Стелларлун - Шеннон Мессенджер

— Обнаружение способностей.

— С чего бы это…?

Голос Софи затих, когда она ответила на свой собственный вопрос… и она едва удержалась, чтобы не выпалить: «Ты не проявился?»

— Ты можешь сказать это, — пробормотал Дженси. — Я знаю, что, вероятно, мне следует начать бросать на этом этапе.

— Это не то, что я собиралась сказать, — заверила его Софи.

— Да, хорошо… все так думают. Держу пари, я буду там единственным на четвертом уровне.

— Не может быть, чтобы это было правдой.

— Это может быть. — Его слова снова набрали скорость. — Все, о ком я могу думать, уже проявились… но даже если осталось еще несколько отчаянных учеников четвертого уровня, мы в значительной степени на пределе. Я не думаю, что когда-либо слышал о том, чтобы кто-то проявлялся на Пятом уровне.

— Это не значит, что этого не произойдет, — напомнила ему Софи. — Кроме того, мы еще даже не прошли промежуточные экзамены по четвертому уровню.

— Да, но это потому, что в Ложносвете был перерыв на некоторое время. Теперь они продлевают наши занятия, чтобы наверстать упущенное время… и я почти уверен, что они собираются пропустить весь промежуточный перерыв… так что у меня осталось всего несколько месяцев.

— Ладно… но… многое может произойти за несколько месяцев. Я имею в виду, подумай о том, сколько всего происходило, когда мы были на третьем уровне. — Она начала отсчитывать что-то на пальцах. — Я нашла Силвени прямо перед началом занятий, а потом Невидимки пытались украсть ее кучу раз. Разум Олдена также был разрушен, и мне пришлось восстанавливать свои способности, чтобы я могла исцелить его. Затем Совет приказал мне исцелить разум Финтана, и тот убил Кенрика и сжег дотла половину Этерналии. Итак, Совет попытался заставить меня носить эту ужасную штуку, ограничивающую способности, и Дексу пришлось бросить ее в огонь, чтобы мы могли сражаться с Невидимками на горе Эверест. А потом группу из нас изгнали, и нам пришлось жить с Черным Лебедем. Потом огры развязали гномью чуму, и нам пришлось пробираться в Равагог. И Киф убежал, чтобы проникнуть к Невидимкам, и едва выбрался оттуда, прежде чем они уничтожили Люменарию. — Она нахмурилась. — Вау, неужели все это действительно было только за один учебный год? Неудивительно, что нам казалось, что мы навсегда остались на третьем уровне! Но думаю, что отвлекаюсь. Я хочу сказать, что знаю, что время здесь может казаться как удручающе медленным, так и слишком быстрым. Но все может измениться в одночасье. Особенно, когда дело доходит до проявления, поскольку это такая вещь, когда однажды, ни с того ни с сего, ты просто такой: «Ого, посмотри, что я теперь могу сделать!»

— Наверное. — Дженси отодвинул обед в сторону. — Но мне начинает казаться, что этого никогда не произойдет… и я клянусь, в этом нет никакого смысла! Мои родители были лучшей парой, так что мне должно быть гарантировано получение способности… вот для чего нужен подбор пары! И это сработало с моим братом… он — Фазер. Но пока… ничего! Тем временем все мои друзья проявились… я, серьезно, единственный, кто нет… и все они начинают смотреть на меня так: «Что с тобой не так?» Вот почему я сижу здесь… на случай, если тебе интересно. Мысль о том, что я буду слушать, как они все время твердят о своих способностях, в то время как мне приходится страдать в течение трех часов, когда меня проверяют на предмет чего-то… и мои наставники грустно качают головой, когда это не работает, вызвало у меня желание спрятаться в шкафчике для физкультуры до конца дня. Я все еще испытываю искушение… там очень просторно.

— Это так, — согласилась Софи.

Их раздевалки для физкультуры больше походили на частные раздевалки.

Но она ненавидела то, что Дженси чувствовал, что ему нужно спрятаться.

— Никто из моих друзей даже не взглянул сюда с тех пор, как я сел, — тихо добавил он. — Думаю, они испытывают облегчение от того, что им не нужно сидеть со мной… и знаешь, что самое худшее? Они даже не крутые! Я продолжаю говорить им, что им нужно завязать с хвостиками, но слушают ли они? Нет. И они тратят примерно половину каждого обеда, пуская слюнявые пузыри.

Софи не смогла удержаться от смеха.

— Ну что ж… как бы то ни было, я рада, что мне удалось посидеть с тобой… и надеюсь, что мы сможем сделать это снова.

— Ты не думаешь, что вернешься к своим друзьям?

— Я… понятия не имею. — Она не была уверена, как долго ей удастся избегать их, прежде чем разразится серьезная драма. — Но даже если это так, ты можешь сесть с нами… ты же знаешь это?

Он снова пожал плечами, это заставило ее понять, что на самом деле она не знает, почему Дженси вернулся к своей старой группе.

Они никогда не говорили об этом.

И сейчас, вероятно, было не самое лучшее время поднимать этот вопрос.

Но она должна была, по крайней мере, убедиться, что он знает.

— Никого из них не будет волновать, что ты не проявился.

Он фыркнул.

— Почти уверен, что Стина будет.

— На самом деле, я сомневаюсь в этом. Ее отец бездарен, помнишь?

Он вздрогнул при этом слове… и Софи захотелось пнуть себя за то, что она его употребила.

— Прости… я…

— Все в порядке, — вмешался Дженси. — Я мог бы с таким же успехом начать привыкать к этому. Возможно, это мое будущее.

Софи хотела отрицать это, но…

Она не могла гарантировать, что он проявится.

Или что люди не будут осуждать его за это.

Или что его не вышвырнут из Ложносвета.

Вся система была невероятно несправедливой.

Это заставило ее захотеть стоять перед замками Членов Совета и кричать: «Почему вы не исправите это?»

Вместо этого она снова оглядела кафетерий в поисках самого большого и громкого переполоха… и, конечно же, там были Лекс, Бекс и Рекс в их синей форме второго уровня.

Лекс устроил небольшую снежную бурю вокруг их стола, и его друзья забрасывали друг друга снежками, в то время как Бекс хвасталась тем, что она чемпионка, потому что может позволить всему проходить через нее.

Тем временем, Рекс…

…сидел на самом краю их стола, сгорбившись над своей тарелкой, ни с кем не разговаривая.

Вероятно, он также боялся того момента, когда его братья и сестры отправятся на свои уроки Замораживателя и Фазера, а ему придется отправиться на обнаружение способностей.

Сколько грубых чудес уже дразнили его за то, что он единственный из