Светлая сторона Луны - Сергей Дорош

— Хансер? — удивленно пробормотал он.

Ответом был щелчок тетивы.

Он остановился, удивленно посмотрел на древко арбалетного болта, словно бы выросшее из его живота. Попробовал опять замахнуться, но топор уже стал для него неподъемной тяжестью.

— Брат, не оставляй меня! — закричал он из последних сил.

— Снорри, я иду!

Такого я не видел никогда и не мог вообразить. Доселе непробиваемый Грешник, державшийся против членов Конклава, против сокрушающих врагов, не уступавший никому, вдруг отлетел в сторону. С Леонида слетел шлем. Это уже потом я понял, что спартанец пошел прямо на удар, который пришелся по гребню шлема и был настолько силен, что его ремешок лопнул. Грешник успел отпрыгнуть, но плутонцы осознали: я убил одного из страшных демонов. Вокруг меня плечом к плечу сомкнулась Кошачья гвардия. Бойцы братства с поразительным фанатизмом бросались на Леонида, некоторые гибли под его мечом, но остальных это не останавливало. Леонид рвался к умирающему брату, и теперь смерть нёс каждый его удар щитом, каждый укол меча. Кот и Пантера ухватили его за ноги.

— Миракл, беги! — закричала сестра.

Леонид припал на колено, опуская щит на ее руки. Хруст ломающихся костей слышал даже я, как и вопль боли. Мечом он отразил еще чей-то удар, при этом левой ногой ударив Кота по лицу, отбросив назад, развернулся на месте. Щит и меч прочертили кровавую полосу, а Леонид последним рывком достиг того места, где Снорри встретил болт моего арбалета. Прикрываясь щитом, правой рукой он подхватил тело друга.

Кошачья гвардия и дети Хансера надвинулись на него со всех сторон. А он забросил тело Снорри на левое плечо и уже с одним коротким мечом пошел на моих гвардейцев.

— Стойте все! — Путь ему преградил Грешник, и тут же как по волшебству его ученики окружили спартанца.

— Леонид, ты хорошо дрался, — сказал Грешник. — Уходи и забирай тело своего побратима. Дальше ты не пройдешь. Ты знаешь, я смогу это сделать. А если не справлюсь сам, то мне есть кому помочь. Твоя смерть ничего не даст.

— Проклятье! Никуда он не уйдет. — Хантер поднялся на ноги. — Он в наших руках, мы убьем его!

— Мне присоединиться к нему? — просто спросил Грешник.

Неуловимым движением его люди вдруг повернулись спиной к Леониду.

— Уходи, — повторил Грешник. — Хватит напрасных смертей. Вы проиграли здесь, смирись с этим.

Мне казалось, что, несмотря на очевидную бессмысленность этого поступка, спартанец все же попробует прорубиться ко мне. Но он лишь отсалютовал Грешнику мечом, спокойно поднял оружие своего брата и двинулся прочь не спеша, словно не он был окружен сотнями врагов, жаждущих его крови. Лишь у порога он обернулся и сказал:

— Эй, ты, прячущийся за спинами своих рабов, я не видел твоего лица, но я тебя узнаю, и следующая наша встреча будет последней.

В этот момент я уже переходил в Мир Теней. Грешник, Жак и тот спасенный им в замке Конклава сокрушающий врагов, имени которого я так и не удосужился узнать, стали в проходе.

— Бой окончен, — сказал Грешник, — мы победили. А теперь спрячьте оружие.

Да, бой был окончен. Я шел за Леонидом, не торопясь. Здесь еще могли остаться не знающие преград. Не хотелось, чтобы меня застали врасплох. Я вышел из Теней в подвале, где мерцала большая арка.

— Леонид, — позвал я его, уже готового шагнуть в портал.

Он обернулся. Теперь, зная, насколько похож на покойного отца, я понял, как мое лицо действует на тех, кто знал его при жизни. Попался один — попадется и второй.

— Хансер? Но как? — Это было последнее, что сказал спартанец.

Я спустил тетиву арбалета. Целиться пришлось в горло — ведь тело Снорри защищало грудь Леонида. Он отшатнулся в сторону. Наконечник болта высек искры из дальней стены. В это мгновение мне стало страшно. Промазал? Леонид провел ладонью по щеке. И только сейчас я заметил новую царапину, края которой отблескивали ядовитой зеленью. Если бы Грешник не сбил со спартанца шлем, нащечник отразил бы мой болт, ударивший по касательной.

Короткий меч выпал из стремительно слабеющей руки, зазвенел на камнях пола. Последним усилием воли Леонид бросил свое тело в портал. Жить ему оставались считаные секунды. Арка погасла.

Я вернулся к Центральному залу, вошел, отстранив с пути Грешника. Бросил на середину спартанский клинок, которого еще минут пять назад все здесь так боялись.

— Вот теперь бой окончен, и мы победили, — веско произнес я. — Шут, а меч — подарок тебе. Я велю выбить на нем слово «трусость», чтобы ты навсегда запомнил этот бой!

* * *

Когда-то Город Ангелов был соединен постоянно действующим порталом с Византием на Земле и всеми городами Луны. Хильде, как самой опытной повелевающей стихиями, пришлось долго с ним возиться. В результате портал теперь был связан только с Райскими Вратами — городом, захваченным друидами. Но в портальном зале, несмотря ни на что, всегда несли стражу пятьдесят иллюминатов. Когда-то друиды умудрились взять Райские Врата, прорвавшись через такой же постоянный портал, соединявший их с Киевом. Осторожность никогда не бывает лишней. Все-таки эти постоянные порталы — творение серафимов Воинства Небесного. Кто знает все их свойства?

Неудивительно, что портал Хильды был направлен именно сюда. В бою по-всякому случается. Иногда можешь привести с собой преследователей, а стража в портальном зале не снимается: даже если враг штурмует замок, всегда поможет отступающим добить преследователей.

Я шагнул из одного портала, а второй в это время уже потух. Здесь было людно. Все столпились над чем-то там, где потухла портальная арка. И все же на меня смотрело пять наконечников стрел и надвинулись три щита. Стража бдела несмотря ни на что.

Почтение к друидам у иллюминатов сохранялось. Лишь увидев мои глаза и одежду, стражники расступились, но оружия не убрали. А я уже бросился к лежащим на полу телам, расталкивая толпу. Меня пропустили. Все были ошеломлены, не сопротивлялись.

Я упал на колени рядом с двумя побратимами, бросившими вызов всей плутонской армии. Снорри уже умер. Леонид умирал. Я успел поймать последние его вздохи. Разум осознавал, что теперь к жизни его может вернуть только Бог, и все же я попытался. Сжав его виски, усилием воли я потянулся к его крови, изгоняя яд, совсем как когда-то мать сделала с Хансером. Отрава не выступила каплями, а брызнула из его пор — капельки яда, зараженная кровь. Глаза Леонида вдруг открылись.

— Они идут! — закричал спартанец. — Иллюминаты, к бою! Помните, Хансер мертв! Его нет среди живых!

Я еще пытался что-то сделать. Но было это уже напрасно. Яд полностью парализовал всю нервную систему. Мне не хватило каких-то пяти минут.

— Хватит, он мертв. — Рука Хильды легла мне на плечо. — Все твое искусство уже бессильно. От смерти не лечат.

— Не успел, — пробормотал я. — Я должен был почувствовать раньше, но не успел.