Книги онлайн и без регистрации » Романы » Последний холостяк - Бетина Крэн

Последний холостяк - Бетина Крэн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 110
Перейти на страницу:

– Я знаю одно верное средство… Ляг лицом вниз и расслабься.

Она с сомнением вздохнула, но сделала все так, как он сказал. Он встал на колени и начал делать ей массаж. Под его умелыми и сильными пальцами мышцы Антонии размякли, словно масло, а неприятная боль ушла.

– Замечательно! – воскликнула она, без особых усилий поднимаясь, и наградила графа поцелуем.

– Вот видишь, а ты боялась! – с укором сказал он. – Значит, мне можно верить?

Антония пристально посмотрела ему в глаза, собралась с духом и ответила:

– Клянусь небом, я тебе верю, Ремингтон Карр! Он обрадовано рассмеялся, посмотрел в окно и воскликнул:

– А я и не заметил, что стало темно! Значит, мы целый день провалялись в постели? Какой позор! Стыдно бездельничать!

– Но я совершенно об этом не жалею, – кокетливо похлопав ресницами, проворковала она. – Тем более что бездельем то, чем мы с тобой занимались, назвать нельзя. Недаром я чувствую себя так, словно бы на мне пахали, как на кобыле.

Ремингтон расхохотался: сравнение Антонии себя с кобылой его весьма позабавило. Пока он размышлял, понравится ли ему, если его сравнят с племенным жеребцом, она вскочила и убежала в ванную, примыкающую к спальне. Ремингтон последовал за ней, и, продолжая целоваться и ласкать друг друга, они умудрились причесаться и одеться.

Глядя на себя в зеркало, Антония в задумчивости провела гребнем по волосам:

– Мне понравилось носить брюки. Ты не мог бы одолжить мне одну свою пару?

– Пожалуй, я лучше закажу их для тебя у портного, – ответил он и присел на скамеечку.

Они оба умолкли, ощутив неловкость от напрашивавшегося вопроса, когда же именно он снова ее навестит. Разлука ее почему-то пугала.

– Вот если бы мы поженились, – угадав ее мысли, сказал Ремингтон, – тогда бы мы вообще никогда не расставались.

– Поженились? – переспросила Антония, вдруг почувствовав озноб. – Но я, по-моему, не обмолвилась об этом ни словом…

Ремингтон опешил, недоуменно взглянул на нее и сказал несколько раздраженно:

– Право, Антония, нельзя же быть такой упрямой! Чем, по-твоему, мы занимались здесь целый день?

Антония побледнела и принялась яростно расчесывать гребнем волосы. Взбешенный ее молчанием, граф отчетливо произнес:

– Не знаю, как ты, но лично я любил женщину, которую хочу взять в жены!

В ответ Антония хотела ему сказать, что она отдавалась своему любимому мужчине без всякой корысти, но воздержалась, справедливо рассудив, что такое признание равноценно капитуляции, безоговорочной передаче ему всех прав на себя и отказу от самостоятельного определения своего будущего. Граф жаждал власти над ней, он и не скрывал этого, уверовав, что она станет его женой уже потому, что так хочется ему, он смешал свои фантазии с реальностью и не желал учитывать ее мнение. Антония чувствовала, что скатывается в топкое болото, теряет твердую почву под ногами и ничего не может с этим поделать. Угроза утраты своей индивидуальности и превращения в бессловесную рабыню становилась реальной, и от предчувствия скорой гибели в этой трясине она ощутила боль под ложечкой и спазм в гортани.

Призрак супружества вызывал у нее безотчетный ужас, однако не в меньшей мере она боялась потерять Ремингтона. Ей всегда хотелось испытать романтическое чувство, полюбить кого-то всем сердцем, найти человека, разделяющего ее мысли, желания и устремления, приятного во всех отношениях. Эти противоречивые соображения и желания постоянно раздирали ее душу, и надо было положить конец своим страданиям. Антония собралась с духом и воскликнула:

– Я вообще не хочу замуж!

