Под покровом тайны - Юна-Мари Паркер

– Отношения между людьми должны основываться на реальности, – продолжил он. – Это не симфония и не опера, а настоящая жизнь. – Он сделал ударение на последнем слове, как бы пытаясь развеять грезы, которые завладели ею, заслоняя истинное положение вещей.

– Понимаю, – медленно произнесла она.

– Подумай об этом еще раз. Не надо спешить с принятием решения. Ты можешь продолжать жить со мной, как прежде, или уехать, если придешь к выводу, что реальность слишком неприятна и мучительна для тебя. – Он говорил без всякого сожаления, как будто просто устанавливал правила игры и был совершенно удовлетворен ими.

Джесика предполагала, что ей будет трудно покинуть остров, и сейчас, когда она упаковывала чемоданы, холодное и мрачное чувство, словно черная тень, угнетало ее. Закончился еще один период ее жизни, полный необычайной любви, радости и больших надежд на будущее. Был полдень, а ее лайнер улетал в половине шестого. С высохшими глазами и почти ничего не чувствуя, она машинально укладывала одежду и обувь, словно сомнамбула. Вилла была объята тишиной знойного полдня. Бернард работал в музыкальной комнате.

Смирившись с тем, что все кончено, Джесика спокойно застегнула чемоданы и в последний раз вышла на террасу. Ей захотелось еще раз взглянуть на великолепный залив, чтобы навсегда запечатлеть в памяти его аквамариновые воды и буйную прибрежную растительность.

Тишину нарушал только громкий стрекот цикад в густой траве. Испытывая легкость, оттого что скоро все кончится, Джесика наклонилась над парапетом и посмотрела вниз, где волны мягко накатывались на берег. В этот момент она услышала музыку Бернарда. Он будто решил воскресить в ее памяти счастливые моменты их жизни, пробуждая ее чувства и заставляя волноваться, проникая в самую глубину души. Джесика прижималась к теплым камням, чувствуя успокоение. Подняв голову, она взглянула на голубое небо, затем закрыла глаза, испытывая головокружение, а музыка продолжала тревожить душу и терзать ее сердце. Джесика быстро пересекла террасу и вошла сквозь стеклянные двери в комнату. Бернард сидел за роялем и играл свой последний концерт. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль, а пальцы порхали над клавишами.

– Не пытайся еще раз охмурить меня! – пронзительно крикнула Джесика, размахивая над головой своими маленькими кулачками. – Это подло. Ты знаешь, как на меня действует музыка! Это просто нечестно! – По щекам ее текли слезы, в то время как она пыталась взять себя в руки.

Бернард обернулся, и лицо его медленно расплылось в улыбке. Он устремил на нее пристальный взгляд своих выразительных глаз, продолжая играть.

– Тебе нравится этот концерт, не так ли? – тихо сказал он.

– Ты знаешь, что да, черт тебя побери! – взвизгнула Джесика, дрожа от гнева. – Ты… ты нарочно хочешь растрогать меня… и это подло с твоей стороны! – Она сердито вытерла слезы и попыталась заколоть свой пучок, который рассыпался, от чего волосы упали ей на плечи. – Не смей так поступать со мной!

Бернард скривил губы:

– Дорогая, я ничего особенного не делаю с тобой, ты сама виновата. Я приехал сюда, чтобы сочинять музыку, а ты поддаешься ее влиянию и говоришь, что я пытаюсь охмурить тебя. – При этом он продолжал играть, наполняя комнату звучными аккордами и виртуозными каденциями, которые вызывали трепет и способны были довести до экстаза.

Джесика заткнула уши:

– Прекрати! Прекрати сейчас же! Я ненавижу тебя, Бернард Шеллер! Тебе известно, что ты опасный человек? – Она повернулась и выбежала из комнаты.

Бернард откинул голову назад и громко рассмеялся.

Некоторое время был слышен стук высоких каблучков Джесики по мраморному полу, затем все стихло. Улыбка сошла с лица Бернарда, и он сидел, задумчиво глядя на террасу и на залив сквозь стеклянные двери. Он тоже плохо знал Джесику. Ему так и не удалось заставить ее остаться. Даже с помощью музыки…

Самолет оторвался от полосы и, словно могучая тица, взлетел над морем навстречу ветру, взяв курс на северо-запад. Внизу лежала Сардиния, похожая на топаз в аквамариновой оправе. И вот остров становится все меньше и меньше. Джесика наблюдала за ним в окно салона и, очевидно, видела его в последний раз, переживая свои разбитые мечты. Теперь они уходили в прошлое. Она уже никогда не вернется сюда. Здесь многое напоминало о ее слабостях и неудачах, вследствие того что она позволила эмоциям взять верх над разумом. Все кончено. Она навсегда распрощалась с Бернардом, и сейчас ее мысли были устремлены в будущее. Мечты исчезли, подобно звездам за облаками. Осталось только одно, и это была музыка Бернарда, которой восхищался весь мир. Вот что будет жить вечно, даже после того, как поблекнут все надежды и желания, которые она вызывала.

Ноги Карла налились свинцом, когда он встал, чтобы подойти к телефону. Звонок от Джейка в такой час в связи с тем, что в банке не все в порядке, мог означать только одно. Карла прошиб холодный пот, и, несмотря на все усилия контролировать себя, его рука дрожала, когда он взял трубку.

– Джейк? – Ему с трудом удалось соблюсти спокойный тон.

Мэделин легла на кровать, чтобы быть поближе к нему, но он повернулся так, что она хотя бы не видела его лица.

– Извини, что побеспокоил… Должно быть, в Англии уже поздняя ночь, не так ли? – мягко спросил Джейк.

– Э… – Карл растерялся. – Да, уже довольно поздно, но это не важно. Как дела? – Он крепко прижимал трубку к уху, надеясь, что Мэделин не услышит, что говорил ее отец. «Какая глупость, – подумал он. – От нее ничего не скроешь – на моем лице все написано».

– Дело касается твоей секретарши… – услышал он голос Джейка. – Возникли кое-какие проблемы, и я подумал, что ты должен знать.

Вот оно! Все последнее время Карл ждал и боялся этого момента. Он и Кимберли разоблачены! Ясно, что она попалась, и теперь он с ней попал в одну сеть. Он уже знал, что Джейк собирается сказать.

– Боюсь, что Кимберли Кэбот уже арестована… Это ужасный удар, но надеюсь, мы сможем избежать газетных публикаций ради спасения репутации банка.

Карл без сил опустился на край кровати, чувствуя себя так, как будто кто-то двинул ему кулаком в живот.

– Арестована? – повторил он слабым голосом.

– Да…

Последовала длительная пауза, во время которой Карл увидел перед собой руины своей жизни, подобно обломкам кораблекрушения. Теперь это стало реальностью. Его брак, его карьера и все его будущее разрушены… И во всем виноват только он сам! Всего лишь глупая неосторожность, когда он на мгновение почувствовал себя одиноким и тем самым проложил дорогу аферистке, заложив основу собственного крушения. И вот неизбежные последствия. Голос Джейка прервал мысли Карла:

– Ее обвинили в воровстве…

«Знаю, знаю! – отчаянно звучало в мозгу Карла. – Можешь не говорить: она украла свыше трех миллионов долларов». Однако вслух он сказал:

– И что же произошло?

– В чем дело? – спросила Мэделин. Она сидела на кровати рядом с мужем, стараясь привлечь его внимание. – Что случилось?