ослабление из-за обильной кровопотери, размер и расположение травмы… и ваша дурная привычка.

— Что? — простонал Наль. — Какая из них?

— Табак, — в ответ на недоуменный взгляд магистр развел руками. — Было замечено, что курение замедляет заживление ран.

Больной возвел глаза к потолку.

— Отчего же это прежде не являлось помехой?

— Не все яды действуют мгновенно. Прежде вы не получали столь тяжелых повреждений, — между делом магистр не преминул тонко упрекнуть больного, — к которым относились бы столь легкомысленно.

Слова эти продолжали звучать в ушах Наля, когда он шел через город. Оживленный говор голосов слегка притихал при его появлении. Вновь сопровождали его беглые расстроенные, настороженные, смятенные взгляды. «Блудник? Насильник? Убийца?» — читалось в них. «Я чист, как первый снег, — внутренне отвечал он, — и не стану более ничего доказывать.»

Глубокая эмалированная лазурь астрономических часов на городской башне была залита предполуденным светом. Золоченые звезды ярко отражали его, приковывая взгляд. Выделенный ходящей по кругу внутри циферблата серебряной скобой тонкий перламутровый серп указывал на скорое новолуние. Резные золоченые стрелки показывали первые минуты Часа Солнца.

Атарель в небесной колеснице находился почти весь кейол саэллон в созвездии Льва, чтобы с приходом теур саэллона перейти в созвездие Жнеи. Сейчас колесница уже сдвинулась от центра латунной фигуры поджарого гордого зверя с пышной гривой к фигуре девы с распущенными волосами и колосьями в каждой руке. Три седмицы до праздника урожая. Затем день Лисицы, осеннее равноденствие, скорбная дата начала Последней войны, и на шесть лун Северные Королевства накроет зима.

Наль низко опустил голову и закусил губу. Еще один праздник этой осени он забыл, вероятно, самый грандиозный.

Свадьба младшего принца Исналора.

Лавку торговца камнями юноша посещал часто, и по давнему уговору с хозяином мог платить, получив выручку за уже готовое изделие. Воспоминание о попытках вернуться к щадящему больной бок ювелирному делу обожгло стыдом. Наль заставлял себя пробовать инкрустацию вновь и вновь, но когда маленький кристалл в очередной раз выпал из непослушных пальцев, он отшвырнул корневертку, смахнул со стола тиски и отошел к окну. Эйруин за своим столом деликатно молчал, хотя Наль ощущал спиной, что дядя более не сосредоточен на собственной работе, и в любой миг готов отозваться. Воцарившуюся тишину нарушал только металлический лязг корневертки, которую проскользнувший в кабинет Нагломорд начал катать лапой по полу. Глаза Наля защипало, но усердная возня кота была столь нелепой и целеустремленной, что юноша расхохотался. Надрывно, хрипло, но заразительно. Эйруин с облегчением присоединился к нему, подошел, хлопнул по плечу, и словно лопнула натянутая до предела в воздухе пружина. Оба смеялись до слез. И все же единственное, что удалось сделать Налю в ту ночь, это несколько самых простых металлических заготовок для перстней и браслета. Работа начинающих подмастерьев.

Нырнув под завешивающее вход льняное покрывало вместо двери, юноша очутился в полусумраке лавки. На столе, на полках, в деревянных ящичках и глиняных блюдах лежали ожидающие обработки самоцветы со всего Мидгарда и Сокрытых Королевств. Бугристая, в темных прожилках, зеленовато-голубая бирюза от южных краев Мидгарда и жаркие, желто-красные карнеолы из омываемого Коралловым океаном Инда. Загадочный северомидгардский лунный камень с молочно-голубым мерцанием изнутри, глубоко почитаемый твайлари. Слоистое, блестящее каменное стекло Острова Льда, изрыгаемое огненными горами и черное, как подземная тьма, пригодное ювелирам и разрезающим плоть лекарям. Напоминающие застывшую драконью чешую змеевики, темно-багровые с прозеленью — словно