Все возможно, детка - Бен Элтон

Дальше пошло еще веселее. Найджел поинтересовался у Эвана, что он думает насчет кастинга.

– Что ж, давайте прикинем. Что у нас с девчонкой? Сколько ей лет? Двадцать два? Двадцать три? - спросил Эван.

Я быстро вмешался и поспешил заметить, что по моим расчетам героине должно быть слегка за тридцать. К моему удивлению, Эван просто расхохотался! Заметив выражение моего лица, он решил объясниться:

– Понимаешь, Сэм, на самом деле нам вообще нет смысла зацикливаться на возрасте нашей девчонки. Я не настаиваю на том, чтобы взять на эту роль какого-нибудь беспризорного подростка, но хочешь не хочешь, а старуха нам тоже не подходит. Бог ты мой, нам ведь нужно, чтобы хоть у кого- нибудь из мужчин при ее появлении в кадре возникало желание ее трахнуть. Так что давайте определимся. Я согласен отсматривать кандидаток от двадцати одного года, но слегка потрепанных жизнью, до хорошо сохранившихся в двадцать восемь.

Я даже не нашелся, что ответить. Такой прагматизм (пожалуй, в этой ситуации правильнее сказать - цинизм) на время лишил меня дара речи. Однако худшее было еще впереди.

– А что насчет главного героя? - спросил Найджел.

– Я думаю, на эту роль нам надо пригласить Карла Фиппса, - объявил Эван.

Все, сегодня я больше не в состоянии писать. Единственное, что я могу сказать по поводу последнего предложения: только через мой труп.

Дорогая Пенни.

Сегодня мы снова увиделись с Карлом Фиппсом - впервые после того, что следует описывать как «тот вечер»: Я испытала немалый шок. Я, конечно, знала, что рано или поздно это произойдет, но даже не предполагала, что будет так тяжело. Он ведь за это время вовсе не перестал мне нравиться, и я уже поняла, что с этим ничего не могу поделать. Единственное, что может хоть в какой- то мере служить мне утешением, - тот факт, что и Карл чувствовал себя не лучше, чем я. По крайней мере мы оба избегали смотреть в глаза друг другу. Он пришел в офис поговорить с Шейлой о каком-то сценарии, в котором ему предлагают главную роль. Это малобюджетная картина, снимающаяся главным образом за счет средств Би-би-си, но Шейла считает заявку интересной.

– Сценарий отличный, просто отличный, очень забавный, - сказала она. - Странно только, что по какой-то причине он до сих пор до конца не дописан. Имя автора мне ничего не говорит, но зато ставить фильм будет Эван Проклеймер. Сама понимаешь, он сейчас самый модный и за какую-нибудь ерунду браться не станет.

Карл поинтересовался, о чем этот сценарий, и можешь себе представить, Пенни, каково было мое изумление, когда Шейла рассказала, что речь там идет о бесплодии.

– Крутая тема в наше время, - сказала она. - Люси, ты ведь настоящая специалистка в атом деле. Не хочешь проглядеть сценарий и высказать нам свое мнение? Скажи Карлу, что ты об этом думаешь.

Честно говоря, не знаю, существует ли научный термин для того оттенка красного цвета, которым я залилась.

– Нет уж, спасибо, - сказала я, стараясь сохранить достоинство. - Мне этого и дома хватает.

Дорогой Сэм.

Сегодня состоялись пробы на роль Рейчел. С одной стороны, зрелище было забавным и, я бы даже сказал, возбуждающим, а с другой - изрядно обескураживающим. Дело в том, что ассистент режиссера по кастингу явно преуспел в подборе актрис, соответствующих нижней возрастной границе, обозначенной Эваном. Просмотр проходил в церковном зале вблизи Гудж-стрит на Тоттенхэм-Корт-роуд. Эван восседал на возвышении за длинным столом вместе с Петрой, первым ассистентом режиссера - девушкой с голубыми волосами, а также серьезного вида молодым человеком с «конским хвостиком», который, как выяснилось, будет вторым ассистентом. Мы с Джорджем заняли места позади основных отборщиков и всячески старались сделать вид, что находимся здесь по делу, а вовсе не ради того, чтобы поглазеть на актрис. К нам заглянул и Тревор, но его это зрелище, понятно, не слишком заинтересовало, и он быстро смылся, заметив, что, по его мнению, нам с Джорджем лечиться надо: мол, не по годам мы озабо ченные. Джордж, ясное дело, не мог оставить такое оскорбление без ответа.

