Режим черной магии - Ким Харрисон

— Внутри. — Джи направилась вперед, вернулась. — Осторожно — стекло.

Стекло? — подумала я, замерзшая, несчастная, тревожась за Дженкса.

Айви села у стола возле фейри, явно не собираясь уходить под крышу, пока я здесь. Помахав ей рукой, чего она не видела, я направилась следом за Джи. У Пирса на поясе висела одна из фейрийских шпаг, и когда трава оказалась перед нами, я спросила:

— А ты умеешь этой штукой пользоваться?

— Абсолютно не умею, — ответил он, — но разве это не остережение? Лихая арканзасская зубочистка.

Я приподняла брови:

— Н-ну, пусть так.

Вскоре показалось и стекло — я думаю, остатки моего флакона для зелья, — и мы аккуратно обходили осколки, идя по следу золотой пыльцы Джи. От каждого птичьего голоса у меня прыгало сердце. Каждый порыв ветра заставлял остановиться и осмотреться. Трава, по которой мы шли, была скошена, но все же доходила мне до пояса и росла кустами. Вдруг я остановилась, внезапно поскользнувшись.

— Черт возьми! — воскликнула я, и Пирс замахнулся шпагой на членистоногую тварь — величиной и видом как броненосец. Она покачивала в нашу сторону антенной, и я замерла, думая, отпихнуть ее ногой с дороги — или же она мне ногу отхватит.

Джи, летевшая в безопасных четырех дюймах над землей, посмотрела вниз:

— Это просто мокрица, — объяснила она мне, как младенцу.

— Никогда не видала мокрицу с мою голову величиной, — буркнула я себе под нос.

Она снизилась, пнула эту тварь ногой — и та сбежала.

— Когда летаешь, куда безопасней жить, — пояснила она жизнерадостно. — Я целый месяц была прикована к земле, когда главную жилку нижнего крыла случайно порезала. Жуть до чего противно было. Все время просидела дома, не выходя.

Не удивительно, что Дженкс ни черта не боится. Тут чтобы просто ходить, храбрость нужна беззаветная.

Джи резко остановилась, побледнела, с крыльев посыпалась печальная голубая пыльца. Я прошла вперед и тоже остановилась, увидев, что мы перед входом в пень Дженкса. Трава кончилась, сменившись участком голой земли — я помнила, там фут-другой ширины, но сейчас он казался огромным. И был усыпан следами битвы. Костер, где сгорело оружие фейри, уже почти погас. Воздух очистился, но память возрождала запах крови и горелой шерсти, плывущий над поляной. И было тихо. И пусто.

Пирс встал вровень со мной, и мы вместе уставились на неприметный вход в дом Дженкса. Он был почти невидим, прорезан так, что казался частью самого пня.

— Круглый, — сказал он тихо. — Никогда раньше круглых дверей не видел.

— Может быть, для крыльев? — предположила я, глянув вверх на Джи. — Спасибо тебе. Ты с нами зайдешь?

Джи встала на землю рядом со мной, наклонив голову, чтобы не было видно слез.

— Ни на шаг дальше не пойду, — сказала она едва слышным шепотом. — Мой муж думает, что неправильно было мне вообще участвовать в битве, потому что это на самом деле уже не мой сад. Но я не видела вреда в том, что «навестила» своих сестер, пока он был дома и следил, чтобы никто нашу землю не отобрал.

— Ты дочь своего отца не меньше, чем своей матери, — ответила я, касаясь се руки и заставляя взглянуть вверх. — Всегда приспосабливаешь правила под себя.

Она грустно улыбнулась, отчего стала еще красивее, смахнула с лица светящуюся пыльцу и посмотрела на свой первый дом, едва заметно улыбаясь.

— Я думаю, мне бы хотелось, чтобы батюшка вернулся. Если он будет счастлив.

Я кивнула, в первый раз за все время почувствовав, что, быть может, делаю что-то хорошее.

— Я попытаюсь.

Она взлетела с легким гудением, рассыпав над нами искристую пыльцу. Пирс чихнул, я задержала дыхание.

— Вот теперь вы пахнете правильно, — сказала она и улетела прочь без дальнейших слов. И очень быстро затих стрекот ее крыльев.

Пирс стал выколачивать пыльцу из одежды.

— Не хочешь пахнуть правильно? — спросила я, и он поднял брови.

— Она на нас приличное количество высыпала, — ответил он. — Зачем нам вообще пахнуть?

Я не знала. Да и все равно мне было. Меланхолично я оценила расстояние, ощущая ветер, почти на вкус его пробуя. Слишком было тихо для моего сада, где так долго слышалось пение или смех пикси при солнце и при звездах. Либо они улетели, либо спрятались. Пирс слегка вздрогнул, когда я переплела с ним пальцы — так нужна была мне моральная поддержка. Глядя вперед, я вышла из травы, бесшумно ступая по голой земле, не отводя глаз от двери, которая становилась все больше. И шла ровным шагом, пока не дошла до нее.

Здесь у меня дрогнули колени. За дверью — Дженкс, оплакивающий жену. Я видала демонов, злобных колдунов, озверевших вервольфов и злых эльфов, но никогда еще не было мне так страшно. На кону стоит жизнь Дженкса, и я не имею права проиграть.

— Постучимся? — спросил Пирс, глядя на дверь вместе со мной.

— Обязательно.

Собравшись с духом, я постучала и поняла по глухому звуку, что сколько-нибудь далеко по пню стук не разносится. Пирс откашлялся и выпрямился, будто мы пришли с визитом к соседям. Потом посмотрел на меня.

— Можешь подключиться к линии? — спросил он с некоторым трепетом. — Я весьма опасаюсь пробовать. Мнится, что она может во мне взорваться, учитывая столь малый размер.

— Я в подключении с того момента, как мы активировали заклинание. Все нормально.

— А!

Он помедлил. Я ощутила между нами покалывание силы.

— Я думаю, нам просто следует войти, — сказал он, не сводя глаз с деревянной двери.

Я кивнула и распахнула дверь.

Дверь открывалась в черный туннель, чуть больше ее по размеру. При входе нужно было шагнуть вниз, и необычно высокая ступенька отозвалась дрожью в позвоночнике. Света не было, кроме того, что проходил в дверь, и не было слышно эха. В воздухе пахло имбирем, и у меня разжались стиснутые зубы. Подключенное к линии сознание чуть кольнуло — у ног Пирса засиял мягкий свет. Это было обыкновенное лей-линейное заклинание, и я охотно его подхватила — я могла его нести, а он нет. Если бы он попытался, его аура, вероятно, разрушила бы чары. Шарик безвременья был прохладным на ощупь и скользким, будто в любой момент готов был проскочить сквозь пальцы.

Сняв шляпу, Пирс закрыл за нами дверь. Удивление охватило его, и я проследила за его взглядом вдоль потолка и стен. Все покрывала пыльца пикси, она улавливала свет и отражала его, делая еще ярче. Для сбора пыльцы были прорезаны канавки, и они светились сильнее, складываясь в фантастические узоры спиралей и завихрений. Уникальная красота, и подумать только, что сделано всего за два года. Невероятная семья у Дженкса.

— Дженкс? — тихо окликнула я, помня, что нас не приглашали заходить.