Дороги в неизвестность - Марик Лернер

Разрезающая отобрала записи земных медицинских лекций и тут же уселась их читать. Жданка долго и красочно рассказывала на следующий день, как Койот «правильно молчала» и даже не стонала. Ребенок вышел быстро и был осмотрен очень тщательно. Паучиха отклонений от нормального развития не нашла, назвала ее Спешащей на свет, сунула девочку матери и удалилась, забрав заодно все лекции и высказав на прощание недовольство отрывочностью и малым количеством материалов.

– Ну, все здесь, – сказал Зверь, взглянув по очереди на каждого и что-то про себя прикидывая.

Это только в теории все легко и просто. В реальной жизни есть масса проблем. Кроме собственных огородов с личной скотиной есть еще и общие для всех дела. Существует обязательная отработка повинностей, вроде регулярного патрулирования по четкому графику. Есть и необязательная, вроде работы в общественных теплицах по выращиванию лекарственных растений. Тут можно и поменяться с соседом, по принципу услуга за услугу. За красивые глаза только незамужним девушкам помогают.

Каждый обязан отдавать в общий фонд, который потом используется на общественные нужды, не менее одной двадцатой своего дохода. Родилось пять жеребят, будь любезен одного в общественное стадо. А хорошим тоном считается отдавать еще и добровольно часть добычи, привезенной из очередного набега к лопухнувшимся соседям. В конце концов, никто не застрахован от тяжелого ранения и что его самого не ограбят добрые молодцы из другого племени. Тогда от рощи на пропитание и обзаведение будет выделена его доля.

Это одна роща. Если несколько семейств объединены, то они также имеют старших и общий фонд. Есть мирный или военный вождь в роще, но есть и отдельный для племени или нескольких семейств. А для общих работ, затрагивающих несколько семейств, имеются и специалисты. Обычный набор – по сельскому хозяйству, совмещающий свои обязанности с животноводством и коневодством, по лечению оборотней и животных, включая домашних, в этом качестве обычно паук, без которого нигде не обойтись. Начальник мастерских, военный вождь и, когда объединение большое, начальник Хищников, как полиция и разведка. Иногда еще есть и заместитель по культурной части, куда относится детское воспитание и обязательное обучение чтению и письму, с попутным изучением математики и простейших знаний выживания. После достижения возраста девяти лет молодых щенков родители пристраивают к наставнику, чтобы получать специальность, необходимую в жизни.

Еще раз оглядев собравшихся, Зверь сказал:

– Можно начинать. И давайте по делу, без длительных отступлений, я заранее принимаю все знаки уважения. Белогривый, начинай.

Толстый брюнет с заметной лысиной и разбойничьей харей почесал солидный живот и принялся излагать.

– На сегодняшний день, если считать всех, включая отправленных в неизвестном направлении, – он искоса глянул на Зверя, проверяя реакцию, и продолжил, не дождавшись пояснений, – имеется пятьсот одиннадцать разумных. Моя первая задача вроде бы проверять, кто на что годен и пристраивать к делу. Сразу скажу, пора перестать принимать всех подряд. У нас имеется страшный перекос по специальностям. Что здесь собралась масса лихих стрелков и угонщиков лошадей – просто замечательно, – саркастически сообщил он, – но проблема в том, что мы пришли на практически голое место и надо работать ручками, – он продемонстрировал свои с мозолями, – а не показывать лихость.

Все, что имелось до нас, уничтожено, сожжено и увезено зелеными. Начинать пришлось практически с нуля. Хорошо еще, – демонстративный поклон в сторону Койот, – что у нас имеется хороший Мастер-паук, да и Старик совсем не лишним оказался – хотя бы деревья-дома, кроме восьми, удалось вылечить. Так что имеется только двадцать восемь здоровых здесь и четырнадцать в дальней роще. Получается, мы уже практически достигли предела численности, и надо либо строить временные постройки, либо ставить обычные дома. А вот кто будет этим заниматься, если ни одного приличного плотника и столяра у нас нет? Патрули, изучение местности – это прекрасно, все по очереди могут, да и поохотятся заодно, только нам требуется слегка другое. Нет, я тоже люблю красивых женщин, но имейте совесть – куда я должен отправить появившихся на прошлой неделе семьдесят баб из Круглых щитов?