– Слушай, Тревор, если девушка мне нравится, я пялюсь на нее во все глаза. Я же не пытаюсь подкатить к ней и трахнуть ее где-нибудь за деревом на Хэмпстедской пустоши, как делают некоторые.

– Да я гоже этим не занимаюсь, - сказал Тревор несколько оправдывающимся голосом. Джордж рано или поздно все-таки научит его думать, прежде чем отпускать комментарии по поводу того, как именно у нас с Джорджем проявляется наша сексуальная ориентация.

Эван предложил девушкам прочитать один из монологов Рейчел, который я, по правде говоря, почти слово в слово содрал из дневника Люси. Это тот кусок, где она предается фантазиям о ребенке. По-моему, монолог отличный. Там была пара молодых актрис, в чьих устах эти слова прозвучали просто великолепно.

– Ну почему, почему я должна воображать, что у меня есть ребенок? Почему у меня его нет на самом деле? Есть масса людей гораздо хуже меня и менее достойных, но они имеют кучу детей. Я знаю, что нельзя так говорить и думать, но ничего не могу с собой поделать: я уверена, что была бы куда лучшей мамой, чем половина женщин, которые ходят по «Сэйнсбери» и наблюдают за тем, как их дети напихивают полные тележки сладостей… Я бы читала своему ребеночку «Беатрис Поттер» и «Винни-Пуха», и к нему бы никогда ничего не прилипло, кроме клея из муки с водой для аппликаций.

Слушать их было приятно и вместе с тем тревожно. Это звучало хорошо, но я ни на секунду не мог забыть, что это голос Люси, чувства Люси. Нет, все-таки то, что я сделал, ужасно. Сидя там и глядя, как эти красивые молодые женщины, все лет на десять младше Люси, пытаются представить мысли Люси своими, я вдруг задумался, как же меня после всего этого называть. Впрочем, что сделано, то сделано. Обратной дороги нет. И я почему-то думаю, что так будет лучше для нас обоих. Джорджа, кстати, выбранный Эваном отрывок очень взволновал.

– Здорово, Сэм, отличный монолог, - сказал он. - Теперь женский характер действительно прописан четко и ярко. Ты, старина, как будто что- то где-то подглядел.

Могу сказать, что эти комплименты вызвали у меня смешанные чувства - назовем их так.

Может, мне все-таки стоит набраться смелости и признаться Люси во всем. Это было бы облегчением и лучшим выходом для меня. Но я не могу. По крайней мере сейчас, когда она напичкана всеми этими гормонами для искусственного оплодотворения. И потом: вдруг она заставит меня отказаться от всего? Ведь это мой большой прорыв, мой единственный шанс, не говоря уже о том, что если работа над фильмом будет остановлена, Би-би-си наверняка постарается взыскать с меня деньги, потраченные на подготовительный период. И вообще Люси ведь как-то сказала мне, что если я это сделаю, она от меня уйдет. Так как же я могу сказать ей? К такому повороту в своей жизни я совсем не готов. По крайней мере в данный момент.

Среди актрис мне особенно понравилась одна девушка, которая на редкость хорошо читала монолог. Зовут ее, по-моему, Тильда. Почему это, интересно, у всех актрис такие странные и забавные имена? Всех их зовут Дарси, Тилли, Саския и так далее в том же духе. Причем, как правило, это их настоящие имена, а вовсе не псевдонимы. Такое впечатление, что их мамаши уже в момент рождения дочерей знали, что они станут актрисами, и крестили их соответственно. А может быть и обратная ситуация: любая девочка по имени Дарси, приходя в школу, поневоле вынуждена быть этакой болтушкой-хохотушкой, душой компании, и в конце концов ей не остается ничего другого, как пойти в актрисы.