Мое! - Роберт МакКаммон

Глаза Мэри закрылись. Пальцы ребенка играли с ее значком — «улыбкой». Мэри снился Лорд Джек, сидящий в освещенной солнцем комнате и говорящий с Богом о том, почему тот утонул в ванне в Париже.

На шоссе в двенадцати милях к западу Диди уткнулась в затор из машин, остановленных аварией. Лаура лежала на заднем сиденье в забытьи, но все равно часто приглушенно стонала, надрывая Диди сердце. Патрульные и пожарные прибыли в полном составе и направляли движение по изрезанному шинами разделительному газону вокруг места аварии. Репортеры уже были на месте, работали камеры и над головами жужжал вертолет.

— Что произошло? — tr — спросила Диди у пожарника, когда на черепашьей скорости подъехала к месту аварии. Тот ответил:

— Столкнулись легковушка и молоковоз. И еще патрульный слетел с дороги.

— Вы уверены, что это была легковушка? Не фургон?

— Легковушка. Водитель молоковоза говорит, что какой-то чертов яппи врубился прямо в него, должно быть, шел на скорости восемьдесят.

— Яппи?

— Ага. Один из пижонских автомобилей. Ладно, кажется, уже свободно.

Он махнул ей, чтобы она проезжала.

Диди проехала по разделительной полосе. Посреди груды металла стояла аварийная машина, пытаясь вытащить кусок автомобиля. Пожарные поливали шлангами шоссе, и в воздухе пахло раскаленным железом и перекипевшим молоком.

Она проехала мимо шины, лежащей в коричневой траве. На ее помятом колпаке был круг, составленный из голубых и белых треугольников и вырезаны буквы: «БМВ».

Диди отвернулась, словно это зрелище ее ужалило. Затем «катлас» набрал скорость и оставил мертвых позади.

Наступила тьма.

Холодный ветер задувал через равнины, облака плевались хлопьями снега. В мотеле «Либерти Мотор Лодж» в шести милях к востоку от Айова-Сити Лаура лежала в постели в десятом номере под простыней и грубым одеялом, и ее бросало то в жар, то в холод. По телевизору шла какая-то глупая комедия. Смысл до Лауры не доходил, но хорошо было, что кто-то разговаривает. На ее прикроватном столике оставалась мешанина после обеда: две пластиковые коробки от макдоналдсовских бургеров, пустая упаковка от жареной картошки и допитая до половины кока-кола. Пластиковый мешок, набитый толченым льдом, лежал у нее на боку — пригодился, когда боль в левой руке стала нестерпимой и надо было ее приглушить.

Лаура смотрела телевизор, дожидаясь, когда вернется Диди. Она ушла тридцать минут назад на поиски аптеки. Они договорились о том, что нужно сделать, и Лаура знала, что ее ждет впереди.

Она то и Дело закусывала нижнюю губу. Губа уже потрескалась, но она продолжала ее кусать. Слышно было, как воет ветер на улице, и ей то и дело чудилось, что в этом звуке слышится детский плач. Лаура встала однажды, чтобы выглянуть наружу, но это усилие так ее истощило, что заставить себя подняться еще раз она не могла. И она осталась лежать, прислушиваясь к ветру и плачущему ребенку, и понимала, что она находится на самой-самой грани, и что ей немного надо, чтобы открыть эту дверь и выйти блуждать в голодную тьму.

