Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев - Валентин Рунов

Группа армий «Центр». Положение противника в основном без изменений. У русских появилась еще одна новая армия, в составе которой три новые стрелковые дивизии. Одна из них состоит в основном из необученных рабочих московских промышленных предприятий». (Дивизия народного ополчения. – В.Р.). Вечером того же дня: «Речные пароходы противника на Припяти затрудняют действия наших войск. Кавалерийский корпус противника все еще действует в тылу группы армий…

Группа армий «Юг». Незначительное продвижение наших войск вперед. На участках фронта между 1-й танковой группой и 17-й армией намечаются новые районы окружения войск противника. Намечается направить группу Шведлера в восточном направлении к Днепру и на Киев».

В германской армии был организован ремонт танков, выбывших из строя. Для этого в районе Орши было развернуто крупное ремонтное предприятие, на котором было сосредоточено до 250 поврежденных танков, Ф. Гальдер отмечает, что на это предприятие уже прибыли моторы для 80 танков Т-III и 30 моторов для чехословацких танков. Вскоре все эти поврежденные машины будут возвращены в строй и поступят на доукомплектование танковых дивизий Вермахта.

В этот день начальник Генерального штаба Сухопутных войск Германии достаточно пристально изучает вопросы, связанные с материальным обеспечением последующих операций групп армий, пропускную способность автомобильных и железных дорог в полосах их наступления, наличие и грузоподъемность мостов. В результате этой работы он, в частности, делает вывод, что в полосе группы армий «Юг» «для переброски вперед грузов снабжения с баз, находящихся на исходном рубеже наступления, необходим дополнительный транспорт, так как железная дорога не может обеспечить этих перевозок. Предполагается, что наши войска форсируют Днепр 5 августа. Для форсирования Днепра можно подвезти на фронт 1,5 боекомплекта боеприпасов. Для форсирования Днепра в районе Черкасс выделен транспорт грузоподъемностью 2000 тонн.

Также на уровне Генерального штаба обсуждается вопрос, связанный с прогнозом получения урожая зерновых и кормовых в текущем году. Гальдер пишет, что если в прошлом году было собрано 11,6 млн тонн зерновых, 12 млн тонн кормовых, то в нынешнем году уже собрано 12,07 млн тонн зерновых и 11,13 млн тонн кормовых. «Хороший урожай летних культур. Новый Восток дал на 0,6 млн тонн больше, чем в прошлом году».

Третьим вопросом, вынесенным на уровень Генерального штаба, был вопрос о рабочей силе для сельского хозяйства. Гальдер отмечает, что для восполнения мобилизованных немцев в сельское хозяйство направленно 210 тыс. иностранных рабочих, 1500 тыс. военнопленных западных армий и 300 тыс. русских военнопленных. Всего – свыше 2 млн человек[215].

В это время штаб Южного фронта находился в Первомайске. Положения дел в полосе вновь поступивших в состав фронта войск группы Понеделина командующий армией генерал И.В. Тюленев и его новый начальник штаба генерал-майор Ф.Н. Романов, вступивший в эту должность после 17 июля, не знали. Но какое-то решение принимать было необходимо, этого настойчиво требовал Генеральный штаб. Поэтому штаб Южного фронта пошел на компромисс.

В Центральном архиве Министерства обороны хранится боевое распоряжение штаба Южного фронта № 029 от 29 июля, адресованное генералу П.Г. Понеделину. В нем подтверждается подчинение ему 6-й армии и 2-го механизированного корпуса и содержится требование, «действуя методом активной обороны, ни в коем случае без разрешения занимаемых позиций не оставлять».

Как было понято и выполнено это распоряжение генералом Понеделиным и какое это имело значение для последующих событий, установить не удалось. Но безусловно одно – оно повлияло на задержку отхода остатков войск 6-й и 12-й армий на восток. Обзор документов штаба Южного фронта за 25–29 июля показывает, что в эти дни внимание командования этого объединения было в большей степени приковано к 18-й и 9-й армиям, чем к судьбе 6-й и 12-й армий.

К 29 июля фронт отходивших войск группы Понеделина все еще имел дугообразную форму и проходил по линии Краснополка, Монастырище, Гранов, Ивангород, Комаровка. Однако фронт оборонявшегося на стыке 18-й армии и группы Понеделина 18-го механизированного корпуса оказался совершенно разбросанным, а силы его поделенными на три части. Одна часть отошла к 18-й армии на юг, другая часть примкнула к левому флангу 12-й армии, а остатки в виде резервов подчинил себе командующий 12-й армией.

В довершение всего штабы 6-й и 12-й армий поменялись ролями. Штаб 12-й армии стал руководить восточным участком фронта, а штаб 6-й армии – западным. Объяснялось это перемещение тем, что большая часть войск 12-й армии оказалась на восточном участке, а 6-й армии – на западном.

И.А. Хизенко за этот день в своей книге-дневнике «Ожившие страницы» пишет, что в этот день подразделения 80-й стрелковой дивизии овладели Христиновкой. По его словам, «многие гитлеровцы в поисках спасения забирались на деревья, а некоторые даже залезали в пруд. По-видимому, рассчитывали после наступления темноты пробраться к своим. Не вышло! Многих выловили наши бойцы, остальных «победителей» помогли отыскать пленные немцы!»[216]

О том, что в этот день происходило в Москве, имеется несколько воспоминаний.

Г.К. Жуков пишет, что в этот день ему позвонил А.Н. Поскребышев и спросил:

«– Где находится Тимошенко?

– Маршал Тимошенко в Генеральном штабе, мы обсуждаем обстановку на фронте.

– Товарищ Сталин приказал вам и Тимошенко немедленно прибыть к нему на дачу, – сказал А.Н. Поскребышев.

Мы считали, что Сталин хочет посоветоваться с нами о дальнейших действиях. Но оказалось, что вызов имел другую цель. Когда мы вошли в комнату, за столом сидели почти все члены Политбюро. И. В. Сталин был одет в старую куртку, стоял посредине комнаты и держал погасшую трубку в руках – верный признак плохого настроения.

– Вот что, – сказал И.В. Сталин. – Политбюро обсудило деятельность Тимошенко на посту командующего Западным фронтом и решило освободить его от обязанностей. Есть предложение на эту должность назначить Жукова. Что думаете вы? – спросил И.В. Сталин, обращаясь ко мне и к С.К. Тимошенко.

С.К. Тимошенко молчал.

– Товарищ Сталин, – сказал я, – частая смена командующих фронтами тяжело отражается на ходе операций. Командующие, не успев войти в курс дела, вынуждены вести тяжелейшие сражения. Маршал Тимошенко командует фронтом менее четырех недель. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, увидел, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что никто другой большего не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное. Я считаю, что сейчас освобождать его от командования фронтом несправедливо и нецелесообразно.

М.И. Калинин, внимательно слушавший, сказал:

– А что, пожалуй, правильно.