Загадка шотландского браслета - Анна Штерн

– Извини, если разбудила, но я немного испугалась.

– Все в порядке. Не переживай, – успокоил ее Брюс, – тебе нужно что-нибудь?

– Да, я бы сходила в туалет. Проводишь меня?

– Эээ… – замялся Брюс, явно не ожидавший услышать такую просьбу, – да, конечно.

Мужчина встал и, включив свет, протянул руку Вике. От яркого света девушка сначала зажмурилась, но, привыкнув и оглядевшись, поняла, что Брюс не врал: перед ней на столике стояла кружка с уже успевшим остыть шоколадом, а часы на стене показывали полвторого ночи.

– Прости, что прошу о такой ерунде. Просто мне как-то не по себе, – сказала Виктория, пока они шли к ванной комнате.

– Все хорошо. Я понимаю, – ответил Брюс, – ночью второй этаж действительно выглядит через чур пустым и несколько зловещим. Даже я, будучи ребенком, понимал это и всегда терпел до утра.

– Вот как? – удивилась Виктория, – а чего ты боялся?

– Не знаю. Все дети боятся темноты.

– Ладно, подожди меня здесь, – попросила Виктория и, зайдя в ванную комнату, тут же закрыла дверь на защелку, чего не делала никогда раньше.

Все вроде бы казалось нормальным, но девушку не покидало странное чувство, что вот-вот должно случиться что-то ужасное, что-то, что положит конец всей этой истории.

Вымыв руки и ополоснув прохладной водой лицо, чтобы окончательно прийти в себя, Виктория открыла дверь и вышла из ванной комнаты. Она ожидала увидеть Брюса стоящим неподалеку, но мужчины и след простыл. Коридор оказался пуст, а лампочка, освещавшая его, начала вдруг предательски мигать, обещая скоро погаснуть насовсем.

Руки Виктории покрылись мурашками, а тело начала бить крупная дрожь. «Оно, чем бы оно ни было, вновь вернулось в этот дом!», – подумала Виктория и крепко стиснула ручку двери. Некоторое время девушка стояла в нерешительности, не зная, убежать ли ей вниз и попытаться выбраться из этого дома, оставив Брюса в нем, или же найти мужчину и вновь постараться увезти его отсюда. Однако такой вариант не исключал и того, что он снова попытается убить ее. 

Виктория сделала несколько глубоких вдохов. Звать Брюса она почему-то не хотела, словно боялась нарушить тишину, царившую в коридоре. Сделав пару шагов, она остановилась и еще раз огляделась по сторонам: ни единого признака жизни. Куда ей идти и где искать Брюса девушка не знала. Спохватившись, что у нее с собой нет ничего, чем она могла бы защититься, Виктория уже хотела вернуться в ванную комнату хотя бы за ножницами, но еле слышный скрип двери в самом конце коридора остановил ее. Она посмотрела вдаль, но кроме темноты ничего не увидела. Между тем скрип послышался снова, теперь словно кто-то наступил на прогнившую старую половицу.

– Брюс, – еле слышно позвала Виктория, скорее для самоуспокоения нежели для того, чтобы кто-то услышал ее.

Сердце ее начало отчаянно биться, пульс участился, а кожа, не смотря на прохладу в доме, покрылась потом. Несмело девушка пошла вперед на звук. К счастью, ей вспомнилось, что она вскоре окажется рядом с дверью в кладовку, где сможет взять что-то для самообороны.

Свет от и так мигавшей лапочки начал тускнеть, намекая на то, что скоро и этот слабый источник освещения пропадет. Заметив это, Вика пошла быстрее и уже через несколько секунд оказалась напротив двери в кладовку. Открыв ее, не переставая при этом поглядывать в конец коридора, Вика схватила первое, что сочла более-менее пригодным: чугунную кочергу. Также на глаза ей попался фонарь, и девушка тут же потянулась за ним. Фонарь работал и, включив его, она тут же осветила весь коридор, но ничего необычного не увидела. Однако тихий скрип все продолжал слышаться где-то впереди, и Виктории ничего не оставалось, как продолжить путь.

Коридор, хоть и не являлся весьма длинным, на этот раз показался Вике просто бесконечным. Каждый шаг давался ей с трудом, а от страха к горлу подступил ком. «Еще чуть-чуть. Все будет хорошо. Вот увидишь!», – подбадривала она саму себя, но это мало помогало.

Когда до последней двери, ведущей в комнату со старым хламом, который она сегодня днем пыталась разобрать, оставалось несколько шагов, Виктории вдруг почудилось, что она слышит чей-то голос, шепчущий ее имя. Девушка прислушалась и действительно убедилась, что кто-то за дверью беспрестанно повторял «Виктория». Голос, хоть и походил на голос Брюса, в том же время показался ей чужим. Вслед за шепотом она также услышала тот самый скрип, что доносился до нее ранее: судя по всему, кто-то ходил в закрытой комнате, отчего половицы сухо и уныло скрипели.

Сжав в одной руке кочергу, а фонарь засунув в задний карман джинсов, Виктория потянулась к ручке двери, чтобы открыть ее, но стоило ей прикоснуться к холодному металлу, как ее точно пронзил разряд электрического тока. Помимо резкой боли перед глазами у девушки все замелькало, закружилось, так, что ей пришлось закрыть глаза и набрать воздуха в легкие, чтобы не закричать от боли и страха. Все это длилось каких-то несколько секунд, показавшихся Вике вечностью, и вскоре боль, равно как и неприятное состояние, прошли. Девушка решила открыть глаза, но то, что открылось ее взору, удивило ее не меньше, чем сильная боль до этого.

Коридор, до этого темный и пыльный, теперь оказался освещен лампами, прикрученными к его стенам, а на полу простиралась ковровая дорожка, столь яркая по цвету, что у Вики заболели глаза. Она и раньше видела эту дорожку, только выглядела она весьма потрепанной и потертой: дорожка лежала в коридоре, ведущем в гостиную на первом этаже. Дверь перед девушкой также преобразилась, и из зашарпанной сделалась новой и блестящей, а ручка выглядела отполированной и блестела в свете ламп.

Ничего не понимая, Виктория вновь взялась за ручку и, повернув ее, не почувствовав на этот раз никакой боли, открыла дверь. Комната, некогда заставленная коробками, выглядела, как обычный рабочий кабинет с массивным дубовым столом у стены и кожаным креслом перед ним. Если бы не слабый свет свечей на камине и не странный запах жженых трав, Виктория бы подумала, что в ней давно никого не было. Присмотревшись, девушка увидела в углу комнаты ширму, использовавшуюся для переодеваний, но сейчас за ней кто-то находился. Не отдавая себе отчета в том, что делает, а также в том, что вообще происходило вокруг, Вика пошла вперед.

Дойдя до ширмы, девушка остановилась. Где-то в глубине души она понимала, что происходящее в этой комнате – не более, чем вымысел или сон, но все выглядело через чур реальным. Набравшись мужества, Вика сделала еще один шаг и зашла за ширму. Ее взгляду предстала седовласая женщина, сидевшая на коленях и склонившаяся над открытым сундуком. Длинные седые волосы женщины были распущены и лежали на спине и плечах. Одета старуха была в белую ночную сорочку, облипавшую ее худое тело. Вика не могла разглядеть ее лица, так как женщина сидела к ней спиной, но увидь она его, ужаснулась бы, ведь в пожелтевшем, морщинистом лице узнала бы черты той, кто с таким хладнокровием в молодости пытался убить полковника Бэйли.