Советские спецслужбы и Красная Армия. 1917-1921 - Сергей Войтиков

27 сентября Сергей Гусев доложил на заседании РВСР (присутствовали Лев Троцкий и Иосиф Сталин) вопрос о военной цензуре. РВС принял решение о реорганизации Военно-цензурного отдела РУ и поручил Гусеву «представить конкретные предложения», в том числе о порядке ее подчинения[631]. 8 октября РВСР надавил на Гусева, явно не торопившегося с проведением решения Совета в жизнь: «РВСР постановляет создать комиссию в составе С. И. Гусева, представителей Полевого штаба, Политуправления, Регистрационного управления и Управления делами РВСР. Задача комиссии — рассмотрение вопросов о том, к какому из учреждений военного ведомства должна быть причислена военная цензура. Срок работы комиссии до понедельника»[632]. Объяснение простое: военная цензура не справлялась со своими обязанностями. 13 октября по уже не первому докладу помощника комиссара Полевого штаба и члена РВСР Карла Данишевского «О порядке опубликования оперативных сводок» РВСР постановил: «Полевой штаб ежедневно в 14 часов вырабатывает оперативные сводки для печати. Примечание: Никакие полевые учреждения, в том числе и политотделы, кроме Полевого штаба, не имеют права доставлять самостоятельные оперативные сведения РОСТу. Цель этой сводки дать информацию о ходе военных действий за определенное число (обычно минувшие сутки). Сводка должна быть составлена в таких выражениях, чтобы содержание ее, давая общее положение об изменениях на фронте, не содержала бы указаний, облегчающих противнику возможность делать те или другие выводы относительно силы и расположения наших частей, наших оперативных намерений и тенденциозно использовать их в целях искусственного поднятия духа собственных войск. Для… информации районов, удаленных от центра и связанных радиостанциями, составлять особые радиосводки. Ввиду того что радиосводки перехватываются нашим противником, содержание их должно носить еще более общий характер и еще более строго контролироваться под указанным выше углом зрения. Обычные радиосводки должны составляться не менее трех раз в неделю, по возможности ежедневно. Соблюдение указанных выше правил при составлении сводок возлагается на личную ответственность К. Х. Данишевского (и без того, кстати, перегруженного многочисленными обязанностями. — С. В.) и начальника Полевого штаба»[633]. Появление такого решения высшего военного органа осенью 1919 г. наглядно иллюстрирует «эффективность» работы ОВЦ РУ. А тут, как на грех, активизировалась советская пресса. Руководство РОСТа поставило перед военным ведомством вопрос о передачи из Полевого штаба секретных сведений вновь созданному отделу особой информации РОСТа, в задачу которого входило ознакомление центральных советских учреждений и ответственных советских и партийных работников о внутренних и внешних событиях, не подлежащих оглашению в печати. 9 октября Данишевский составил доклад Реввоенсовету, в котором отметил параллелизм в деятельности отдела с другими органами военного и гражданского ведомств и заявил, что отделу РОСТа нельзя доверить секретную информацию. РВСР, естественно, также решил отбояриться от более чем сомнительного предложения РОСТа и решил секретные сведения в его отдел особой информации не давать, а доклад Данишевского разослать «для ознакомления» в Президиум ВЦИК, СНК РСФСР и ЦК РКП(б)[634]. Наконец, 27 октября С. И. Гусев в очередной раз доложил Реввоенсовету вопрос о военной цензуре, на этот раз вместе с заместителем начальника Политуправления РВСР Х. Г. Раковским[635]. По итогам обсуждения РВСР постановил: «Отдел военной цензуры изъять из ведения Регистрационного управления и считать самостоятельным отделом, подчиненным комиссару Полевого штаба (самому Гусеву. — С. В.). С. И. Гусеву образовать комиссию из начальника Отдела военной цензуры, представителей Особого отдела ВЧК, Полевого штаба и Политуправления для рассмотрения в 7-дневный срок вопроса о возможности распределения функций военной цензуры между Отделом военной цензуры и Особым отделом. Начальником Отдела военной цензуры назначается Н. Н. Батурин»[636], кстати, фактически возглавивший ОВЦ еще в феврале. К счастью, военную цензуру особисты не получили: 31 октября Сергей Гусев наконец доложил заключение комиссии — РВСР постановил: «Утвердить решение комиссии об оставлении цензуры почтовых отправлений в ведении Реввоенсовета Республики»[637]. Проколы, впрочем, продолжались: 28 ноября на заседании РВСР, в том числе, выступили Л. Д. Троцкий (!) «О цензуре» и С. С. Каменев «О задержке телеграммы военной цензурой». По первому вопросу РВСР постановил: «Полевому штабу озаботиться об исправлении проекта приказа, касающегося освещения боевой деятельности Красной армии, с привлечением к этому делу начальника военной цензуры Н. Н. Батурина». По второму — «Ввиду заявления об имеющихся фактах, когда военная цензура задерживала срочные военные телеграммы на целые сутки, поручается Д. И. Курскому[638] расследовать вопрос и принять меры к устранению этого явления. Доклад Реввоенсовету Республики [представить] в 4-дневный срок»[639].