Обратная сторона города N. Дикая охота - Дарья Заровная

– Даже не смел об этом думать, дорогой. Но стоит привести себя в порядок, а то кое-кому это не понравится.

– Я ещё не закончил. Дай мне пятнадцать минут – и пойду в душ.

Человек цыкнул, закатив глаза. Резким движением руки вынул из-за пояса пистолет, и раздался оглушающий выстрел. По лицу мученика, из пулевого отверстия на лбу, потекла кровь. Тело на стуле обмякло, и после эха от выстрела настала тишина.

– Десять минут, – усмехнулся мужчина. – Ни минутой больше!

– Джокер, какого хуя? – злобно прорычал собеседник.

– Десять минут, – повторил Джокер. – Могу потереть спинку, дорогой, если тебя это успокоит.

– Да пошёл ты!

– Я тоже люблю тебя, Пёс!

Он шёл по коридору, проклиная всё вокруг. Настроение было скверное, а предстояло много дел, которые давили на него грузом. Если бы не выходка Джокера, всё могло быть по-другому, а так придётся довольствоваться малыми жертвами и смотреть на ненавистное лицо Короля весь вечер. Проверки – как же он их ненавидел.

В ду́ше, смывая засохшую кровь, Пёс медленно приходил в себя. В голову снова лезла она, и он взвыл от того, что бессилен. Сколько бы сил он ни прикладывал для поисков, всё было тщетно. Каждый раз, когда он слышал, что гоняться за призраком – плохая идея, тут же разбивал лицо говорившему. Знал, что она жива. Глумится над ним. Никто до сей поры не отравлял его мысли, как эта девушка, с которой он допустил непростительную ошибку. И знай он наперёд о последствиях – поступил бы по-другому. Кто же мог подумать, что, имея все блага этого мира, он потеряет что-то важное, что-то ценное и такое же отравленное, как и вся его жизнь? Но он обязательно её найдёт и больше никогда не отпустит, ведь с того дня она принадлежит только ему.

В холле «Арены» царила суматоха. Официанты бегали, накрывая столы для фуршета. Бармены проверяли наличие алкоголя и чистой посуды, некоторые из них заворачивали маленькие пакетики в праздничную упаковку – так сказать, небольшие презенты для гостей. Двери распахнулись, суматоха ушла на задний план. Каждый человек, находящийся в помещении, вытянулся по стойке смирно. Мужчины в одинаковых костюмах выстроились в две шеренги, хором, словно по команде, выкрикивая: «Приветствуем, лидер!» Пёс твердой походкой, убирая мешающие, влажные пряди назад, шёл прямиком к Джокеру, не обращая внимания на обстановку.

– Ты задержался! – Джокер тут же подскочил к другу. – Опять плакал в душе?

– Иди на хер, понял? Я с тебя ещё спрошу за ту выходку. Кстати, тело убрали?

– Как только ты вышел, я приказал, чтобы всё зачистили, – уже серьёзно ответил он, пытаясь спрятать улыбку.

– Это хорошо.

Он осматривал холл, пока не зацепился взглядом за новое лицо. Рыжий паренёк жался в углу. Беглый напуганный взгляд привлёк внимание Пса. Он рассматривал всех и ни на ком не задерживал взгляд дольше пары секунд. Он сразу понял, что парню здесь некомфортно, а привести подобный экземпляр мог только Джокер.

– Это кто? – Пёс кивнул в сторону парня.

– А, это Тоша, мой новый протеже, – улыбаясь во все тридцать два, ответил Джокер.

– А поподробнее, на хуя он нам?

– Всё-то тебе надо знать, – устало вздохнул Джокер, но, увидев недовольство друга, решил, что лучше объясниться. – Антон – человек Владимира Анатольевича, работает с Сиплым. Кое-кто начал хреново выполнять свою работу, а Тоша молодой, амбициозный, из него можно легко слепить то, что нам нужно. Сиплый – трус и при малейшей опасности выдаст нас с потрохами. Пока пусть работает, но близко я его подпускать не хочу.

– Да, Сиплый, когда тебя видит, штаны сразу мочит. – Пёс хлопнул друга по плечу, от чего тот согнулся. – Ну ладно. Молодец, что думаешь наперёд.

– Ага, спасибо. А бить необязательно.

– Эй, малой, – пропустив мимо ушей слова друга, Пёс обратился к Антону, – подкати сюда на минутку.

Неуверенными шагами Антон сдвинулся со своего места. Вчерашняя ночь ещё маячила перед глазами, и верить в произошедшее мозг отказывался. Сегодняшний день был полон сюрпризов. Джокер отвёз в его магазин, где они долго выбирали подходящую одежду. На все вопросы он отвечал односложно, а в конце заявил: «Скоро сам всё узнаешь». После они ехали в тишине, пока не оказались в этом странном месте.

Старый стадион снаружи напоминал заброшенное здание, оставшееся со времён Советского Союза. Таких строений по городу было много, некоторые переходили в частное владение, какие-то государство брало под свой контроль, но в основном после развала они становились бесхозными. В девяностые годы их разворовывали, а в двухтысячных сносили и на пустыре строили торговые центры. К таким зданиям относились не только стадионы, но и детские сады, школы, цеха с остановленным производством – всё шло с молотка коммерсантам. Данное место было частичкой прошлого, с ветхим забором, поваленными деревьями и ободранным фасадом тёмно-серого цвета. Только обустроенная парковка и шлагбаум на въезде давали понять, что стадион не заброшен.

Антон боялся, что прошлой ночью наговорил лишнего и теперь Джокер привёз его сюда, чтобы избавиться. Ему казалось, что это наверняка их база, где пытают людей. От такой группировки можно было ожидать чего угодно. Он смог выдохнуть, лишь оказавшись внутри, но удивление с лица не пропало. Двери для гостей открывал швейцар, приветствуя всех белоснежной улыбкой, показывая дорогу к гардеробу. Оттуда гостей сопровождала охрана. В белом, словно стерильном холле их встретило огромное количество людей. По всему помещению были расставлены велюровые диваны – в отличие от стен, пола и потолка, они были тёмными. На стенах висели большие экраны, транслирующие бои со знаменитыми спортсменами. Джокер в этот момент шепнул, что некоторые сегодня приедут в качестве зрителей, но о ком именно он говорил, Антон так и не узнал.

Они направились прямиком к бару, где в перерывах бармены разливали напитки. Джокер шёл впереди, приветствуя каждого рукопожатием. Первая мысль была о том, как выглядят люди из группировок: вечно побитая шпана, одетая в спортивные костюмы, с не самыми приветливыми лицами. Антон был участником подобной банды. Здесь же его встретили люди, одетые в классические костюмы, словно вышедшие из фильмов о сицилийской мафии.

Джокер попросил Антона не скучать, а после исчез из поля зрения. Всё, что оставалось делать, – цедить алкоголь и озираться по сторонам. Так было до того момента, пока его не позвал мужчина. Из-за нависших век и бровок домиком у него был грустный и одновременно добрый взгляд, как у уличного кота, который одними глазами выпрашивает еду. Всё остальное же – нос с горбинкой, выдающийся подбородок и огромный лоб, на который лезли тёмные