Чертово колесо - Михаил Гиголашвили

— Да, — шепнула Нана, не в силах говорить.

— Что? Не слышу? Громче! Что ты молчишь, как Роза Космоебянская на допросе? Говори громче, не слышу!

Нана молчала.

— Молчишь? Ну молчи… А мы сделаем вот что… Мы сейчас поедем на экспертизу, чтобы время не терять…

И анашу твою проверим, взвесим. И насчет изнасилования уточним и выясним, а то сейчас у меня уже сомнения, было ли оно вообще… Да, прав Бати — ты дешевка, барыга! Дала ему кольца на продажу, а получила их от своего морфиниста. Логично.

Мака заворочался на стуле. Майор мельком взглянул на него, продолжал:

— Есть правила, закон! Им надо подчиняться! Сейчас я тебе почитаю, что это будет за экспертиза…

Он потянулся за какой-то брошюрой и, нацепив очки, стал листать ее.

Нана, обессилев вконец, еле сидела на стуле. Жара и жажда. В голове мутилось. Экспертиза? Сейчас? Сразу? А на ней вчерашние трусики, и один крючок с лифчика утром отлетел, не было времени менять!.. Позор!..

— Я не хочу, — робко отозвалась она.

— А кто тебя спрашивает? Заявление — тут, в сейфе, — ухмыльнулся майор, постучав по гулкой железной дверце. — Ну, вот и инструкция по экспертизе, слушай внимательно: «При сексуальном насилии необходимо выяснить, куда совершались половые акты (во влагалище, в прямую кишку, в рот); куда изливалась сперма; было ли больно, было ли кровотечение и из какой области; подмывалась ли после половых актов; чем и в какую область наносились удары или иные физические воздействия»… Можешь отвечать? Как тебе нравится? Это только начало, — он насмешливо оглядел ее из-под очков, важно покачал головой в глубоких залысинах. — Дальше черным по белому написано: «Необходимо осмотреть полость рта и область заднепроходного отверстия. Отметить повреждения, если они есть. При осмотре заднепроходного отверстия указать локализацию повреждений в соответствии с циферблатом часов и указанием, в каком положении потерпевшая осматривалась (лежа на спине или в коленно-локтевом положении)»…

— О, господи! Я больше не могу! Мне плохо!., — взмолилась Нана.

Она толчками хватала воздух. В глазах у нее рябило, словно серебристую сеть набросили на мерцающую черноту.

— Нет, не хватит! Слушай! — И майор, не обращая внимания на Маку, беспокойно двигавшегося на стуле, продолжал глумливо декламировать: «Если при проведении осмотра врач обнаружил инородное тело во влагалище или прямой кишке — его следует изъять, просушить, упаковать в бумажный пакет и передать сотрудниками правоохранительных органов и отразить в медицинском документе».. У тебя, случаем, там ничего не осталось, чтобы упаковать и передать сотрудникам органов? — нагло уставился он на Нану.

Вдруг Мака с криком:

— Хватит! — вырвал у него брошюру и швырнул в угол. — Прекрати! Здесь не концлагерь!

Майор остолбенело замер, потянулся к пустой кобуре. А Мака схватил со стола протокол обыска и с треском порвал его.

— Ты что, спятил? — Майор, не найдя оружия, остался сидеть, успев спрятать в карман газетный комочек с анашой, до которого Мака не дотянулся.

А тот, уже остыв и поняв, что перебрал, угрюмо плюхнулся на стул.

— Это что за номера? Как ты себя ведешь? Что себе позволяешь? Ты в своем уме? — произнес майор сквозь зубы. — Смотри, пристрелю… по неосторожности…

— Спиши на меня. Тут что-то не так. — И Мака, не слушая возмущенного квохтанья майора, переспросил у Наны: — Ведь так? Надо разобраться, верно?

Та отрешенно кивнула, не понимая, о чем говорит этот мужчина, но чувствуя в нем сейчас единственную помощь и поддержку.

— Я разберусь, Макака! Я с тобой разберусь! А потом и с этой Розой, будь уверен! — зло пробормотал Майсурадзе, раздраженно заперев сейф на два оборота и вышел из кабинета, приказав: — Возьмешь с преступницы подписку о невыезде! Я вам покажу руки распускать, мальчишки!

Дверь с треском захлопнулась. Мака обескуражено уставился на Нану. Эх, куда легче было в транспортной, чем в этом свихнутом угрозыске!.. Там все ясно: смазчики воруют мазут, обходчики — гайки, проводники — билеты, кассиры — деньги, ресторан торгует гнильем, со складов тащат все, что не украдено. А тут?.. Но странная женщина очень понравилась ему. Неужели у нее в сумке правда лежала анаша?.. Неужели она продавщица?

— Это была ваша анаша?

Нана нерешительно призналась:

— Один знакомый попросил спрятать, а я потом забыла…

«Вот оно что… Плохо! — подумал Мака. Он ведь верил, что это — проделки майора. — Надо помочь ей! И какая красивая! На такой и жениться можно! Мать уже сколько лет молит…»

В Кабарде стояла ночь. Светила круглая луна. В ночном лесу было тихо. Ладо и Гуга осматривали машину. Вместо заднего парприза торчали два зловещих и острых осколка. Мелкое битое стекло разбросано по заднему сиденью.

— Да, — невесело сказал Гуга. — Влипли… Глушитель тоже еле держится. Кардан стучит.

— Еще хорошо, что никого не убило, что не разбились, что менты не догнали, — напомнил Ладо, пытаясь вытащить самый большой обломок.

— Да, — согласился Гуга. — Но теперь-то что делать? Без парприза ехать? Глушитель, как геморрой, волочится.

— Не боись, зёма, парприз новый захерачим! «Витьки» мигом добудут — сонно отозвался из темноты Байрам. — Скажи аллаху спасибо, что целы остались. Я даже не верил, что карта хорошо ляжет. Обычно шлагбаум этот ночью закрыт…

— Чего же ты вел туда, если так? — подал голос Анзор. — Неужто на смерть нас гнал?

— А куда еще было мчать? В городе они бы нас точняком взяли, а так… Снесли бы шлагбаум к едрене фене — и все, понтовая оконцовка.

Гуга покачал головой:

— Снесли бы — еще вопрос… Или все в лепешку на полном ходу…

— Ты молодец, зёма, ништяк тачку водишь, почти как я! — перевел разговор Байрам. — И тачка сильная.

— Да он каждый день на ней по пятьсот километров туда-обратно к татарам шпарит за отравой, — сказал Анзор.

— Эй, братва, спите, что ли? — обратился Байрам в сторону двух темных пятен поодаль, но «витьки» не ответили. — Дрыхнут… Напахались. И нахапались дури с три короба — люто курят с детства!

— Если бы ты не мутил, они бы пахали еще лучше, — заметил Анзор. — А сейчас за что жизнью рискуем — за сорок граммов?.. — Он порылся в своих многочисленных карманах. — Ерунда какая-то, волосок на обкурку…

— Они не лошади, чтобы пахать, — обиделся Байрам за соседей. — И потом там куда поболе, чем сорок граммов, я даже отсюда в темноте вижу… Ох, и жадные вы все до кайфа! Ко мне пол-Грузии за дурью ездит — и все жадобы, лишь бы урвать побольше, а там пусть все огнем горит!

— Чему удивляться? В Тбилиси пусто, из-за запаха анашу везти боятся, потому и едем с риском к черту на рога! Приехали — и не брать?.. — возразил Анзор. — А у вас тут растет, вон, поля полные стоят… Вы себе найдете.