ЛОРИНГ - Макс Ридли Кроу

Наверняка этот выстрел убил бы меня, если бы я, пользуясь моментом, не успел перебежать под стол. Вудроу просил не убивать Крысу, но не думаю, что сейчас он будет столь категоричным. Револьвер был у меня в руках. При первой же возможности я пристрелю этого воротилу, вот только угодить бы в голову. Но из моего укрытия такой выстрел невозможен.

— Лоринг, Лоринг, — вздохнул Стоун, рассматривая комнату. Следующее, куда он выстрелил — это был, конечно же, стол. Но он выбрал дальний угол, и мне снова повезло. — Тебе отсюда не выбраться. Вагонетки уничтожены. Взрыв будет скоро, и ты погибнешь под обвалом, если я не пристрелю тебя раньше. Ради чего ты собираешься умереть?

Он снова выстрелил. На этот раз куда ближе к тому месту, где прятался я. От меня требовалось немало сил, чтобы сидеть неподвижно, но ведь он именно этого и ждал, ждал, чтобы я выбежал из укрытия. В то же время он перезаряжал лупару, придерживая левой рукой револьвер, отобранный у ловца.

— Бегите! — крикнул Вудроу, и, собрав все силы, ударил ногами куда-то в район ягодиц мутировавшего доктора. Тот покачнулся и чуть не упал: стоя на руках ловца, он занимал неустойчивое положение.

Воспользовавшись заминкой, я рванул к выходу, но выстрел, изувечивший пол передо мной, заставил кинуться за толстые трубы. Протиснувшись между ними и стеной, я сжался на корточках. Он снова перезаряжался, но револьвер был наготове, и стоит мне высунуть голову, как схлопочу пулю.

— Вот ты и попался, Лоринг. Давай же, признайся, что тебя привело сюда? Жажда наживы? Разумеется. Это тебя и погубило. Наверное, странное чувство: знать, что после твоей смерти мир станет лучше.

— Тогда тебе самому должно быть знакомо это чувство, — ответил я, не видя смысла скрываться.

Ответом был выстрел. Дробь прошила одну из труб насквозь прямо у меня над головой.

— Ты равняешь меня к себе, грязный карманник?

— Куда уж мне! Это ведь не я пошел против всего живого, надругавшись над человеческой сущностью.

— Еще упомяни замысел Божий.

Я молчал. Сколько у него патронов? Вудроу дергается, но не может достать до Стоуна. Его лицо заливают слезы. Сожженная кожа, наверное, лопается от напряжения. Он не выдержит долго в этом аду.

— Я не сделал ничего дурного, вор. Выполнил заказ, если говорить доступным тебе языком. На благо короны.

— И теперь убиваешь своих нанимателей?

Он неожиданно рассмеялся.

— Кто тебе сказал, что именно они — мои наниматели? Этот червяк, корчащийся у меня под ногами? А твой дружок рассказал о себе?

Я осторожно выглянул, но реакция не подвела его, и я едва смог укрыться от выстрела.

— Ты убил их? — спросил Вудроу. Его голос звучал твердо, хоть говорить пришлось сквозь стиснутые зубы. — Местных подопытных. Или позволил Шерману забрать себе твою славу?

— Ни то, ни другое, глупец. Если бы ты выбрался отсюда, то помчался бы на восточную станцию цеппелинов, чтобы узнать. Но ты не выберешься. Никто не уйдет. Слышишь, Лоринг?

Я выстрелил. Из моего укрытия мне не попасть в Ртутную Крысу так, чтобы убить или хотя бы причинить существенный вред. Но я мог сделать кое-что другое. И я разбил первое зеркало.

— Думаешь, что поможешь ему? Что едва погаснет свет, твой дружок воспрянет духом и прикончит меня? Нет. Он не тронет и волоска на моей голове. Надеюсь, он предупредил тебя, Лоринг? Предупредил, чтобы ты не пытался навредить мне?

— Что-то такое припоминаю, — ответил я, и за миг до его выстрела успел разбить еще одно зеркало. — Но к черту! Ты же понимаешь, ситуация вынуждает.

