Без компромиссов - Георгий Вайнер

У Дахно округлились глаза, он быстро вскочил и закричал визгливо:

– Не имеете права! Телесные наказания запрещены!

С трудом подавив смех, я серьезно сказал ему:

– И зря. – И, помолчав, добавил: – Мы ваш пиджак на экспертизу пошлем.

Дахно сделал вид, будто до него только сейчас дошло, о чем речь. Он хитро посмотрел на меня:

– Понял. Это вы насчет убийства спрашиваете. Так вот – если вы думаете, что я к тому убийству причастен, то ошибаетесь. Моя кровь на пиджаке, можете ее проверить, сами убедитесь. А покойничка-то я и в глаза не видел...

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Михаила Дахно

...Вопрос. Что вам известно об убийстве на шоссе?

Ответ. Да, наверное, то же самое, что и вам: убили парня, а за что да кто – неизвестно. Болтают, правда, что Асташева Федьки это работа...

Вопрос. Кто именно это говорит?

Ответ. Да в павильоне кто-то брякнул, будто Федька споил парня и ограбил его потом. Только навряд ли это.

Вопрос. Почему?

Ответ. Да ведь Асташев позавчера в павильоне рядом со мной выпивал со своим дружком из Симферополя. Когда ж ему было того парня спаивать? Нет, болтают просто. Может, зуб на Федьку кто имеет, вот и пустили слух. А в народе, известно, слух держится, как песок на вилах.

Вопрос. Расскажите подробно, где вы были и что делали позавчера, второго сентября.

Ответ. У меня в дому живут курортники. 1 сентября они заплатили мне за жилье сорок рублей. Я пошел к павильону, встретил там Юрку Прокудина, и мы с ним распили бутылку и еще по две кружки пива. Потом еще маму с дочкой и сколько-то пива, я уже не помню...

Я удивился:

– Что значит «маму с дочкой»?

Дахно снисходительно пояснил:

– Бутылку, значит, с четвертинкой. Платил за выпивку я. Потом Прокудин ушел, а я выпивал еще с другими несколько раз. На другой день я спал до обеда, потом пришел в столовую, сообразил на троих. Опохмелился и решил поехать к бригадиру Тришину, на сорок третий километр, – он обещал меня на работу взять. А то участковый уже раза три грозился меня за тунеядство оформить. Хотя я всего три месяца не работаю. Так вот, вышел я на шоссе, гляжу – грузовик едет. Дай, думаю, чем пешком пять километров чапать, доеду. Прыгнул на задний борт, перевалился в кузов, да неудачно – левую руку в кровь о скобу разбил. Доехал до сорок третьего километра – там подъем крутой, с поворотом, машины медленно идут, – выпрыгнул из машины. А шофер вдруг остановился и бегом за мной. «Зачем, – говорит, – в машину лазил?» В общем, запихал он меня в кабину и в отделение отвез. Пока суд да дело, заснул я там, на лавке прямо. А наутро, третьего, значит, оштрафовали меня и выпустили. Вернулся я домой, выпил с горя бутылку и снова весь день спал.

– А вечер?

– Вечером я к Юрке Прокудину зашел. Он как раз с Ялты приехал. Большой человек – при деньгах был. Он чего-то, говорил, на базаре продал. Мы с ним, конечно, понемногу выпили и тихо-мирно разошлись по домам.

Я остановил Дахно:

– Вы это точно помните?

– Точно. Выпили-то красного, да и того по полбутылки...

...Вопрос. А что Прокудин продал в Ялте?

Ответ. Не знаю. Он только сказал, что был на барахолке, а чем торговал – не говорил.

Вопрос. Есть ли у вас оружие?

Ответ. Нет, и не было никогда. Удочек штук пять да сачок – это держу, а оружие мне ни к чему. Я человек мирный...

Я отодвинул протокол допроса:

– Ну что ж, мы это все проверим...

– Тогда я пойду пока? – оживился Дахно.

– Не стоит, – ласково сказал я. – Пока воздержитесь...

Вот такие пироги. А Прокудин утверждает, что он ни с кем не выпивал и с Дахно почти не знаком.

Я отправил Дахно на судебно-медицинскую экспертизу. Необходимо было, во-первых, выяснить группу крови на его пиджаке и сравнить с группой крови убитого. Во-вторых, хотя бы приблизительно установить время, когда он порезал ладонь.

Конечно, не скажу, чтобы этот Дахно вызвал во мне бурю гражданского негодования. Не было бури в моей душе. Да и устал я уже к тому времени здорово. Но вот чувство досады он у меня вызвал, это точно.

Меня иногда упрекают в нетерпимости, но я считаю, что с такими барбосами возиться надо поменьше. И никто меня в этом не переубедит. Вот мы боремся с преступностью. Боремся организованно. Причем начинаем борьбу грамотно – с изучения причин, порождающих преступность. Даже институт такой специальный есть.

А вот этому Дахно наплевать и на институт, и на всю нашу борьбу. Он сам, может быть, не совершил еще преступления. Но такие ребята – прекрасная среда для возникновения преступности.

– Ну-у, фрукт, – сказал я Климову. – Слушайте, а чего вы в самом деле с ним тут чикаетесь? Он же форменный тунеядец!

– Оно конечно, – согласился Климов. Потом сказал осторожно: – Глупый он еще...

Я удивленно посмотрел на Климова. А он продолжил:

– Двадцать пять лет мужику, а все с пацанами запруды на речке ставит...

– Ну и что?

– Безобидный он. И все же действительно сирота, – тихо сказал Климов.

– Да что вы такое говорите, Климов? – сказал я с искренним недоумением.

Климов как-то испуганно, торопливо стал объяснять:

– Нет, я что? Я ничего... Конечно, они, пьяницы, это самое, родимые пятна... значит. Позор... Да-а... Выводить надо... – И, помолчав немного, совсем неожиданно и растерянно: – Родимые... То-то и оно, родимые, ножиком не срежешь...

– Что-то я вас не пойму, Климов.

– Мы с его отцом почти до Кенигсберга дошли... Я вот вернулся...

Потом приехал Городнянский. Он вошел со свертком в руках, а за ним в косой раме дверного проема маячило бледное запавшее лицо Прокудина на фоне красных милицейских околышей...

ПРОТОКОЛ ОБЫСКА

пос. Солнечный Гай, 5 сентября.

Обыск начат в 0 час. 15 мин.

окончен – в 2 час. 10 мин.

Участковый инспектор Городнянский на основании постановления Следователя от 4 сентября о производстве обыска у гр-на Прокудина Ю. И., в присутствии приглашенных в качестве понятых Николаева М. П. и Грибова В. С., произвел обыск в квартире Прокудина.

При обыске обнаружено и изъято:

1. Импортного производства свитер новый, синтетический, белый, с ярко-красным прямоугольным рисунком, размер 52, фирмы «Текса де люкс».

2. Импортного производства брюки новые, дакроновые, светло-серого цвета, размер 52, в импортном целлофановом пакете.