– Ты что-то имеешь против нас, рысь облезлая? – прошипела тигрица ему в лицо.

– Старшая! – спокойно осадил ее Зверь. – Она медленно села. – И руку с ножа убери… Вот и хорошо… А чтобы непоняток не было, напоминаю, что я говорил: нет больше Круглых щитов в Клане, – с нажимом сказал Алексей. – Если потребуется, я их опыт непременно использую. А сейчас было сказано ясно – вместе не оставлять. Всех равномерно распределить по рощам и на работы. В свободное время можете встречаться сколько угодно. И если кто-нибудь без разрешения уедет, может уже не возвращаться. Кончилась вольница, надо было думать, прежде чем клятву давать.

– Так она себе всех лучших заберет, – пожаловалась молодая круглощекая девушка-ягуар. – И потом, почему нам не дают винтовки? Она говорит, кто лучше стреляет, тот и получит. Как, интересно, я могу тренироваться, если на меня всех щенков спихнули, а стрельбища так и не оборудовали? Ее подружки постоянно ходят в патрули и стреляют, а мы с Ручейком должны носы вытирать. Неправильно это!

Собрание возбужденно зашумело. Все желали немедленно получить в свое распоряжение по калашникову, кое-кто не отказался бы и от «Сайги», на крайний случай соглашались и на пулемет, причем у большинства присутствующих они уже были, но имелось с кем поделиться. После Большого Побоища огнестрельное оружие превратилось в символ престижа. Белогривый, например, вовсе не собирался воевать в ближайшее время, но отчего ж не походить среди подчиненных с кобурой на поясе…

– Ну, выкричались? – спокойно спросил Зверь после десяти минут взаимных обвинений. – К этому вопросу я вернусь в конце нашего разговора, а сейчас давайте дослушаем, что нам так и не досказал Белогривый. Да, – вспомнил он. – Кто придумал про пальцы?

– А что такое? – осторожно спросила Старшая. – Мы Клан Пятипалых – все виды допускаются. Только нас уже много, и в одной семье есть медведи, тигры, приматы и другие, получается, нельзя говорить «род такой-то», надо же как-то различаться. Можно много разного изобразить. И так, – она показала кулак с большим пальцем вверх, – и так, – демонстрируя то же самое, но с пальцем вниз. – Все записано, чтобы два раза не повторять, а многие жесты прекрасно понимаются – это ж боевой язык.

– И кому принадлежит вот эта эмблема? – Алексей показал сжатый кулак с оттопыренным средним пальцем.

– Нам, – сообщила Койот. – Семья Зверя.

– Там, где я родился, этот жест означает что-то вроде «А не пошел бы ты на…»

Койот равнодушно пожала плечами. Ее чужие обычая не трогали.

– Я продолжаю? – поинтересовался Белогривый.

– Минутку, – поднял руку Пинающий Медведь. – Я все-таки хочу решить вопрос с оружием раз и навсегда. Извини, Вожак, но мне это все надоело. Каждый день одно и то же, да еще и обязательно подловят где-нибудь без свидетелей и, ласково улыбаясь, предложат мне замечательного племенного жеребца «просто так», многозначительно поглядывая на кобуру. И ведь еще два месяца назад каждый рожу кривил и рассуждал про неблагородное поведение и нарушение чести воина. Говорю для всех, и передайте своим, – в дальнейшем, кто опять подвалит, сразу в глаз получит. Это не великая тайна, большинство и так в курсе. По одному «Корду» и «Печенегу» есть в каждой роще. Они находятся в общественной собственности, но есть два подготовленных расчета – всего четыре бойца, и еще двое учились на замену. Каждый из них имеет по пистолету Стечкина и снайперскую винтовку Драгунова одну на двоих. Без личного оружия нельзя. А надо было в свое время соглашаться, – злорадно сказал Пинающий, глядя на возмущающегося Белогривого. – Еще два «Печенега» относятся к общему резерву и хранятся у Вожака. Если он посчитал нужным отдать их Старшей – это его дело. И у нее теперь имеется две пары бойцов с таким же личным вооружением. Мне это не нравится, но он так решил. Если кто забыл, напоминаю: ничего из всего этого, включая и прочее огнестрельное оружие, никто не покупал за своих коней. Вот он, – показал на Зверя, – захочет и отберет. В своем праве.