Они упустили Мэри Террор и Дэвида. В этом можно не сомневаться. Как именно Ван Дайвер врезался в молоковоз, Лаура не знала, но Мэри и Дэвид исчезли. Но Мэри тоже тяжело ранена и теряет много крови. Она ослабела, может быть, она еще слабее Лауры, и слишком далеко уйти она не могла. Где она остановится? Разумеется, не в мотеле. Вся залитая кровью и с изгрызенной псами ногой. Просто найдет место, куда загнать фургон и провести ночь? Нет. Ей пришлось бы всю ночь не выключать мотор, иначе Дэвид и она замерзнут до смерти. Так что ей остается только одна возможность — самой себя пригласить в чей-нибудь дом. Ей нетрудно это сделать. Тут масса фермерских домов, разбросанных вокруг на сотнях акров. Насколько далеко ушла Мэри на запад, когда решила съехать с шоссе? Она позади или впереди? Это нельзя было узнать, но Лаура знала одну жизненно важную вещь: место назначения Мэри Террор. Где бы ни находилась Мэри, сколько бы она ни пряталась, зализывая раны, рано или поздно она окажется вместе с Дэвидом на дороге, двигаясь во Фристоун, в Калифорнию, навстречу памяти погибшего героя.

И туда же направится Лаура, пусть даже ей придется добираться ползком. Лишившись пальца, приобретя шрам на сердце. Она либо вернет Дэвида, либо погибнет.

Когда Лаура услышала, что ключ поворачивается в замке, ей подумалось, что ее сейчас вырвет, но еда осталась на месте, и тут вошла Диди со снежинками в рыжих волосах и пакетом в руках.

— Все принесла, — сказала Диди, закрывая дверь и запирая ее на два оборота. Она нашла не аптеку, а магазин и купила для них обоих перчатки, шерстяные носки, чистое белье, зубную пасту и щетки и прочие предметы первой необходимости. Когда Диди поставила пакет, Лаура заметила, что Диди набрала фунтов двадцать с момента выхода из мотеля. Диди сняла свитер, и открылось, как она набрала вес: под первым свитером на ней были еще два.

— О Господи, — задохнулась Лаура. — Ты обокрала магазин!

— Пришлось, — сказала Диди, снимая с себя очередной слой. — У нас осталось всего тридцать пять долларов с мелочью. — Она улыбнулась, и морщины вокруг ее глаз стали глубже. — Да, сейчас в магазинах таскать — не то что раньше. Теперь за тобой следят, словно ястребы.

— Так как же ты это сделала, что тебя не поймали?

— Находишь хулиганистого пацана, даешь ему бакс, чтобы опрокинул стенд с лыжными костюмами, потом выходишь из примерочной с опущенной головой и идешь. Так и многое другое тоже можно купить. Мимо охранников проходить не приходится, а кассиршам на тебя наплевать.

Она бросила свитер на кровать рядом с Лаурой, и та взяла его правой рукой.

— Низкое качество, — решила Лаура. Свитер был темно-серым с зелеными полосками цвета блевотины. Новый свитер Диди был желтым с пунцовыми пятнами спереди. — Что ли их в тюрьмах шьют?

— Нищие не выбирают. И магазинные воровки тоже. Но на самом деле она очень тщательно выбрала свитер самой толстой вязки, которую можно было найти. По сравнению с холодами Небраски и Вайоминга Айова покажется курортом. Диди продолжала извлекать покупки из пакета. Наконец она достала деревянный языкодержатель, марлевые бинты, пару ножниц, коробку широких пластырей, пузырек йода и пузырек перекиси водорода. Диди сглотнула слюну, готовясь к тому, что придется сделать. Это будет все равно что строить дом на чертежных кнопках, но ничего другого сейчас сделать нельзя. Она поглядела на Лауру и еще раз ей улыбнулась. Лицо Лауры побледнело от боли.

— Доктор Диди приехала по вызову, — сказала Диди и отвернулась, пока улыбка не изменила ей.

— Сначала займись своим ухом.

— Что? Этой царапиной? Только кожу зацепило; это ерунда.

Ее раненое ухо, скрытое под волосами, покрылось корочкой. Белело оно чертовски, но прежде всего нужно было заняться Лаурой.

— А, вот что еще у меня есть. — Она вынула из кармана пузырек экседрина в максимальной дозе и отставила его в сторону. — Ловкость рук.