Воины Клевера - Максим Волосатый

Врач долго качал головой, сокрушаясь, но вроде пообещал, что последствий не будет. И правда, постепенно, через две недели, к парализованным конечностям начала возвращаться чувствительность, и Ирил уже даже мог немного стоять на подгибающихся ногах. Но тут вышла незадача.

Про героя, закрывшего собой Рябоцкого, лабораторию, и даже, как выяснилось, толпу раненых, спешно эвакуированных туда, в Красном Замке не слышал только глухой. От благодарных в палате было не протолкнуться, так что умереть от скуки Ланье не светило. Но и личной жизни при этом не оставалось совсем. В любой момент времени кто-то да толкался возле него, помогая (на самом деле), заботясь, искренне (вот уж воистину преданный дурак хуже пистолета) переживая за его состояние и вызывая медперсонал по каждому его чиху. Ирилу, всегда тяжело переносившему большие скопления народа, эти визиты были как нож острый. Спас его Тооргандо, вовремя сообразивший, что от одиночества Ланья только выиграет. Ну и, конечно же, Сова…

В ее присутствии Ирил растекался блаженной лужицей, купаясь в умиротворении и благодати. Она была рядом – и это всё, что Ланье было надо. Даже паралич, казалось, при ней стеснялся показываться.

Она вот-вот должна была прийти, и Ирил уже начинал потихоньку нервничать. Ну где же? И солнце вон уже на второй половине…

– Тук-тук. Можно? – Родной голос разгладил складки на лбу у Ланьи.

– Конечно, куда тебе нельзя? – во весь рот улыбнулся он.

– Ну не знаю, – Сова поправила упавший на лицо локон. – Наверное, все же в туалет за тобой бы я не пошла.

– А во все остальные места пошла бы? – Ланья раздулся как воздушный шарик.

– Посмотрим еще, – улыбнулась Сова и провела рукой по его волосам. – Ты для начала причешись хотя бы.

Ирил судорожно начал приглаживать торчащие во все стороны лохмы. Он считал, что у него получалось, но по взгляду Совы выходило, что не очень.

– Ладно, – смилостивилась она, – сойдет. В конце концов, ты тут не на смотринах. – Она покопалась в сумке. – Гляди, чего тебе принесла.

Ланья вытянул шею, присмотрелся и тайком скривился. Горы фруктов, которые ему регулярно притаскивали, уже успели порядком надоесть. Да и вообще, еда как таковая развлечением уже не являлась. Кормили тут и так достаточно вкусно, а если целыми днями валяться в кровати и есть всё, что тебе приносят, очень скоро не сможешь пройти в дверь.

Сова повернулась, и Ирил засветился лучезарнейшей из улыбок.

– Будешь? – Она протянула ярко-синий плод чего-то южного. Ланья так и не вспомнил, как он назывался.

– Да, спасибо, – он вгрызся в противную приторную мякоть, благодарно кивая головой. – Жво дам ш хохонами?

– Чего? – рассмеялась Сова. Звонкие колокольчики рассыпались по палате.

Ланья улыбнулся до ушей, тут же подавился паразитским фруктом, закашлялся, развеселился еще больше и раскашлялся опять. Пока он пытался отдышаться, Сова подошла к окну.

– Как ты сидишь в этой духоте? – удивилась она и раскрыла окно.

В комнату ворвался свежий ветер с озера, немедленно разбросавший все бумажки, которые в палате были. Девушка подставила ветру лицо, потянулась. На улице даже крики, кажется, стихли… Ветер, похоже, тоже был не прочь поиграть с ней. Зачерпывая солнце пригоршнями, он принялся бросать его в комнату. Развевающиеся волосы Совы, платье, облегающее точеную фигуру, солнечный свет, заливающий комнату…

Ирил поймал себя на мысли, что сидит с отрытым ртом и недоеденным синим фруктом. Торопливо поискав, куда бы его сплавить, Ланья не нашел ничего лучше, как засунуть его под подушку. И вытереть руки о наволочку. Которая тут же стала в синюю полосочку. Плюнув с досады, Ирил перевернул подушку – на обратной стороне, естественно, красовался отпечаток раздавленного злополучного фрукта. Тьфу, пропасть, Ланья накинул сверху одеяло и повернулся к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сова борется с верхней защелкой второй сворки окна.

