Агония - Эмма Клейтон

— Мы сдержим обещание, — уверенно заявил Мика. — Какие бы вопросы нам ни задавали родители, мы будем молчать, а вторая часть — это совсем просто, до завтрашнего утра мы не должны выходить на улицу.

— И все же Горман прислал пять полицейских аэромобилей, — сказал Лео. — Видите, они наблюдают за нами.

— Горман нам не доверяет, — прошептала Одри. — Наверное, боится, что мы сбежим.

— И обречем наши семьи на верную гибель в Царстве Теней, — фыркнул Лео. — Неужели он думает, мы способны на такое!

— Наверное, судит по себе. Думает, мы такие же бесчувственные негодяи, как он, — сказал Сантос, водружая очки на нос.

— Я боюсь, — прошептала Иман. — Не нужна мне ни машина, ни квартира, я хочу жить дома, ходить в обычную школу, встречаться с друзьями. Мне до сих пор не верится, как быстро они нас обработали. Я вообще жалею, что ввязалась в эту игру.

— Нам все равно не удалось бы улизнуть от него, — сказал Лео. — Горман ищет таких, как мы, он для этого и соревнование устроил — чтобы вычислить нас.

— Зачем? — удивилась Одри, — Ну да, мы умеем с помощью взгляда двигать игрушечные машинки. Но зачем нам возвращаться на Кейп-Рот? Не понимаю.

— Думаю, мы можем делать гораздо более серьезные вещи, — мрачно заметил Мика. — И Горман знает, какие именно.

— Например? — с ужасом прошептала Одри, — Это должно быть что-то ужасное, если такой мерзкий старикашка заинтересовался нами.

— Думаю, мы можем причинить вред людям, — шепнул Мика, — Однажды я сделал это, случайно, когда Рубен пытался задушить меня. Он закричал и отскочил в сторону, когда я просто взглянул на него.

— А я однажды подожгла одеяло, — прошептала Иман. Глаза девочки расширились от ужаса, — Когда мы вернулись с моря, я пыталась при помощи взгляда перелистывать страницы учебника, книга лежала на кровати, и вдруг одеяло загорелось!

— А Рубену удалось поднять в воздух самого себя, — напомнил Сантос. — Если он смог, то и мы, наверное, можем.

Сантос сосредоточился, нахмурил брови и страшно скосил глаза.

— Эй, только не сейчас, — одернул его Лео. — Не хватало еще, чтобы наши родители увидели, как мы порхаем по воздуху. Смотри, вон мама Мики уже наблюдает за нами.

Все обернулись. Аша стояла за стеклянной дверью балкона, с подозрением поглядывая на ребят.

— Мы должны выглядеть нормальными, — быстро прошептал Мика.

— Как? — хриплым голосом спросил Сантос.

— Ну, не знаю, улыбайся, сделай вид, что мы просто любуемся городом, а не пытаемся упорхнуть с балкона или поджечь соседнюю башню.

— Сколько времени? — спросил Мэл Горман.

— Двадцать семь минут девятого, сэр, — ответил Ральф.

Дворецкий стоял на коленях возле камина и жарил на специальной решетке овсяные лепешки. Горман в ожидании ужина устроился неподалеку в своем золоченом кресле; он сидел, зябко кутаясь в толстый шерстяной плед.

— Три минуты, — пробормотал Горман, задумчиво глядя на пляшущие языки пламени. — Ровно через три минуты родители узнают, что я сделал с их детьми, и я стану самым ненавистным человеком на этой планете.

— Ну что вы, сэр, ваш поступок ни у кого не вызовет ненависти, — с убежденностью в голосе воскликнул дворецкий. — Вы просто делаете свою работу.

— Знаю, — проворчал Горман, — Однако боюсь, не все окажутся такими же рассудительными, как ты.

— Но ведь взамен они же получают чек на пятьсот фунтов, — заметил Ральф. — Это должно их утешить.

— Еще бы, — хмыкнул Горман, поплотнее укутываясь в плед.

— Более чем щедрая компенсация, — сказал Ральф. Он снял с решетки готовые лепешки, положил их на тарелку и принялся старательно намазывать маслом, — Они должны быть признательны вам, сэр.

— Должны, — согласился Горман. — Но почему-то некоторые бедняки готовы скорее умереть с голоду, чем расстаться со своими детьми. Так что жалоб нам не избежать.

— Но вы-то наверняка знаете, что им ответить, — небрежно бросил Ральф.

— Само собой, — усмехнулся Горман. — Уж я-то точно знаю, как следует разговаривать с теми, кто жалуется на жизнь.

Горман подумал, что обширный тюремный комплекс на северном побережье Ирландии окажется достаточно вместительным. Если же места все-таки не хватит, он всегда сможет построить новую тюрьму.

— Ужин готов, сэр. Как вы хотите, полить лепешки клубничным сиропом или намазать медом? — заботливым голосом спросил Ральф.

— Сиропом. Да, и распорядись, чтобы привели Элли. Думаю, ей нужно сообщить о том, что я собираюсь сделать с ее братом. — Голос Гормана дрогнул. Внезапно его охватил озноб. Старик натянул плед до самого подбородка и придвинулся поближе к камину.

— Вы уверены, что это следует делать? — вежливо осведомился Ральф. — Ее реакция может быть непредсказуемой.

— Уверен. Сегодня Элли будет вести себя прилично, у меня для нее хорошие новости.

— Ну, если так… — Ральф с сомнением покачал головой.

— Когда закончишь с ужином, пожалуйста, сделай огонь пожарче.

— Хорошо, сэр, — сказал Ральф, смахивая пот со лба.

Пока дворецкий поливал клубничным сиропом овсяные лепешки, Горман взял со стола мобильник и отправил сообщение родителям двухсот семидесяти тысяч детей, в котором говорилось, что сегодня вечером их дети не вернутся домой.

* * *

Бум. Бум. Бум.

Шестеро детей, отобранных лично Мэлом Горманом, сидели на балконе и смотрели на залитый лунным светом золотой город.

— Мы все мутанты, — сказала Иман.

— Да.

— Я была нормальной, когда родилась, — прошептала Иман. — Но, когда мне исполнилось три года, у меня начали расти рога. Хотите пощупать? — Она наклонила голову с аккуратно уложенными на затылке тугими косичками.

Дети по очереди пощупали голову Иман.

— Ой, правда, — с интересом воскликнула Одри. — Я чувствую два бугорка. А какие они были, твои рога?

— Страшные, как у козла. Мои настоящие родители были так напуганы, что сдали меня в приют, они думали, что я демон. Мои теперешние мама и папа удочерили меня.

— Сдали в приют? Не может быть!

— Да, но я на них не в обиде. Мои новые родители очень хорошие; будь у меня даже копыта на ногах, они любили бы меня не меньше.

Колетт, девочка-француженка, вытянула вперед руку. Ребята с изумлением наблюдали за тем, как она снимает кожу с правой кисти. Кожа сошла, словно перчатка; открывшаяся под ней серебристая ладонь и пальцы поблескивали при свете луны. Сложная система искусственных суставов и сухожилий приводила в движение каждый палец. Затем Коллет проделала тот же фокус с левой рукой. Вытянув перед собой обе руки, она сжимала и разжимала пальцы, давая возможность всем хорошенько рассмотреть работу механизма.