Уныние и отчаяние, написанные на лице Ремингтона, сменились досадой и гневом.

– Какого дьявола ты вспоминаешь старое! Я был уверен, что мы разобрались во всем, что произошло в ту проклятую ночь! Казалось бы, после всего, что я сделал, пытаясь доказать тебе искренность своих намерений и чувств, которые я питаю к тебе, я мог рассчитывать на взаимность. Тем более что и ты призналась, что веришь и нуждаешься во мне.

– Дело вовсе не в этом! – вскричала Антония, схватив его за рукав. – Пойми же наконец, что я всегда буду любить тебя, ежедневно и ежечасно встречаться с тобой, делить с тобой постель, еду и досуг, но замуж за тебя я не выйду.

– Проклятие! Так объясни же, чего ты хочешь? Стать моей содержанкой?

– Нет, мне хватает и собственных средств. Да и мои принципы не позволяют мне превращаться в куртизанку. Я подразумеваю совершенно другое! Если хочешь, считай меня своей любовницей.

– Любовницей? – свирепея, переспросил граф. – Любовница мне не требуется, мне нужна законная жена! Я хочу обзавестись семьей, детьми, прислугой, хочу, чтобы ты хозяйничала в нашем доме и поддерживала в нем покой и огонь в семейном очаге. А двери держала бы на замке от непрошеных безумных визитеров. Я хочу прогуливаться с тобой по улицам на зависть Лондону, чтобы люди оборачивались и провожали нас восхищенными взглядами. Хочу, чтобы ты носила мою фамилию и стала графиней Ландон.

Выпалив эту тираду на одном дыхании, Ремингтон тотчас же понял, что совершил ошибку.

Побледнев как мел, Антония вскочила и с дрожью в голосе воскликнула:

– Роль расфуфыренной бессловесной куклы меня не прельщает! Я не желаю никому принадлежать! Поэтому тебе придется удовлетвориться иной моей ролью – твоей любовницы. Клянусь, что дело вовсе не в моем упрямстве или предубеждении. Просто я видела слишком много неудачных браков и не знаю ни одной действительно счастливой пары, такой, в которой царили бы любовь и взаимопонимание, привязанность и сотрудничество. Я сосватала тринадцать своих подруг и…

– Чертову дюжину? – переспросил, ужаснувшись, Ремингтон и поперхнулся.

– Да, если тебе так угодно! И вот теперь пять моих бывших протеже сбежали от своих мужей ко мне, отчаявшись дождаться от них хотя бы уважения. Не удивлюсь, если в самое ближайшее время сюда прибегут и все остальные.

Каких именно беглянок она имеет в виду, граф прекрасно знал – жен завсегдатаев «Уайтс», разумеется. Взволнованно взъерошив пальцами волосы, он вскричал:

– Так отошли же их поскорее к мужьям! Пусть они сами разбираются в их несчастной участи.

– Посуди сам: Альберт Эверстон так скуп, что следит, как бы его жена Маргарет не съела лишнего куска. Бертран Ховард неделями не замечает Камиллу. Лорд Вулворт закрывает глаза на злобные придирки своей матушки к невестке. А Бэзила Трублуда пугает излишне горячий темперамент бедняжки Элис… Нет, я не могу их прогнать! Пусть поживут еще у меня.

Граф помрачнел и покачал головой.

– Женившись, все мужчины резко меняются, – с горечью продолжала свой патетический монолог Антония. – Они превращаются в холодных, равнодушных и скупых эгоистов, рассматривающих своих жен только с позиции выгоды, а то и как предмет интерьера. И в результате вскоре меняются и женщины: их заботит не уют в доме, а впечатление, которое производит их жилище на гостей. Они превращают в культ украшения, мебель, одежду, внешний вид и положение в обществе. Браки портят людей, даже тех, которые прежде искренне любили друг друга. – Она нервно потерла ладони, прошлась по комнате взад-вперед, повернулась и подвела итог: – Так вот, Ремингтон, я не хочу превращаться в удобную домашнюю вещь! Понятно?

1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 110
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?