Книги онлайн и без регистрации » Классика » Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е - Дмитрий Быков

Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е - Дмитрий Быков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 183
Перейти на страницу:

— Как?

— И устроила бы, если бы не эти твои идиотские сантименты и мещанские предрассудки!

— Ну как все-таки?

— Очень просто, — преувеличенно резко, но совершенно серьезно ответила она, — мало ли на тебя наших поглядывает? Женщина каждому нужна! Поговори с Карышевым: у него чудесная комната, будете вместе жить… Да с тобой он, пожалуй, зарегистрируется даже!

— Ах так! — покачала головой Зоя и добавила грустно: — Если бы я тебя не знала, Анна, так я с тобой и говорить больше не стала бы после этого!

Та развела руками:

— Видишь? Так вот и знала я! Кому ты себя бережешь, какого принца ищешь — не знаю! Не все тебе равно? Здоровый, хороший парень… Не понимаю! Без этого не проживешь все равно! В чем дело?

— Не будем об этом спорить, не до того мне сейчас! Другого выхода у тебя нет?

— Сейчас пойду поговорю с кем-нибудь! Устроят тебя, будь уверена, но только я и думать не стала бы! Почему ты с хорошим товарищем не можешь сойтись, почему?

— Анна, перестань!

Анна замолчала, повертелась раздраженно на месте, потом встала:

— Ты даешь слово пока не уходить отсюда? Я сбегаю спрошу кое-кого? Ну?

— Мне некуда идти. Я подожду тут!

— Слово даешь?

Зоя улыбнулась сквозь слезы. В этот же миг в сумеречном зале вспыхнул электрический свет, и вместе с грубой, таившей за собой ласку и любовь настойчивостью подруги он ободрил Зою.

— Даю! — сказала она.

Анна пожала ей руку на ходу и исчезла тотчас же. Зоя посмотрела ей вслед с улыбкой и потрогала рукою горячий лоб. Прикрытая грубостью Аннина привязанность растрогала ее, но слова подруги были малоубедительны, и холодная мысль о единственном выходе снова мелькнула перед нею. Тяжелая сцена дома еще лежала тяжестью на плечах, в груди, и даже дышать было трудно.

Зоя отвернулась к окну и прижалась к холодному, успокаивающему стеклу. Через минуту кто-то тронул ее за руку с чрезвычайной легкостью и осторожностью:

— Товарищ Рыжинская послала меня к вам. Что с вами такое, в самом деле?

Зоя вздрогнула и оглянулась: на подоконнике усаживался рядом с ней Королев. Он, должно быть, заметил не высохшие еще слезы в ее голубых глазах и наклонился к ней с тихой нежностью.

— Что случилось? — заговорил он, стараясь дать ей время оправиться. — Я ничего не понимаю! А я вас жду, сейчас турнир начинается… Я последние партии играю, Зоя…

Зоя опустила голову.

— Меня исключили из университета… — сказала она.

— Мы с вами говорили об этом уже!

— Райком меня не утвердил…

— Я знаю, Зоя!

— Я ушла сегодня из дому…

— Мне сказали об этом.

— Что мне теперь делать?

Сеня взял ее руку.

— Дайте мне доиграть этот проклятый турнир! У меня одни шахматы в голове… Но я уже говорил с Шебушевичем. Это очень трудно, но, когда он все узнает, он устроит вас на фабрику. Вы проработаете год-два — и станете сама себе предок! Если вы заслужите, вас местком командирует в университет, и никакое происхождение вам не помешает, Зоя! Неужели вы не выдержите?

Зоя вспыхнула.

— Я десять лет выдержу, и выдерживать тут нечего.

— Рыжинская найдет вам пристанище пока! Зоя, вы же знаете…

— Знаю.

— Ну в чем же дело? Да если у вас хоть в половину, в четверть есть такого чувства, как у меня…

Она перебила его, взглянув прямо и покойно в его глаза так близко и пристально, что заметила свое отражение в его черных блестящих зрачках.

— А вы думаете, Семен, другое что-нибудь удерживает меня от того, чтобы зайти сейчас в лабораторию и глотнуть мышьяку? Это не слова только, что я сказала в райкоме, и не для шутки я ушла из дому, Семен! Вы знаете, как я отношусь к отцу!

Он пожал ее руки и кивнул головой:

— Я знаю, Зоя, я знаю! Я потому-то и настаивал всегда на том, чтобы вы ушли из дому. Иначе всегда вы будете с отцом в одинаковом положении!

Зоя с некоторым удивлением подняла на него глаза. Он улыбнулся ей и заговорил торопливо:

— Ведь райком прав, не допуская вас в комсомольскую среду как чуждый элемент, потому что девяносто девять процентов девушек вашего происхождения действительно чуждый элемент! Правы все, кто относится с подозрением к таким людям, как ваш отец, потому что на девяносто девять процентов они наши враги еще… Бывают и исключения — вот вы исключение! Но почему вы исключение? Почему? Я вот долго думал над этим и, по совести говоря, не додумался: должно быть, таков уже закон исключений! Может быть, вы выросли с уличными ребятами и улица вас охранила от влияния отца! Вы рано начали читать — может быть, у вас случился подбор хороших книжек… Не знаю, — засмеялся он, — да и не в этом теперь дело…

— Да не в этом, конечно…

— Дело все только в том, что вам приходится нести ответственность за эти девяносто девять процентов!

— От этого не легче!

— Нет, легче, потому что у вас есть возможность настоять на своем! У вас есть возможность добиться своего! И вы это сделаете, а не сделаете — опять они правы: вы слабовольны, в вас нет искреннего влечения, а таким и действительно место ли среди настоящих комсомольцев? Нашу ячейку и без того надо наполовину вычистить! Вы же это знаете?

— Я не спорю с вами. — Она опустила голову. — Но от всего этого, и от недоверия, и от подозрений… Я не скрывала ничего, а на меня косятся… Я не обманывала никого!

— И это я знаю, Зоя!

— Ну, и все кончено! — встрепенулась она. — Анна идет. Устроила, верно! А вы говорите с вашим Шебушевичем, и только всю правду!

Он выпустил ее руки. Анна подошла и взглянула на обоих по очереди, пожав плечами:

— Мещанские церемонии! Целуйтесь, милуйтесь на здоровье — я не мещанка! Что вы прячетесь?

Они переглянулись, улыбаясь, и не ответили ей ничего. Королев спросил:

— Как с Зоей?

— Пойдем сейчас к Верке Волковой — одна живет и может устроить. Бабкова мне о ней напомнила. Это самое лучшее. Я знаю, она товарищ настоящий!

— Может быть, не сейчас? — спросил он. — Вы хотели, Зоя, побыть на турнире. У меня трудная игра с Грецем!

— А она вам подсказывать будет, что ли? — резко вступилась Анна. — Ну что за сантименты?

Королев рассмеялся, Анна всплеснула руками:

— Ну и бузотеры вы! Неужто нельзя без этой чепухи обходиться?

— Без какой чепухи? — лениво заметил Королев. — Шахматы, что ли, ты чепухой называешь или турнир?

— Ни то ни другое, хотя…

Она задумалась на мгновение. Сеня махнул рукою:

1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 183
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?