Потерянные Наследники - Кэсси Крауз

***

Всю дорогу до аэропорта я не выпускал Алину из своих рук. Я так боялся, что она снова исчезнет, чем здорово веселил Томаса, изредка поглядывавшего нас со своего сиденья. Я хотел намекнуть ему, что дед еще мог передумать насчет них с Агатой, но решил не рисковать, пока мы не покинем воздушное пространство России.

Когда мы подъехали к вип-входу, в голову тут же полезли воспоминания о моей погоне за Артуром. Сколько же случилось с того дня! Я потерял друга, но по уши влюбился, чуть не умер и снова стал Эркертом. Что изменилось у Артура? Ни-че-го. Только судебное постановление о запрете приближаться к нам с Агатой. Сдается мне, там, наверху, кто-то все таки сидел и контролировал происходящее среди смертных. Пропорциональное распределение боли и страдания на душу, например.

— Не верю, что это происходит со мной, — тихонько шепнула Алина, коснувшись пальчиками моей шеи, когда я склонился, чтобы поцеловать ее. Она гордо сжимала поводок Тайлера и уже светилась изнутри, хотя я еще ничего для нее не сделал. Дедушка одобряюще нам подмигнул и важно зашагал к дверям. Мы обернулись в сторону Петербурга на прощание, когда боковым зрением я выхватил бегущего в нашу сторону человека. Уго, Томас и телохранитель деда были уже наготове, перегородив своими внушительными фигурами любой подход к нам. Но Тайлер приветливо замахал хвостом, почуяв знакомый запах. К нам приближался Руслан. Оценив хмурые лица охраны, он перешел на шаг и примирительно задрал руки.

— Парни, я чист. Мне нужно поговорить с Адрианом. Меня послал Артур.

— Мне не о чем с ним говорить, — ответил я на вопросительный взгляд Томаса. Я развернулся, готовый уйти, но Руслан продолжал кричать мне в спину.

— Адриан, ты должен мне поверить! Кто-то хочет подобраться к вам!

— Удивительно! — Не сдержался я. — Кто бы это мог быть?! Дай подумать, твой хозяин?

— Это не Артур! Он пытался сказать тебе об этом еще в больнице, но не сумел. У него есть алиби!

— Иди на хрен, Руслан. — Бросил я.

— Ладно! Ладно! Просто будьте осторожны! Кто-то может снова попытаться вас убить.

— Руслан, твои слова в суде могут быть расценены, как угроза, то есть отягчающее вину обстоятельство. Лучше следи за своим языком и хозяином. Вдруг и ему что-то угрожает. — Я подмигнул ему, обнял Алину и решительно зашагал в сторону входа.

Когда за нами сомкнулись стеклянные двери мы обернулись. Рядом с Русланом стоял Артур, и они оба смотрели нам вслед. И вдруг Алина остановилась, передала мне поводок Тайлера и быстро зашагала обратно. Мое сердце невольно сжалось, когда я увидел озарившееся радостью лицо Артура. Стоило Алине приблизиться, как он тут же нагнулся и заключил ее в объятия, оторвав от земли. Ещё несколько минут назад я упивался своей победой над старшим братом, а теперь он что-то быстро шептал на ухо моей девушке, держа в своих руках и даже не глядя в мою сторону. Я буквально чувствовал, как мышцы сковывал гнев, но мне на плечо легла рука Томаса.

— Стой на месте. Не провоцируй. Он ее не обидит.

— Что их связывает? — Процедил сквозь зубы я, будто надеялся, что телохранитель знает ответ. Я поймал на себе взгляд Артура через стеклянные двери. Он так смотрел на меня, что я похолодел, сообразив, что ему ничего не мешало бросить Алину в свою машину и умчаться в город прежде, чем я успею это предотвратить. Я видел, как он этого хотел. И как же трудно ему было расцепить свои руки вокруг талии моей девочки, но он это сделал. Алина возвращалась. Я изо всех сил пытался избавиться от раздражения, но это удалось лишь когда она встала на цыпочки и решительно притянула к себе мое лицо. Приблизив свои губы почти вплотную к моим, она прошептала, пристально глядя мне в глаза:

— Я люблю тебя, Адриан, но я должна была попрощаться.

— Что он сказал тебе?

— Ничего особенного, попросил беречь себя.

О, если бы я знал! Если бы я выслушал тогда Руслана, если бы вложил хоть какой-то смысл в предупреждение Артура, беда бы нас миновала.

Но я не сделал этого.

И все случилось. Из-за меня?

Агата

Апрельское сожжение пасхальных костров на Эльбе старая традиция, охватывающая практически все побережье реки. В Бланкенезе, как нам всегда казалось, это пламенное прощание с зимой разворачивалось с наибольшим масштабом. Костры на нашем побережье достигали 7 метров, слагаясь из старых рождественских елок, а гуляния продолжались до самого утра. Ночь, когда негласным правилом отменялись все диеты и разногласия между соседями. Все побережье встречало весну. Дожидаясь, когда пламя охватит установленное на верхушке каждого костра чучело, можно было объедаться немецкими сосисками, сардельками и рыбой, запивать пивом или домашним вином.

Мы с Адрианом каждый март томились в ожидании этого празднества. Нам всегда казалось, что вместе с треском, снопами искр, рассыпающимися на фоне черного неба и страстными языками пламени, охватывающими костер с нашей высохшей елкой, сгорали все наши беды, обиды и неудачи. Что они, когда от костров останется лишь серый пепел, развеются над Эльбой и превратятся в ничто. Этого никогда не происходило, а мы никогда не теряли надежду.

Прошло 5 лет, а я все с тем же нетерпением ждала того самого апрельского вечера, чтобы закутаться в специально купленное пончо и пойти танцевать под звездным небом, в котором роятся огненные светлячки, и воображать себя, как в детстве, одним из повелителей мух.

Но теперь все поменялось. Стало строже. В места большого скопления людей мне полагалось ходить с обоими телохранителями, которые должны были досконально следить за тем, что я кладу себе в рот и кто приближается ко мне. Если Саша с его отличным чувством юмора и толикой лояльности меня совершенно устраивал и как охранник, и как парень Моники, то чертов рыжий Френсис полностью оправдывал свое женское имя и был дотошен, как пенсионерка на рынке. Вообразив себя Фрэнком Фармером, он буквально дышал мне в затылок, обнюхивал каждую сосиску, которую я хотела съесть, заглядывал в каждый пивной стакан и был надоедливее мухи, которая жужжит не переставая и все никак не дает себя прихлопнуть.

Себастиан еле сдерживался от смеха, когда Френсис чуть не сбил меня с ног, приняв хлопок шишки в одном из костров за выстрел.

Он был тощий и нескладный, ниже Себа на полголовы. А на фоне Саши вообще смахивал на объект охраны, а не на телохранителя. Я не могла понять, на кой черт он вообще выбрал эту профессию, учился бы себе на биолога или зоолога. Ковырялся бы в травинках или лягушках, пользы бы больше было.

Моника отхлебнула еще пива и потянула меня к дальнему костру, где пламя уже почти настигло чучело. Я подхватила с деревянной стойки под навесом новый стакан и поспешила за ней в надежде, что хотя бы раз выпью из него без предварительной встряски и полного молекулярного анализа Френсиса. Но тот, худощавая зараза, был начеку, и выхватил из моих рук стакан до того неловко, что часть содержимого выплеснулась прямо на новое пончо.