Стелларлун - Шеннон Мессенджер

Фитц, тем временем, был полностью сосредоточен на том, чтобы собрать свои силы.

— Готовы, — объявили они оба одновременно.

Тиерган снова начал обратный отсчет… и когда он дошел до «один», они оба направили свое сознание на устройство, поразив датчик взрывом, который ощущался как ментальная молния.

419.

Софи откинулась на спинку стула и снова отключила свой разум.

— Ха. Думаю, вместе мы действительно сильнее.

— Так и есть, — согласился Тиерган. — Но это гораздо хуже, чем я опасался.

— Почему? — спросил Фитц.

Тиерган снова перезагрузил устройство.

— Четыреста девятнадцать — это то чтение, которого я ожидал бы, если бы проверял себя с кем-либо из вас, а не с двумя когнатами, поскольку обычные телепаты, как правило, обнаруживают, что их ментальная сила немного ослабевает, когда они объединяют свою силу с другим разумом. Вы двое должны были быть как минимум на том же уровне, что и общая сумма ваших индивидуальных уровней — то есть минимум 554 или 555. И даже это мало для ваших возможностей. Я уверен, что когда вы двое действительно синхронизированы, ваши показатели превышают семьсот… и при должном доверии и обучении я бы совсем не удивился, если бы вы были первыми когнатами, зарегистрировавшими более тысячи. — Он позволил этому осмыслиться, прежде чем добавил: — Я понимаю, что поддержание когнатских отношений может быть утомительным… особенно в вашем возрасте, когда вы все еще пытаетесь понять, кто вы такие как личности. Но… это стоит сохранить. Подумайте, чего вы могли бы достичь, имея в своем распоряжении такую силу. Возможности безграничны… и, вероятно, будут жизненно важны, учитывая вызовы, с которыми сталкивается наш мир. Мне бы не хотелось видеть, как вы отбрасываете все это просто потому, что становится трудно.

Это было более чем трудно.

Это начинало казаться невозможным.

Но Софи подавила эти слова.

В конце концов, если она была готова попробовать установить связь с кинжалом, она, вероятно, также должна быть готова, по крайней мере, попытаться продолжить когнатское обучение.

Что, если это действительно окажется решающим для уничтожения Невидимок?

Она откинулась на спинку стула и на секунду надулась, прежде чем спросила:

— Хорошо, предположим, что я участвую в этой Когнатской Инквизиции… а я не говорю наверняка, что это так… что именно мы должны были бы сделать?

— На самом деле это довольно простой процесс, — сказал ей Тиерган, — разбитый на три этапа. Мы займемся первым сегодня…

— Почему не все три? — прервал Фитц. — У нас есть лишний час, помнишь? И если нам понадобится больше времени, я уверен, что магнат Лето одобрит, чтобы мы пропустили учебный зал ради чего-то такого важного. И тогда все это будет исправлено и…

— Процесс работает не таким образом, — сказал ему Тиерган. — Думай о первом шаге как о… обнажении ран. Вам нужно увидеть, насколько глубоко они простираются, и сколько мест было затронуто. И для всего, что гноилось какое-то время, вам нужно дать немного кровоточить, чтобы был шанс должным образом зажить.

— Отлиииииииично, — пробормотала Софи. — Звучит все лучше и лучше.

— Это будет не весело, — согласился Тиерган. — Особенно для тебя. Но, как я уже сказал, это также довольно просто. Я направлю оба ваших сознания в малоизвестное пространство в каждом из ваших разумов, называемое Ядром Истины — единственное место в вашей голове, где негде спрятаться. Никакие мысли нельзя спрятать. Никакой защиты. Это будете только вы двое, окруженные чистой, неотредактированной правдой в ее самой основной форме.

— Э-э, это действительно плохая идея, — пробормотала Софи.

Фитц застонал.

— Проехали.

— Что это значит? — потребовала Софи.

— Это значит, как я понимаю… тебе нравится хранить секреты, — сказал он ей. — Но я не вижу, как мы когда-нибудь сможем преодолеть это. Я думал, что нашим самым большим препятствием было то, что ты не хотела, чтобы я знал, что я тебе нравлюсь, но…

Звук, сорвавшийся с губ Софи, был наполовину испуганной птицей, наполовину раненым китом.

Слова.

Ей нужны были слова.

Но ее мозг ничего ей не давал.

И ее руки дрожали.

И ее глаза горели.

И…

— Что? — Фитц переводил взгляд с нее на Тиергана, который выглядел так, словно хотел заползти под что-нибудь и спрятаться. — Почему плохо говорить, что я тебе нравлюсь? Ты же знаешь, что ты мне тоже нравишься.

— Неужели? — огрызнулась Софи, обнаружив, что ее голос дрожит.

— Э-э, я бы на это надеялся, так как говорил это кучу раз.

— Да, ну, ты также сказал всей столовой, что Фитцфи — это не вещь, — напомнила она ему.

— Фитцфи? — спросил Тиерган, затем покачал головой. — Не бери в голову, я не хочу знать.

— Ты не поймешь, — согласилась Софи.

— Почему? — спросил Фитц. — Почему все это до сих пор остается большим секретом? И если это секрет, то почему я плохой парень, потому что сказал Марелле прекратить поднимать эту тему? Ты была той, кто сказал мне, что не готова к отношениям прямо сейчас, потому что слишком много всего происходит и… Ох. — Он откинулся на спинку стула и хлопнул себя ладонью по лбу. — Ладно. Думаю, я это понимаю. Я веду себя как придурок.

— Наконец-то мы хоть в чем-то согласны, — пробормотала Софи.

Тиерган кашлянул.

— Думаю… возможно, этот разговор следует отложить до тех пор, пока вы не останетесь вдвоем… предпочтительно в Ядре Истины.

— Согласен. Но… это не мне решать. — Фитц взглянул на Софи. — Ты готова к этому? Или я сделал это слишком странным?

— Я не знаю. — Софи свернулась в Софи-комочек.

Фитц вздохнул.

— Я понимаю, что иногда теряю самообладание и говорю не то, что нужно. Я пытаюсь над этим поработать. Но… я надеюсь, ты знаешь, что ничто из этого не меняет того, как сильно я забочусь о тебе. Я просто… не знаю, как заставить тебя поверить в это… и я действительно не знаю, как заставить тебя доверять мне настолько, чтобы быть честной со мной.

Софи понятия не имела, что делать с большинством этих слов.

Все они, казалось, переплелись друг с другом в гигантский беспорядок в ее мозгу.

— Дело в том, — тихо сказала она, — что абсолютная честность не так уж удивительна, как все думают. Я знаю. Я провела семь лет с людьми после того, как проявилась моя телепатия, слыша каждую неосторожную, каждую жестокую мысль от всех. Так что могу сказать — это факт — что некоторые вещи лучше не слышать. Мы все думаем о неприятных вещах. Или хотим того, чего не должны. И делиться этим никого не сближает. Я больше никогда не видела своих