В сочетании с озорным ветром и солнцем, насквозь пронизывающим тонкое платье, картина получилась та еще. Ирил немедленно решил, что с параличом надо завязывать. Тем более что он и сам прошел. Вон… все эти… признаки… уже налицо, в общем-то.

Сова наконец справилась с защелкой и повернулась к нему. Признаки пришлось срочно прятать.

– Что случилось? – поинтересовалась Сова, усаживаясь на стул и поправляя волосы, растрепавшиеся во время борьбы с окном.

– Кхм, кха… Ничего, – справился с горлом Ланья. – А как там дела в лаборатории? Что с коконами?

Ему ни в какие Твари не уперлись ни эта лаборатория, ни эти коконы, но не сидеть же как идиотик, расплывшись в блаженной улыбке, и любоваться Совой, пуская слюни на воротник.

– Ой, там дел невпроворот, – легко повелась на новую тему Сова. – Коконы уже научились строить сами. Темпа скоро гостиницу откроет – столько народу хочет у него побывать. Тор говорит, что нащупал какие-то закономерности во входе и выходе, так что, может, еще и мохов сюда вытащит. Представляешь, оказывается, коконы можно перемещать и изнутри. Тор говорит, что если попробовать запихнуть узор построения в магиприпас, то, может, и получится что-то. Только здесь этого никак, – она сморщила носик, – теоретическая база слабенькая. Тор говорит, надо в Улитарт перебираться. И Шаман зовет всё время. Представляешь, он уже всё приготовил, нас ждет. И народ озадачил. Всем интересно. Тор говорит, надо ехать. Чего уже тут сидеть? Здесь, конечно, здорово, но надо домой.

Ланья мрачнел на глазах. Улитарт, Шаман, народ, коконы, работа… А он-то там где? Опять приблудный сын Безумного Города? Что он будет там делать? Отшивать кобелей, вьющихся вокруг Совы?

– Тор говорит…

– Да что ты все «Тор говорит», «Тор говорит», – неожиданно сорвался Ланья. Посмотрел в испуганное лицо Совы и тут же поправился: – Ведь не один Тор в Красном Замке. Что Рябоцкий? Гермес? Шатун с Демчи?

– Шатун? Ой, что я тебе расскажу, – хихикнула Сова, переключаясь. Ирил выдохнул. Кажется, пронесло. – Представляешь, Шатун влюбился…

– Представляю, – сардонически ухмыльнулся Ирил, старательно пряча желание громко заорать, что не один Шатун тут такой. – И кто избранница?

Сова сделала заговорщицкое лицо и наклонилась поближе. Ирилу тут же стало абсолютно наплевать на избранницу Шатуна, но пришлось изобразить внимание.

– Мышка.

– Какая мышка? – моргнул Ланья.

– Ну наша Мышка, ай, да ты же ее не знаешь, она после нападения пришла. Лена Мышецкая. Она специалист по упаковке.

– По какой упаковке? – У Ирила появилось чувство, что он не до конца осознает реальность. Может, опять последствия удара?

– А, – досадливо поморщилась Сова, – ты тоже не в курсе. Это все появилось после того, как ты, тебя… – она смешалась. – В общем, после коконов. Тут же открылось-то много чего. Не только темпоральные сдвиги. Там еще и подпотоки хальер, которые на подпути влияют. И с порталами еще… Новые возможности передачи информации… Про людей еще думают. Ну и сжатие информации появилось. То, над чем еще Мастер Ацекато вначале бился. Теперь всё по-другому можно делать. Ты, вообще, молодец, ты своими коконами так всех вперед двинул. О-го-го. Так вот, сжатие информации и есть «упаковка». Вот Леночка сюда и приехала. Так тихая-тихая, а тут на вечеринку вышла, так такая краля… – Сова закатила глаза. – Ну, все кобели и попадали. – Помолчала и добавила не в тему: – А я, между прочим, с начала всей этой истории ни одной кофточки даже себе не заказала. И прическа…