— Не нужно!

Этот возглас принадлежал Вудроу. Что не нужно? Он не хочет, чтобы я сражался с тем, кто вот-вот прикончит нас обоих? Какое странное представление о спасении. Боль повредила его рассудок, или случилось что-то еще более ужасное… Как бы там ни было, избавив его от пытки светом, я облегчу страдания ловца. А, возможно, спасу наши шкуры.

— Конечно, не нужно, Лоринг, — потешался Стоун. — Видишь ли, воришка, это я могу пристрелить тебя. Могу резать тебя на части, рвать, срезать с тебя кожу. Он ничего не сделает мне, понимаешь?

— Да придите же в себя, Вудроу! — крикнул я, разрушая еще одно зеркало. Света в комнате немного убавилось, он не бил теперь со всех сторон.

— «Вудроу»? — переспросил Стоун, и в его голосе появилось удивление. — Вот как ты себя назвал, ничтожество! Лоринг, он ничего не рассказал тебе? Не сказал, что случилось там, в замке?

— В некотором роде, мне известно.

Я выглянул из-за трубы, и в этот момент в том месте, где секунду назад была моя голова, появилось несколько дыр в металлическом корпусе.

— Ты думаешь, что все знаешь? — хохотнул великан, заряжая оружие. — Думаешь, что из-за тебя случился пожар, и ты удачно сбежал, верно? Кретин! Ты запустил процесс, о котором не имел ни малейшего понятия. Твой жалкий умишко не способен понять всей сложности задействованных природных законов. Ты стал причиной эксперимента, который никто не планировал.

Оглушающий грохот сотряс недра штольни. Стены и потолок задрожали, сверху посыпалась пыль. Прозвучал второй и третий взрыв. Теперь уже с потолка сваливались огромные куски. Один из таких накрыл последнее зеркало, второй оборвал провода. Стало темно. Светил теперь только оброненный мною фонарь. В поднявшемся тумане из пыли я едва мог различить громадную фигуру Стоуна. Нужно было выбираться отсюда. Выбежав из укрытия, я кинулся к выходу. Но уже на границе с туннелем вернулся обратно. Вудроу где-то среди обломков. Присев, я попытался различить его в груде камней, и в тот же миг получил удар прикладом по правому плечу. Моя ключица едва не сломалась. Благо, револьвер был у меня в левой руке. Я направил его ствол назад и вниз и выстрелил. Пуля попала в ступню обезумевшего доктора. Его вопль совпал с еще одним взрывом. На этот раз я еле успел спрятаться от падающих сверху кусков земли. Они посыпались на стоявшего за моей спиной Стоуна. Любого другого этот вес свалил бы с ног, но чудовище стряхнуло с себя ошметки, точно грязь.

— Лоринг! — взревел он, — ты винишь меня за убийства в Асилуме? Но ты должен винить самого себя. Ищешь причину? Посмотри в зеркало, если хоть одно уцелело!

Еще один взрыв. Пусть Вудроу покоится с миром, но я не стану держать слово, рискуя собственной жизнью. Выпустив несколько пуль в Стоуна, я заставил его развернуться, и в это время, скрывшись в пыльном тумане, проскочил у него за спиной.

Снаружи дела обстояли еще хуже, чем в зале. Почти весь туннель был завален, осталась только жалкая щель, и я кинулся к ней, понимая, что, скорее всего, окажусь раздавлен камнями.

Рука, ухватившая меня за ногу, чуть не свернула мою лодыжку. Я вырвался, сам не осознавая, какое чудо меня спасло. Ободрал кожу о торчащие острые края камней, порезал щеку каким-то металлическим прутом. Но все же я вывалился по другую сторону завала и кинулся бежать. Новый взрыв прогремел где-то рядом, и меня отбросило к стене. Заскрипели кости, вспомнилось былое. Я зашел слишком далеко, чтобы сдохнуть сейчас так нелепо. Забыв о боли, я бежал, бежал по рельсам, не чувствуя ног.