Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.) - Ирина Петросян

Так и не дождавшись сражения с противником, Сулейман двинулся по направлению к Нахичевани. Место стоянки Шурагель оказалось настоящим подарком для истосковавшегося по добыче войска. Это плодородное и густонаселенное место, входившее в состав иранских владений, было предано турецкой армией опустошению и грабежу и его «благоустроенные творения прекратили существование, превратившись в груды праха»80. Через несколько переходов войско Сулеймана подошло к Ревану (Еревану), где остановилось 19 июля 1554 г. Здесь турками были сожжены резиденции и сады Тахмаспа и его сановников. Разгрому и грабежу подверглись также земли вокруг реки Арпа-чай. Здесь произошла стычка отрядов Диярбакырского бейлербея с силами кызылбашей, в результате которой туркам удалось захватить несколько языков. Разведывательные отряды шаха Тахмаспа следовали по пятам турецкой армии, следя за ее передвижением и действиями. Турецкие сипахи, соблазненные возможностью пограбить местное население, часто забывали об этой опасности и, совершая набеги, попадали в засады, устраиваемые кызылбашами.

Наконец турецкая армия вступила в Карабах, местность, где любил проводить зиму иранский шах Тахмасп. По описанию османских хронистов, Карабах предстал турецкой армии совершенно опустошенной областью, жители которой «от слез не могли различать друг друга». Турецкое войско было разочаровано, лишь кое-где ему удалось поживиться добычей, находимой в каких-нибудь укромных местах. Словно мстя за скудную возможность грабежа, турки жгли местность81.

Из описаний грабежей, которые приводят сами османские хронисты, может сложиться впечатление о присущей именно туркам подобной манеры действий на вражеской территории. Такое суждение было бы не вполне справедливым, учитывая военную практику эпохи не только в Азии, но и в Европе. Мародерство, грабежи, опустошения — типичные черты войн эпохи Средневековья, которые велись без проявления какого-либо милосердия к противнику и местному мирному населению. Религиозные расхождения между турками-суннитами и иранскими шиитами усиливали взаимную ненависть и ожесточение противоборствующих сторон. Кроме того, не только в Азии, но и в Европе на войну в это время смотрели не только как на военное, но и как на выгодное материальное предприятие.

И все же опустошения, производимые турками в подвластных иранскому шаху землях, с особым тщанием описываются османскими историками по причине крайне обострившейся в этот период военно-политической и религиозной вражды, установившейся к тому времени между двумя государствами. Для османских султанов идеология шиизма представляла большую опасность ввиду заражения ею значительной части сельского анатолийского населения, с симпатией относившегося к Ирану и его правителю. Взаимная религиозная ненависть особенно ощущалась во время войн между двумя государствами. От этой вражды в первую очередь страдало мирное население. И в этот раз произошло то же, что обычно происходило во время ирано-турецких войн. Оказавшись в Нахичевани, где незадолго до подхода туда турецкого войска находился Тахмасп, турки разграбили город, а затем и обширные области вокруг него на расстоянии пяти дней перехода. Это была исключительно опустошительная для владений иранского шаха военная кампания. Тахмасп не решался на открытое столкновение с войском Сулеймана, но как только турецкая армия начала отходить в глубь Анатолии, шах немедленно приступил к активным партизанским рейдами, подвергнув грабежу вассальные земли султана в Грузии. В результате Сулейман был вынужден послать туда войско под командованием великого везира. В состав его вошли румелийские и анатолийские сипахи, карамайская конница, 4 тыс. янычар и бёлюки придворной конной гвардии. Только это смогло устрашить Тахмаспа, и он покинул земли Грузии. А вскоре к султану прибыл шахский посол с предложением мира.

На обратном пути в столицу Сулейман вознаградил свое войско за участие в тягостной и дальней кампании. Займы получили прибавку к своим доходам в размере 200 акче на каждую тысячу зафиксированного дохода их зеамета, тимариоты-сипахи — 100 акче. Румелийский бейлербей Соколлу Мехмед-паша за свои военные заслуги получил от султана звание везира, а янычарский ага Пертев занял освободившуюся должность румелийского бейлербея. Янычарским агой был назначен придворный капыджибаши Искендер-ага. Иерархическая передвижка (с повышением) затронула значительное число сановников. По дороге в столицу Сулейман остановился в Амасье, где провел зиму 1554/55 г., занимая себя любимым делом — охотой82.

Пребывание турецкого султана в Амасье внушало Тахмаспу опасения, что с наступлением весны он вновь направит свою армию против его владений, и шах удвоил свои усилия по заключению мира. В Амасью в предложением мира прибыл шахский посол с богатыми дарами, и мир был заключен в 1555 г. Согласно ему за Ираном сохранялись все принадлежавшие ему в Закавказье земли — Азербайджан, Армения, Восточная Грузия. За Османской империей в Грузии оставались Имеретия, Гурия, Абхазия и земли, населенные лазами.

После описанного выше разрешения конфликта с принцами Баязидом и Селимом, в результате чего единственным претендентом на турецкий престол остался сын Хуррем Султан Селим, Сулейман принял амбициозное решение овладеть о. Мальта. В течение нескольких лет после иранского похода султан не предпринимал крупных военных кампаний: дело ограничивалось дипломатическими акциями, связанными с борьбой с австрийскими Габсбургами за власть в Трансильвании. После смерти шехзаде Баязида, с наступлением полной ясности в вопросе о престолонаследии, Сулейман решил начать подготовку к новой военной внешнеполитической акции. Она была связана с существованием серьезной угрозы для турецкого мореплавания в районе Средиземноморья. Изгнанные с о. Родос рыцари-иоанниты, обосновавшиеся на Мальте, доставляли немало хлопот турецким торговым судам, перевозившим товары из Египта и северного побережья Африки в Стамбул и внутренние районы Малой Азии. Нередко в серьезные морские стычки вступали корабли османских корсаров и корабли мальтийцев, обладавших сильным флотом. Непосредственным поводом для начала похода турок против Мальты послужил захват последними османского торгового судна, направлявшегося в Стамбул с грузом для султанского дворца83.

Сердаром военного похода был назначен пятый везир Кызыл Ахмедли Мустафа-паша, командующий флотилией — капудан Пияле-паша. Обоим было приказано действовать в тесном взаимодействии с турецким правителем Туниса Тургут-пашой — опытным флотоводцем и знатоком военных укреплений Мальты. Выходец из Анатолии, Тургут долгое время плавал на кораблях Барбароссы и отличился в морском бою при Превезе. Будучи уже немолодым человеком, он попал в плен к испанцам, которые четыре года использовали его на галерах, пока его не выкупил из плена Хайреддин-паша. После его смерти Тургут возглавил средиземноморских корсаров. Современники называли его «чудовищем-архипиратом», изумительным «сеньором» морей. Тургут признавал власть султана и получил от него пост правителя Триполитании84.

Посланный весной 1565 г. из Стамбула флот (куда вошло 160 судов разных типов), на котором находилось турецкое войско, и в том числе несколько тысяч янычар, прибыл к берегам Мальты до того, как к острову подошла флотилия Тургут-паши. Не дожидаясь ее прибытия и высадившись в бухте Марсашлокк, сердар осадил крепость Санта-Мария85. Когда Тургут-паша со своими кораблями подошел к берегам Мальты, осадные работы были в полном разгаре.